– Прямо не верится… – выговорил наконец Жэньди пустым голосом – таким же пустым, каким он чувствовал себя внутри. Жители деревни, может, и не придали особого значения вчерашним словам госпожи Чан – но он-то ей поверил! А теперь она пропала…
– Во что тебе не верится? – раздался за спиной голос Цзимина.
Жэньди и Пэйи разом обернулись и понуро уставились на Цзимина.
– Госпожа Чан ушла, – сказала Пэйи дрогнувшим голосом, и слёзы подступили снова. Теперь, без госпожи Чан, Цзимину точно придётся их покинуть!
– Хм-м… – Цзимин нахмурился, глядя на пустую комнату. – А счёт она оплатила?
– Конечно! – возмущённо воскликнул Жэньди. – Она даже заплатила вперёд!
– Ну тогда не о чем беспокоиться, – весело заявил Цзимин. – Люди уходят и приходят.
– Но ведь… – попыталась возразить Пэйи.
– Не горюй, сестрёнка! – перебил Цзимин и подбросил её в воздух. – Долой все печали! Твой брат сегодня женится!
Пэйи рассмеялась сквозь слёзы. Цзимину всё равно придётся уйти, но он, должно быть, решил, что в этот день ничто не омрачит его счастья, подумал Жэньди. Вот и Пэйи, приземлившись, заставила себя улыбнуться, чтобы не огорчать брата.
На свадьбу собиралась прийти вся деревня, так что день выдался донельзя суматошным. Жэньди носился к колодцу и обратно, Цзимин и хозяин Чао зарезали свинью для вечернего пира. Пэйи отправили помогать Мэйлань, которая в спешке дошивала свадебный наряд.
– Мы нарушаем все традиции, – вдова Янь поджала губы и покачала головой, когда хозяин Чао, Цзимин и Жэньди принесли чай и вино – обручальные дары. – Ни сватов, ни торта! Мы даже не знаем, благоприятен ли этот день для свадьбы, сулит ли он удачу!
– Ещё как сулит! – уверенно заявил Цзимин. – Я сегодня женюсь, это ли не удачный день?
Все рассмеялись, но смех этот не был весёлым. Принеся Пэйи и Мэйлань красные нитки для шитья, Жэньди заметил, что в глазах у Пэйи по-прежнему стоят слёзы. Одна слезинка упала, оставив на алом шёлке пятнышко, словно капля крови. Жэньди нахмурился. Где же эта госпожа Чан? Неужели действительно ушла? Но это невозможно. Правда, вчера она сказала ему: «До свидания» – и эти прощальные слова вышли у неё торжественными и печальными, как колокольный звон. Но как же луна? И как же господин Шань?
– Как только выдастся минутка, – прошептал Жэньди на ухо Пэйи, – я побегу к господину Шаню. Он наверняка знает, что случилось с госпожой Чан. Может быть, она оставила ему записку для нас.
Лицо Пэйи озарила внезапная надежда. Она кивнула:
– Да! Он знает! Может быть, она отправилась по делам, например… например… – Пэйи замялась, не в силах представить, по каким таким делам могла отправиться госпожа Чан. Они с Жэньди растерянно переглянулись, Пэйи снова кивнула и вернулась к шитью.
Но минутка у Жэньди никак не выдавалась. Хозяин Чао и Цзимин всё время находили ему работу. Когда его отправили нанимать паланкин и музыкантов, он попробовал взбунтоваться:
– Но ведь Мэйлань живёт в соседнем доме! Зачем вам нужна свадебная процессия с паланкином? Это же будет самая короткая процессия в мире!
– А мы сделаем пару кругов по Каменному Блину, – беспечно заявил Цзимин. – Вся деревня придёт поглазеть. Устроим празднество на закате!
Жэньди снова попытался вырваться на волю:
– Мне нужно пойти проведать господина Шаня. Он вчера весь день присматривал за луной, а сегодня его ещё никто не навещал.
– С ним всё будет в порядке, – сказал хозяин Чао. – Мы дали ему с собой столько еды и вина, что он неделю сможет продержаться. Очень жаль, конечно, что он не попадёт на свадьбу, но кто-то же должен позаботиться о луне.
– Тем более, – сказал Цзимин, помрачнев, – что это совсем ненадолго. Вскоре ему уже не придётся о ней заботиться.
Когда Жэньди наконец переделал все дела, солнце уже висело низко над горизонтом, словно спелый персик, готовый упасть на землю. Жители деревни собрались перед гостиницей и оглушительными взрывами хлопушек приветствовали нанятый свадебный паланкин.
Цзимин, в праздничном наряде, придирчиво рассматривал шёлковый балдахин, расшитый алыми узорами, и яркие костюмы носильщиков, застывших с преувеличенной торжественностью.
– Только лучшие из лучших вправе нести мою невесту! – объявил он.
Пока Цзимин и гости шутили и хохотали, Пэйи пробралась к Жэньди и горячо прошептала:
– Ну что, ты видел господина Шаня?
Жэньди помотал головой.
– Пока нет, – прошептал он и окинул взглядом толпу. – Сейчас побегу.
Пэйи тоже оглядела толпу, кивнула – и весело закричала во весь голос, чтобы привлечь к себе внимание и дать Жэньди незаметно ускользнуть.
Оба всей душой надеялись, что старик, придерживающий луну, ответит на их вопросы.
Глава 42
День клонился к вечеру, воздух сделался слегка прохладнее. Жэньди быстрыми шагами пересекал Каменный Блин, лёгкий ветерок ласкал землю, солнце палило уже не так яростно. Дождя, однако, по-прежнему не было, и улиточьи панцири, которые Жэньди набросал тут раньше, были всё такими же сухими и ломкими.
В голове у него в такт шагам звенели вопросы. Где госпожа Чан? Почему она ушла? Неужели Пэйи права? Неужели госпожа Чан солгала?
Небо уже затягивалось лиловой завесой, и Жэньди замер на ходу, внезапно всё поняв. Не может быть, чтобы госпожа Чан их обманула. Она никогда не лжёт. Она вообще неспособна лгать. Всё, что он успел узнать о ней, говорит о том, что её слова чисты и правдивы. Сказать неправду – такое для неё попросту невозможно. Так же невозможно, с усмешкой подумал Жэньди, как луне упасть с неба.
Мысли его переметнулись от госпожи Чан к господину Шаню. Прошлой ночью господин Шань посмотрел на него ясными глазами, полными бесконечной мудрости, и Жэньди ощутил, как в груди ключом забурлила надежда. Господин Шань знает всё! Он придумал, как положить конец раздору из-за улиток и как спасти Жэньди от Фана и Лю. Он, кажется, знает ответы на все вопросы. Он придумает, что делать!
Однако, когда показалось высокое дерево, Жэньди не увидел того, что ожидал. Ни господина Шаня, который сидел бы скрестив ноги и читал бы книгу, и в кармане у него квакала бы жаба, ни огромной круглой жемчужной луны, к которой он бы привалился спиной. Где же господин Шань? И где луна? Жэньди перешёл на бег.
– Господин Шань! – кричал он на бегу. – Где луна? Где вы? Господин Шань!
Но только лёгкий ветерок был ему ответом. Он метнулся к дереву, отчаянно надеясь, что глаза ему лгут.
Место, где прежде сидел господин Шань, придерживая луну, теперь было совершенно пустым, не считая двух медных монеток.
