В этих словах неприкрытая зависть: еще бы, такое счастье – умереть на сцене Художественного театра.
Ефремов будет ездить в чеховский Гурзуф всю жизнь. Приедет и в 81-м году, после первого спектакля «Так победим», который все-таки удастся пробить. Он пробивал, как положено, наизусть зная правила игры. Чтобы выпустить спектакль о Ленине, Ефремов пишет письмо на имя секретаря ЦК КПСС Черненко, который, больной и дряхлый, в 81-м году является последней инстанцией перед совершенно больным Брежневым.
«Глубокоуважаемый Константин Устинович! По единодушному мнению художественного совета и партийного комитета театра вот-вот должен был родиться спектакль, утверждающий тезис о живой преемственности ЦК во главе с Л. И. Брежневым с идеями, мыслями и практикой Ленина…
В соответствии с требованиями Института марксизма-ленинизма мы готовы улучшить наше произведение, чтобы не давать малейшего повода к неверному толкованию. Мы глубоко убеждены, что решение, о котором мы просим в духе той атмосферы, которая утвердилась в стране после октябрьского (1964 года) Пленума ЦК КПСС».
Ефремову наплевать на весь этот набор слов. И на то, что октябрьский 1964 года Пленум ЦК – это смещение Хрущева, приход Брежнева и начало конца оттепели. И что он, Ефремов, был лицом оттепели.
В защиту спектакля отдельное письмо напишут оставшиеся в 81-м году в живых мхатовские старики, позвавшие в свое время Ефремова в надежде на оттепель во МХАТе. Спектакль о Ленине «Так победим» в конце концов разрешат. Премьера – в день рождения Брежнева в декабре 81-го года.
Вот после нее Ефремов с Калягиным приезжают на два дня в Гурзуф. Премьеру играли для партактива Москвы во главе с секретарем МГК Гришиным. Принято решение спектакль одобрить. В марте 82-го на «Так победим» приходит Брежнев.
Брежнев сидит в ложе. В советской традиции при появлении актера-Ленина на сцене положено аплодировать. Но Калягин появляется незаметно, неожиданно. И в зале тишина. Но тут громко, как это свойственно глухим, Брежнев задает вопрос Черненко: «Это Ленин? Надо его поприветствовать?» На что Черненко громко отвечает: «Не надо». Зал молчит. В ложе идет параллельный спектакль. «Ты что-нибудь слышишь?» – спрашивает Брежнев то у Черненко, то у Громыко. И сам себе отвечает: «Я ничего не слышу». Вдруг реагирует на Елену Проклову, играющую секретаршу Ленина. «Она хорошенькая», – на весь зал произносит Брежнев.
Во втором акте Брежнев покидает ложу. На сцене почти паника. Калягин говорит: «Это была сауна, а не спектакль». Позже выяснится, что Брежнев захотел посмотреть хоккей, который шел параллельно. Потом он опять возвращается в зал. За время отсутствия Брежнева на сцене Ленин общался с американским бизнесменом Хаммером. Реальный Хаммер еще жив в 81-м году. Брежнев с ним встречался. Громыко поясняет Брежневу: «Сейчас был Хаммер». – «Сам Хаммер?» – переспрашивает Брежнев на весь зал. Зал не выдерживает. Люди смеются в голос. С этим смехом спектакль в зале МХАТа входит в историю страны как конец эпохи.
Когда начнется новая эпоха, людям будет опять не до Художественного театра. И это – трагедия Ефремова. Художественный театр для него – своя вера. Гуманистическая, обращенная к человеку, сочувствующая ему. На эту веру спроса нет.
В Гурзуфе, куда Ефремов ездит с 18 лет, Чехов писал «Три сестры». За время во МХАТе Ефремов поставит четыре чеховские пьесы, «Три сестры» будет у него последней.
Сидит он на одной из репетиций, с актерами Любшиным и Жарковым, и раз за разом возвращается к одной и той же теме:
«Мы должны знать, что эту пьесу пишет человек, который знает, что вот-вот будет по ту сторону. И поэтому из каждой поры идет: зачем такая жизнь, если такой конец. И в «Трех сестрах» у Чехова не тоска по лучшей жизни, как было у Немировича-Данченко, в спектакле, который поразил меня в юности. Тоска по лучшей жизни… Теперь мне это уже не нравится. Тоска, но не по лучшей жизни».
1982
Поздней осенью 1982 года умер Брежнев. За полтора месяца до смерти он съездил в Баку в связи с награждением Азербайджана орденом Ленина. Выступая в Баку 26 сентября 1982 года, Брежнев перепутал папки с речами. Речи писал Александр Бовин. Бовин вспоминает:
«Речь, подготовленную для партактива, Брежнев стал читать на торжественном заседании. То есть не хвалить стал, а ругать. Это была последняя речь Леонида Ильича».
3 ноября 82-го года Андропов говорит Бовину, что Брежнев по телефону дал указание ему, Андропову, заниматься кадрами, вести заседания Политбюро и секретариата ЦК. Бовин пишет: «Ю. В. (т. е. Андропов) после этих слов поднял указательный палец: власть переменилась!» Через неделю после этого разговора, 10 ноября, Брежнев умирает.
Премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер на похороны Брежнева не приехала. Это следствие ввода советских войск в Афганистан. Тэтчер тогда однозначно поддержала Соединенные Штаты Америки в их крайне негативной реакции на советские действия. Правда, от США на похороны Брежнева приехали вице-президент Буш и госсекретарь Хейг.
Но Тэтчер, несмотря на ее последовательную, тесную дружбу с США, в Москве не было. Кроме того, премьер-министр Тэтчер в 82-м году демонстрирует свою независимость в экономической ситуации, возникшей с участием Англии, СССР и США. Советский посол в Великобритании Попов вспоминает, что в 82-м году, во время одной из встреч с ним, Тэтчер проявила определенный интерес к развитию экономических отношений с СССР. Новая позиция премьер-министра Тэтчер отражает настроение английского бизнеса, который заинтересован в советском рынке. Как раз в это время в СССР начинается строительство газопровода Уренгой-Ужгород в целях продажи советского газа в страны Западной Европы. В этом проекте задействована английская фирма, которая должна поставить турбины и компрессоры. Но некоторые части этих турбин были американскими. Американцы же в это время ввели санкции на торговлю с Советским Союзом из-за Польши, где в 81-м году вследствие резкого роста популярности антикоммунистического профсоюза «Солидарность» под давлением СССР введено военное положение. В результате всего этого клубка английская компания вроде как не может поставить в СССР свои турбины. Но глава фирмы раз за разом доводит до Тэтчер свое убеждение, что правительство не может не защитить интересы компании даже под угрозой осложнения отношений с американцами. Тэтчер приглашает в Лондон госсекретаря США Хейга и говорит ему:
«Европа скорее отойдет от Соединенных Штатов, чем откажется от проекта газопровода».
Своему другу президенту Рейгану Тэтчер скажет: ваш закон для нас – не закон.
И английский бизнес реализует крупную сделку с СССР.
На самом деле в этой истории 82-го года важны не отношения Тэтчер с США или СССР. Тут вообще мало внешней политики. Здесь сплошная внутренняя политика Маргарет Тэтчер, суть которой – экономические реформы, которые премьер-министр проводит с неженской жесткостью.
По долгой традиции британский премьер-министр обладает возможностями для принятия авторитарных решений. Иногда может показаться – такими же возможностями, как лидеры СССР.
