Мне мамино поведение показалось странноватым. Она будто хотела отвлечь мое внимание от собственного интереса к этому дурацкому колодцу. Вообще непонятно, чего это он ее так притягивает. Вонючая яма с тухлой водой, и все.
Но прогулка в лес была заманчива, и уже через десять минут мы щедро поливали друг друга средствами от клещей и комаров.
Стояла такая жарища, что мы совершенно пренебрегли мерами безопасности в виде закрытой одежды и так и отправились: мама в своем хипповом деревенском сарафане, а я – в шортах и футболке, разве что шляпы надели. По привычке сунули в карман телефоны, но Сеть среди деревьев ловилась так же отвратительно, как и в деревне.
Лес оказался удивительно диким, совсем не как в кино, где герои бодро шагают через непролазную чащу по удобной тропинке. Это, скорее, был дремучий лес из народных сказок. По тропинке, ведущей от задней калитки, явно давно никто не ходил. Она сильно заросла, но все-таки четко просматривалась и вилась между кустами, огибая разлапистые ели и толстые старые березы. Было много поваленных деревьев, уже облепленных мхом, паутиной и древесными грибами. Обычных грибов совсем не было, да мы с мамой в них и не разбираемся. А вот черники, брусники, земляники и малиновых кустов было столько, будто их специально выращивали.
– Да тут жить можно на одном только варенье и подножном корму! – смеялась мама, перемазанная ягодным соком.
И еще лес был поразительно чистым. Скорее всего, немногочисленные пожилые жители Анцыбаловки совсем не ходили сюда. Он казался нетронутым, каким-то заброшенным, если можно так сказать. Ни одной бумажки, ни одного пакетика из-под чипсов, ни одной пустой бутылки. Никогда в жизни мне не встречалось настолько не загаженное людьми место. И это прямо рядом с деревней! Невероятно!
Я немного боялась заблудиться, но мама с гордостью продемонстрировала мне моток красной ленты, который, оказывается, купила в деревенском магазине. Мы отрезали заботливо припасенными мамой ножничками кусочки ленты и привязывали их на кусты и деревья так, чтобы можно было разглядеть со всех сторон.
– Когда будем возвращаться, надо обязательно эти ленточки отвязать, – предупредила мама. – Нечего лес, к тому же такой прекрасный, загрязнять лишний раз.
Мы как будто были первопроходцами в этом краю. Очень необычное и странное ощущение.
Я то и дело фотографировала наиболее зловещие с виду деревья, чтобы потом попугать подружек. Мама в своем сарафане прекрасно вписывалась в пейзаж, и я даже сделала пару снимков, на которых она напоминала какую-то потустороннюю личность, особенно там, где без широкополой шляпы. Но вообще мы держались рядом, даже когда ползали на карачках и жадно набивали рты ягодами.
Мы уже шли минут пятнадцать, когда я навела камеру телефона на очередную странную растительность и, глядя на экран, внезапно различила мужскую фигуру, стоящую за кустом. Человек был одет в какую-то неприметную серую одежду и молча смотрел на нас, особо не скрываясь, но и не делая попыток показать себя. На голове какая-то кепчонка, а лица с такого расстояния не разглядеть. Я непроизвольно щелкнула его и шепотом позвала маму.
– Добрый день! – приветливо крикнула человеку мама, похоже, совсем не испугавшись, не то что я. – Вы из Анцыбаловки?
Ответа не последовало.
– Похож на Василия Федоровича, – шепнула мама мне. – Отсюда точно не разглядеть.
Действительно, незнакомец был похож на неприветливого дядьку из нашей деревни, с которым мы постоянно сталкивались. Следит он, что ли, за нами?
Поколебавшись, но даже не сдвинувшись с места, мужчина каким-то скрипучим голосом прошамкал: «Дальше болото будет. Под ноги смотрите! Идите лучше обратно, нечего здесь делать!»
– Спасибо за предупреждение! – все так же приветливо откликнулась мама. – Будем осторожны. – И, повернувшись ко мне, нарочито громко сказала: – Вот и то самое болото, посмотрим – и назад.
Маму, видимо, вся эта ситуация забавляла. А у меня какой-то непонятный, но неприятный холодок по спине пробежал. Иногда мамино поведение, по моему мнению, совсем не подходило к текущим обстоятельствам, а когда я об этом ей говорила, она меня только высмеивала.
– Похоже, это все-таки не Василий Федорович, – опять шепнула мама. – Может, лесник.
Она хотела еще порасспрашивать этого странного дядьку, но он так же бесшумно, как появился, уже куда-то ушел.
– Надеюсь, это был не маньяк, – проворчала я.
– Ага, и еще надейся, что не леший! – насмешливо натянула мне шляпу на нос мама. – А лес-то не такой необитаемый, как нам казалось.
Я хотела пошутить про коленки назад, но почему-то не стала. Наверное, потому, что пересказывать историю про оборотня в этом подозрительном лесу было уже не так смешно.
Мы довольно бодро двинулись в ту сторону, где только что стоял странный лесник, но там были такие непролазные дебри, что вообще непонятно, как он через них пробрался, да еще так тихо.
– Практика! – уважительно решила мама. – Мне бы так!
Я не удержалась и фыркнула от смеха, представив, как мама в своем хипповом сарафане «тихо и незаметно» ломится сквозь кусты.
Потерпев неудачу с этой стороны, мы вернулись на нашу отмеченную ленточками тропинку и еще прошли немного вперед, но никакого болота не обнаружили. Правда, где-то вдалеке послышалось кваканье лягушек, и вроде бы стало немного прохладнее, но никаких признаков воды или топи не наблюдалось.
Мы прибавили шагу, но внезапно мама схватила меня за руку.
– Стой! Смотри вперед. Внимательно. Что видишь? Я удивилась и послушно стала приглядываться. Сомнений быть не могло: впереди сквозь листву и ветви виднелась крепко привязанная мамой красная ленточка.
– Похоже, мы случайно повернули обратно. Такое в лесу случается.
Мне показалось, что где-то далеко в лесу пролаяла собака. Я спросила, слышала ли мама, но она отрицательно мотнула головой.
Мы повернулись спиной к нашему ориентиру и снова принялись продвигаться вперед, на кваканье, хотя уже не так бодро, потому что тропинка сильно заросла и едва проглядывала.
Через пять минут я уже сама углядела нашу красную ленточку на том же месте, что и раньше. Кажется. Но точно сказать было нельзя, деревья выглядели одинаково, да и, полагаясь на наши метки, мы не особенно обращали внимание на окружающий ландшафт, и я даже перестала фотографировать.
Я посмотрела на маму. Она, похоже, напряглась.
– Мне это не нравится. Конечно, в незнакомом лесу легко заплутать, но мы не так далеко ушли.
– Может, этот дядька наши ленточки перевесил? – предположила я.
– Что он, идиот? Хотя, может, и идиот. Пойдем-ка, пожалуй, проверим.
Мы уже не так весело пробрались к красной ленточке. Похоже, это повязали все-таки мы сами. Немного пройдя, мы увидели следующий красный знак, а потом еще один. Все ленточки, мимо которых мы шли, мама, как и обещала, отвязывала и складывала в карман сарафана.
