«Симферополь с его нагромождением ультрасовременной архитектуры, стильная Феодосия, небоскребы международных компаний Севастополя, сногсшибательные виллы Евпатории и Гурзуфа менее опасны для идейной стойкости советского человека, чем бессонная, стоязычная Ялта».
Аксенов пишет: «Конечно, и в Ялту ездили, однако только самые высокие советские чины, да самые знаменитые советские артисты, да детишки самых высоких чинов – поразвлечься».
Вот с этого Острова Крым – главный герой Аксенова. Он – как будто с рекламы Marlboro. Мечта женщин, playboy. Влюбляться в него могут женщины-читательницы разного возраста, потому что он не мальчик. Ему 46, т. е. как самому Аксенову. Это может некоторых ввести даже в определенное заблуждение. Он ездит на спортивном автомобиле «Питер-Турбо», который выпускает автоконцерн «Питер-Авто» в Джанкое. Этот крымско-российский автоконцерн известен во всем мире и выдуман Аксеновым. Не выдуман «Руссо-Балт», реально производившийся в дореволюционной России. Стажировку русские инженеры проходили на «Роллс-Ройсе».
Аксенов фиксирует успех российского автомобилестроения, не испытавшего на себе советской власти: «Огромный черный «Руссо-Балт» с затемненными стеклами мягко прошел по набережной и мощно и бесшумно стал набирать высоту, уходя в неизвестные горные улочки Ялты».
Сам Аксенов в 79-м едет в Крым на постоянно ломающейся зеленой «Волге».
Отец героя Аксенова – участник Ледяного похода Деникинской армии весной 1918 года. В 79-м в СССР единицы знают, что за люди такие – участники Ледяного похода.
Они – символ беспримерной отчаянной смелости, обреченности на смерть, в реальности в большинстве погибшие, в меньшинстве изгнанные в эмиграцию с последнего рубежа, из Крыма. У Аксенова эти люди, чудом удержавшиеся в Крыму, отлаживают свою жизнь на Острове.
Так вот, главный герой Аксенова – сын участника Ледяного похода. В 79-м году он успешен и богат. Он хозяин влиятельной свободной газеты. Набор абсолютно чужеродный для СССР. При этом этот персонаж испытывает определенную симпатию к Ленину, Троцкому, Бухарину и Тухачевскому. Для сына участника Ледяного похода это странно. Скорее это естественно для европейского интеллигента, для которого характерна левизна и страсть к троцкизму на безопасном расстоянии. При этом очевидно, что симпатия главного героя к Троцкому, Ленину и Бухарину – это еще и прощальный поклон Аксенова поколению своих родителей, репрессированному Сталиным, и многим из своего поколения, которые с ненавистью к Сталину, но с верой в Ленина доживут до середины 80-х годов, до перестройки.
Аксенов выпадает из их числа в конце 70-х.
«Остров Крым» очень кинематографичен. Владимир Наумов, поставивший фильм «Бег», собирается уже в новое, постсоветское время ставить «Остров Крым». Аксенов напишет сценарий. Не сложится. Жалко, потому что в своем романе 79-го года он проигрывает то, что страна будет проходить в последующие двадцать с лишним лет, что она сможет почувствовать и в какой мере. Прежде всего тоску по прошлой России и боль по тому, какой бы она могла стать, если бы не все, что с ней произошло.
Он, Аксенов, похоже, знает, что тоска не будет глубокой, а боли, вероятно, и вовсе не будет. И он представляет нам Остров Крым как Россию нашего будущего постсоветского массового восприятия. Куча звучных фамилий – Новосильцевы, Оболенские, Бутурлины. Виллы, приемы, хруст французской булки, закаты, переулки, дружба по Третьей симферопольской гимназии.
При этом эта Россия, конечно же, уже очень по-западному выглядит. Мы, советские люди, так ее видим, такой ее хотим. Железный занавес и убогая советская экономика уникально, как никакая пропаганда, способствовали глубокой народной зависти к Западу, граничащей с детской, первой любовью. Аксенов знает, каким испытаниям подвергнется эта оранжерейная любовь и как она увянет, обманувшись в своих девичьих фантазиях, не получив все сразу, обидевшись, надувшись.
Аксенов пощадит наши будущие чувства в своем романе. Никакого реализма. Он даст нам свой Крым в наших ощущениях, как сон, как сладостный обман, т. е. именно как утопию. И в утешение поселит в нас ощущение непрочности этого веселого, свободного, отвязного мира. То ощущение, которое в кино называется suspense. To есть, попросту, скверное предчувствие, что все это добром не кончится. Настроения главного героя нас только укрепляют в этом дурном предчувствии.
Он одержим, свихнут на идее объединения Острова Крым с СССР. Он везде носится со своей идеей, пропагандирует ее в своей свободной газете. Он говорит и пишет, что они здесь, на Острове, виноваты за неучастие в страданиях народа на исторической родине. Мы, интеллигенция, бросили свой народ. Необходимо участвовать в кровообращении России. Мы будем свежей кровью. Он говорит: «Я хочу быть русским, и я готов даже к тому, что нас депортируют в Сибирь». Внутри романа некий голливудский режиссер даже намеревается снять на эту тему кино. Режиссер развивает идею: «Трагический, лирический, иронический, драматический, реалистический и «сюр» в самом своем посыле фильм. Тоталитарный гигант пожирает веселенького кролика по воле последнего. Да что там голливудский режиссер. Нами в 79-м году идея воссоединения какого-нибудь реального богатого Острова с СССР воспринималась бы уж точно как полный сюр. Вот уж где всякому, а не только американцу, понятно, что Аксенов написал утопию. Это ж курам на смех, чтоб кто-то к нам по доброй воле присоединился.
Но фокус в том, что герой Аксенова отлично знает, как и что в СССР. И вот тут начинается самое важное для Аксенова. Никакой не вымышленный Крым, а настоящий Советский Союз.
Конечно, Аксенов отдает должное бытовой стороне жизни. «Советские люди твердо знают: там, где партия, там успех, там победа» – гласил огромный щит при выезде на Ленинградское шоссе из Шереметьево. Герой Аксенова частый гость в Союзе, его это не удивляет. Дальше по шоссе: «Мы придем к победе коммунистического труда», «Планы партии – планы народа». «Да здравствует верный помощник партии – Ленинский комсомол». Палисадники покосившихся деревенских домов вдоль шоссе. За бугром моста – кварталы жилмассивов. С крыши на крышу шагали огненные буквы: «Партия- ум, честь и совесть нашей эпохи!» Дальше: «Идеи Ленина вечны», «Конституция СССР – основной закон нашей жизни». И всюду портреты Брежнева. Он, кстати, в 79-м получает Ленинскую премию за свою трилогию – «Малая земля», «Возрождение», «Целина». Их изучают в школах. Аксенов пишет: «Всюду портреты Брежнева, размножающегося с каждой минутой по мере движения к центру».
Самый центр – это Плешка, площадка от подземного перехода через улицу Горького до ступенек Телеграфа. Главное в стране место фарцовки. Герой Аксенова присаживается на барьер подземного перехода, закуривает. «Окружающая фарца тут же почувствовала вирджинский дымок».
«Что за сьют на нем? Не джинсовый, но такая фирма, что… Штатский стиль, традиционный штатский стиль. С девочкой познакомиться не хотите? Грины есть? Что вообще есть? Да вы не из Крыма ли сами? Чуваки, товарищ из Крыма!» Из-за плечей рослых москвичей все время выпрыгивал десантник: «Эй, друг, послушай. Я все у тебя куплю. Все! Все!»
