Книга Погибель Империи. Наша история 1965–1993. Похмелье, страница 43. Автор книги Николай Сванидзе, Марина Сванидзе

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Погибель Империи. Наша история 1965–1993. Похмелье»

Cтраница 43

Дальше. Первоначально у немцев была установка: из местного населения армейские подразделения не создавать. В немецкой армии оружие – только у немцев.

В конце 42-го года, по мере усложнения ситуации на фронте, немцы в Прибалтике приступают к формированию специальных воинских подразделений – легионов WAFFEN-SS. Под немецким командованием. Из местного населения. Добровольно. На добровольной основе в легионы никто не идет. Объявлена мобилизация. В Эстонии и Латвии легионы сформированы с третьего захода. Участвуют в карательных операциях. В Литве создать легион WAFFEN-SS не удастся. Ни добровольно, ни по призыву. Литовцы уходят в лес. Даже те, кто сначала ждал прихода немцев и надеялся, что они вернут Литве независимость.

В начале 44-го года, по мере приближения фронта, немцы объявляют о разрешении литовцам создать собственную армию, что ранее запрещалось. Командующим назначен один из самых известных литовских высших офицеров – генерал Плехавичюс. В его личных планах использовать созданную армию на два фронта: и против немцев, и против советской власти. Банионис пишет в воспоминаниях:

«К нам приходили литовские офицеры, говорили, что создана армия Плехавичюса, в основном из молодежи и студентов, что они помогут восстановить независимость Литвы. Все это было наивно, конечно».

На призыв генерала откликается 30 тысяч.

Известно, что армия Плехавичюса первым делом начинает боевые действия против польской антифашистской Армии Крайовой. Бои идут на территории Виленского края и за Виленский край. Парадоксальность этой ситуации в следующем. Виленский край отобран у Польши и отдан Литве в рамках той самой договоренности между Сталиным и Гитлером, по которой вся Литва была отдана СССР. Возвращение Виленского края вообще первоначально было неплохой сталинской приманкой для литовцев. Что же касается поляков, то с их стороны за Виленский край сражается Армия Крайова, которая неподконтрольна Сталину и которая не может простить ему, как и Гитлеру, раздела и передела территории Польши.

После формирования армии Плехавичюса немцы немедленно включают ее в состав WAFFEN-SS. Генерал Плехавичюс отказывается подчиняться этому приказу и объявляет о роспуске армии. Генерал арестован и отправлен в концлагерь «Саласпилс» в Латвии, потом будет переведен в концлагерь в Германии. Его армия при проведении разоружения вступает в бой с немцами. В Каунасе бой идет три дня. Потом сотня солдат казнена. Но большая часть с оружием уходит в лес. С ними же в лесах смыкается Литовская освободительная армия. Она возникла в 41-м году как антисоветская. При немцах запрещена. В легионы WAFFEN-SS не вступает. С изгнанием немцев появляется вновь для борьбы с советской властью.

В 1981 году уже очень известный и любимый Банионис сыграет немецкого карателя в фильме «Факт» по сценарию Жалакявичюса. Факт – это сожжение заживо жителей литовской деревни Пирчюпяй, включая 69 детей.

Для Баниониса угроза быть втянутым в легион СС была реальностью. Он с другими артистами уехал из Паневежиса, якобы на гастроли. Он говорит:

«Мы потом узнали, что коменданту в Паневежисе не удалось никого сделать эсэсовцем, несмотря на то, что он пугал Красной Армией, которая придет и всех сошлет в Сибирь».

Шел 44-й год. Война кончалась.

