– Луна! – прошептал кто-то. – И гора! – Шёпот сорвался на счастливый всхлип.
Все замерли, затаив дыхание, вбирая в себя зрелище, которого – они только сейчас это осознали – все так долго были лишены. Чистейший лунный свет лился на них водопадом, отчего они выглядели совсем иначе; Жэньди чувствовал, как и его самого этот свет преобразил и наполнил до краёв. Он смотрел на жителей деревни, на Мэйлань, Цзимина, хозяина Чао, Пэйи, вдову Янь. Глаза у них у всех были расширены и полны света, и он ощутил влагу у себя на щеках.
Но почему? Разве он плачет? Потому что в этот самый момент небо озарилось крошечными мерцающими огоньками – как будто вспыхнули сотни праздничных фонариков и петард, – и на землю полетели первые сверкающие капли.
Это был дождь. Мягкий, тёплый дождь нежно целовал землю. Сухая трава, листья и люди радостно тянулись к нему навстречу, ловя радостные, счастливые слёзы горы́ и луны.
Глава 45
Следующий вечер был прохладным и свежим. Жэньди шагал по дороге. Закатное солнце на прощанье подсветило края пухлых облаков золотым и розовым. Крошечные сабельки травы, уже зелёной, пробились меж камней, и по этому мягкому ковру было приятно идти. Сумка, переброшенная через плечо, была не такой уж лёгкой, но Жэньди нёс её без труда. Он усмехнулся, вспоминая, какими тонкими и слабыми были его руки, когда он впервые появился в гостинице. Теперь он справится с любой ношей.
– Жэньди! Жэньди!
Он обернулся, увидел маленькую фигурку, догонявшую его, и усмехнулся. Значит, Пэйи всё-таки соизволила попрощаться. Когда он прощался с остальными, она заперлась в своей комнате и наотрез отказалась выходить, так что ему пришлось кричать «до свидания» через дверь. Может, лучше было на том и остановиться, подумал он, наткнувшись на её сердитый взгляд.
– Значит, уходишь? – Пэйи обвинительно наставила на него палец. – После всего, что было! После того как ты всех нас спас, и вернулась гора, и луна, и дождь! А теперь ты уходишь! Все, все уходят!
Сумка на плече внезапно потяжелела. Пэйи в этот миг была так похожа на его сестру! Сердце защемило от тоски и раскаяния.
– Просто мне пора, – сказал он и, вспомнив слова госпожи Чан, добавил: – Иногда люди и правда должны уходить.
– Но ты, ты-то почему? – Пэйи с вызовом скрестила руки на груди.
– Я неправильно ушёл… тогда, раньше. Я просто очень разозлился… Но у меня есть семья… И мне нужно домой… – начал объяснять Жэньди, но сам запутался. Наконец он сказал: – И сейчас я не ухожу – я возвращаюсь.
Пэйи фыркнула и выпятила губу, но её напряжённые плечи чуть опустились.
– Ты знаешь, что госпожа Чан тебе не солгала? – спросил Жэньди. – Правда ведь, знаешь?
Оба они глядели в небо, которое становилось всё синее, а бледная луна уже смотрела на них сверху. Через Звёздную Реку тянулся оранжево-алый, цвета петушиного гребешка, луч, который уходящее солнце перебросило прямо к луне.
– Знаю, – сказала Пэйи, не сводя взгляда с луны.
Жэньди выдохнул. Печаль, давившая на плечи, чуточку полегчала. Он снял сумку с плеча.
– Держи. Это тебе.
И протянул Пэйи свою миску для риса. Золото совсем стёрлось, зато прекрасный бело-голубой фарфор в лунном свете сиял перламутром, точно внутренности раковины. Нарисованный кролик, казалось, дрожал в руках Пэйи.
– Жэньди, – голос Пэйи тоже дрожал, – но ведь это… это же магистрата Тигра… приз от императора… Я не могу это взять!
– Это подарок, – улыбаясь сказал Жэньди и вдруг ощутил себя лёгким, как бабочка. Он снова сунул руку в сумку, нашарил две медные монетки господина Шаня и со смехом бросил их в миску. – Если ты не можешь взять его себе – отдай Цзимину и Мэйлань! Они подарят его своему первенцу, а их первенец – своему первенцу, и так эта миска будет переходить из поколения в поколение!
– Это подарок к свадьбе? – проговорила Пэйи, всё ещё потрясённая и растерянная. Она провела пальцем по тонкому, нежному краешку миски, очертив идеальный круг.
– Нет, – ответил Жэньди, внезапно посерьёзнев, и заглянул ей в глаза – точно так же, как госпожа Чан заглянула ему в глаза в тот последний вечер. – Это подарок в знак благодарности.
Пэйи ответила ему взглядом, полным недетской мудрости. Она кивнула и вдруг обняла Жэньди порывисто и крепко, спрятав лицо у него на груди.
Потом, без единого слова, оттолкнула его и побежала прочь. Жэньди смотрел ей вслед. Она бежала по дороге, залитой лунным светом, в гостиницу – в Гостиницу Бесконечной Горы – и только один раз остановилась помахать ему рукой.
Когда её маленькая фигурка скрылась из виду, он снова забросил сумку на плечо. Но прежде чем продолжить путь, он посмотрел на высокую гору, чья вершина уходила в небо и касалась луны, точно поддерживая её. И в этом месте, где встречались гора и луна, Жэньди, несмотря на облака, разглядел всё, что хотел разглядеть.
Там был старый господин Шань, Дух Горы, который сидел на вершине с книгой на коленях. Рядом с ним прыгала трёхлапая жаба. Вернее, она не всё время была трёхлапой жабой. Весело прыгая, она легко превращалась в нефритово-белого кролика. Прыжок – превращение – снова прыжок. Жаба. Кролик. Жаба.
Над ними, окружая луну, мерцали тысячи звёзд – словно золотые рыбки, танцующие под музыку, которая слышна только им одним. Госпожа Чан, Лунная Дама, уже исполнила все самые заветные желания и теперь ждала, пока Небесный Петух перенесёт к ней по небу её мужа, Ван И. Залитые лунным светом облака плыли, покачиваясь точно на волнах.
В серебристом лунном сиянии Жэньди улыбнулся им всем. Наконец-то они все вместе, в мире и согласии, дома, на Звёздной Реке.
От автора
Как я уже упоминала в послесловии к книге «Где гора говорит с луной» (они со «Звёздной Рекой» составляют неразлучную пару), в детстве я стойко сопротивлялась родительским попыткам познакомить меня с наследием предков – восточной культурой. Только став старше, я начала ценить то, что узнала, и жалеть о неузнанном. И вот, повзрослев, я отправилась искать свои корни. Я побывала в Тайване, Китае, Гонконге – и в этих путешествиях неожиданно для себя начала сочинять истории, навеянные китайскими мифами, которые я читала в детстве.
Эти новые истории захватили моё сердце и полностью поглотили мысли. Что бы писатель ни писал – независимо от источника вдохновения, персонажей, времени и места действия, – он всегда пишет о себе. По крайней мере, у меня это происходит именно так. И путь, который я прошла с этой книгой, очень похож на странствие Жэньди: начался он со смятения и сомнений, а закончился чудом, обретением силы и открытием себя.