Банионис в воспоминаниях пишет: «Красная Армия приближалась к Паневежису, уже была слышна артиллерийская канонада. Мы не хотели оставаться за «железным занавесом». Пугало и то, что наш театр работал на оккупированной территории. Нас могут обвинить в сотрудничестве с немцами. Решили продвигаться на запад». Банионис продолжает: «Уже стали появляться отступающие немецкие солдаты. Поговорив с ними, поняли, что Гитлер капут, а нам надо уйти к англичанам». Добрались до какой-то железнодорожной станции. Вагоны горят. Кругом беженцы. Банионис пишет: «Кто-то сказал, что скоро придут немецкие танки и сдвинут вагоны. Я пошел на сеновал. Прилег и уснул. Проснулся, а кругом тихо-тихо. Все уехали. Потом услышал урчание военных машин. Спрятался в погреб. Вижу, бежит девочка – беженка и по-русски кричит: «Наши пришли, наши!» Банионис пишет: «Я тоже вышел их встречать. «Мы вас так ждали, так ждали!» – сумел сказать я. Потом с ним разговаривали офицеры. Банионис сказал, что он артист. Они сказали: «Знаем, много таких артистов в лесу около Паневежиса, стрелять вас надо». Банионис пишет: «С утра офицер с похмелья меня отпустил. Только все поминая «мать», велел сваливать подальше, в Паневежис».

В 44-м году при приближении советских войск в эмиграцию из Литвы уезжает около 60 тысяч человек, среди них цвет литовской интеллигенции.

В 45-м Банионис живет в Паневежисе на кухне в доме на Липовой аллее. Он пишет:

«Время было неспокойное, свирепствовали бандиты – демобилизованные солдаты Советской армии. В Паневежисе осталось немало демобилизованных солдат и офицеров. Одни нашли работу, но были и такие, которые по ночам нападали на людей на улицах, грабили, насиловали, иногда убивали. А уж раздевали частенько. Мы обычно по одному вечерами из театра не ходили. Я же носил с собой маленькую штангу: если нападут – будет чем защищаться. Кстати, власти отреагировали мгновенно».

Действительно, по поводу случаев грабежей местного населения советскими солдатами была большая история. Большая – в смысле, дошедшая до Кремля.

Первый секретарь ЦК Компартии Литвы Снечкус в июле 44-го года обращается с претензиями к командованию 3-го Белорусского фронта. На территории Литвы в это время находится заместитель Берии Серов. Серов присутствует при разговоре Снечкуса с членами Военного совета фронта. Серов сообщает о характере разговора Берии. Берия усматривает необходимость сообщить об этом Сталину: «Снечкус в повышенном тоне заявил, что до тех пор, пока красноармейцы и Военный совет фронта будут смотреть на нас как на фашистскую Германию и грабить, мы будем иметь претензии и отношения не наладятся». Берия продолжает цитировать Снечкуса: «Если такой грабеж и бесчинства будут продолжаться и в Каунасе, то у нас и последние симпатии к Красной Армии пропадут».

Между тем первый секретарь ЦК Компартии Литвы Снечкус, в отличие от рядовых литовцев, знаком с тем, что представляет из себя сталинский режим и насколько он опасен. Снечкус жил и учился в Москве в середине 30-х. В 33-м он осужден в Литве за подпольную деятельность, попадает в Москву в результате обмена политзаключенными между Литвой и СССР. Нелегала, секретаря Компартии Литвы Снечкуса меняют на католического священника. Естественно, этот обмен происходил совершенно в иной форме, чем знаменитая сцена в фильме «Мертвый сезон», где героя Баниониса, советского разведчика, меняют на его английского коллегу. Кстати, этот финальный эпизод был снят в первую очередь. Банионис об этом эпизоде вспоминает: «В последней сцене, когда мой герой уже после обмена едет на машине, мне хотелось показать, что едет он в неизвестное для него будущее».

Так вот, возвращаясь к обмену секретаря Компартии Литвы Снечкуса на священника в 33-м году. В Москве после обмена Снечкус работал в Исполкоме Коминтерна. Имел хорошие шансы в 37-м попасть в месиво репрессий. Вероятно, спасло его то, что он вернулся в Литву, опять был арестован и срок на этот раз отбывал в Литве.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация