Нив поехал на окраину – туда, где завершался бадван.
Когда он брёл по пустынной улочке мимо старых заброшенных домов, уже близился полдень. Воздух пах песком и солью. Казалось, что, встав посреди улицы, можно увидеть всю пустыню, до самого края – там, где небо становится песком.
Ветер раздувал облачка пыли.
Нив подумал, что так он прощается с пустыней – пусть даже вскоре ему предстоит полететь туда вновь, и последнее назначение ещё не близко. Именно сейчас он понимает, что больше туда не вернётся. И он впервые почувствовал, что будет тосковать по мёртвым пескам.
Пустыня была повсюду – в городе, за горизонтом, в его жизни с Аной.
Нив провёл весь день на южной окраине, а вечером поехал встречать Ану. Поезда на станциях опять штурмовала яростная толпа, от духоты и гомона в вагонах раскалывалась голова. Уже загорались вечерние огни, и Нив боялся, что опоздает. На последней станции ему пришлось пробиваться через огромную толпу, захватившую перрон.
Ана ждала его у видая-лая.
Она заулыбалась, увидев Нива. Она как бы говорила, что совсем не расстроилась из-за его опоздания – главное, что он здесь, что он пришёл. Однако, когда Нив приблизился, то вместо того, чтобы обнять его, прильнуть к его груди, она нахмурилась и обеспокоенно посмотрела ему в глаза.
– Что-то случилось? – спросила она.
Возвращение домой
Виман летел над пустыней.
Нив редко разговаривал с другими пассажирами – с него хватало чужих историй. Достаточно было приветственного кивка, дежурной улыбки. Никто и не навязывался на разговор. Корабль плыл в потоках раскалённого воздуха, повторяя плавные изгибы дюн. Все пассажиры молчали.
Но в этот раз Ниву хотелось поговорить. Заканчивались его последние дни. Он даже с интересом слушал надоедливые истории Кханда, которые тот успел рассказать множество раз.
В вимане рядом с Нивом сидела худенькая девушка – совсем юная, едва успевшая закончить акаара-лая. Она была красива, но не так, как Ана. Её кожа в полумраке отсека отливали эбонитом, как если бы она всю жизнь провела в песках. Девушка крепко держалась за поручни кресла и не смотрела в иллюминатор. Виман покачивало на воздушных волнах.
– Первый раз? – спросил Нив.
– Нет, – улыбнулась девушка. – Пятый раз уже. Просто тут уж на очень далёкую ламбду послали. Я обычно поближе, на радиорелейных линиях. И не сказать, что сильно люблю летать.
– К этому быстро привыкаешь, – успокоил её Нив. – Меня тоже поначалу немного трясло во время этих полётов. Просто ветер сейчас очень сильный.
Девушка кивнула.
– Правда, иногда, – зачем-то добавил Нив, – бывает и похуже.
Девушка взглянула на него, но промолчала. Нив подумал, что ведёт себя, как Кханд – осталось только рассказать какую-нибудь поучительную историю о буре, а ещё лучше о песке, обо всех его двенадцати видах. Но все эти истории уже были рассказаны.
– Пятый полёт, значит? – спросил Нив.
– Да, месяца два назад это началось. Впрочем, меня всё равно скоро переведут.
Нив едва сдержался от того, чтобы наставительно объяснить ей, как долго на самом деле здесь ждут переводов.
– А ты когда-нибудь видела, как в пустыне идёт снег? – спросил он.
Виман сбавлял ход, снижаясь над высокими барханами, но Нив решил, что ему это только кажется. Путь обратно всегда длиннее – таковы законы пустыни.
– Кстати, меня зовут Ниверт, – сказал он. – Можно просто Нив.
– А я – Анура́ти, – ответила девушка.
– Красивое имя, – сказал Нив.
Девушка улыбнулась и наконец решилась посмотреть в иллюминатор.
Белые пески отражали свет вечернего солнца и, стоило лишь ненадолго задержать взгляд, как глаза переставали различать очертания дюн, и казалось, что всё вокруг корабля заливает яркое безжизненное свечение.
– Снег в пустыне? Это вообще возможно? То есть, я имею в виду… – Анурати запнулась. – Наверное, это очень необычное зрелище!
– Да уж. Словами не опишешь.
– А вы видели? Ночью, наверное?
– Да, если достаточно холодно, то вместо дождя идёт снег. – Нив вздохнул. – Вот и получается – пески, звёздное небо и снег.
Анурати покачала головой.
– Даже представить себе такое не могу.
– Ты всё это ещё своими глазами увидишь. Это, пожалуй, самое удивительное, что тут есть. Самое…
Разговор не клеился. Голова шла кругом от духоты. Кроме Нива и Анурати в вимане летели двое мужчин – они сидели напротив, одинаково ссутулившись и закрыв глаза, точно качка и рёв двигателей нагоняли на них дремоту. Одного из них Нив даже знал – они ни разу не попадали вместе на одну ламбду, но часто встречались на пассажирских кораблях, которые отвозили их домой. Мужчина обладал необычной, слегка отталкивающей внешностью – высокий, тощий и лысый, с торчащими скулами и впалыми глазами, как у больного. И имя у него было такое, что сразу и не запомнишь, а когда запомнишь, то уже не забудется. Кандазаа́ка.
Нив вздохнул и тоже закрыл глаза.
Путь домой всегда длиннее, они летят против течения ветра. Но даже с закрытыми глазами Нив видел пески – бесконечное полотно пустыни. Он пытался представить город – вечерние улицы, раскрашенные стены высоких гармий, слепящие огни поездов, – но перед ним всё равно упрямо возникала опостылевшая пустыня. Дома становились дюнами, тротуары обращались в песок – Нив безнадежно терял власть над своим воображением. Пустыня угрожающе надвигалась на него, и Нив никак не мог от неё избавиться.
Он открыл глаза. Анурати нервно ёрзала в кресле. Иллюминатор заливала белизна.
– Душно здесь! – Нив расстегнул верхние пуговицы рубашки. – Я один раз попал так. В корабле отказал дхаав, и мы чуть не изжарились.
– Вы специально меня пугаете? – взвилась Анурати.
– Нет, извини, – пробормотал Нив.
Наверняка духота ему только кажется. Скоро они уже прилетят. Скоро он увидит то, что никак не может представить, когда закрывает глаза – вечерние улицы, огни на бадванах, проносящиеся поезда.
А пустыня станет миражем, вымыслом Кханда.
– Это правда? – спросила девушка.
– Что? – не понял Нив.
– Правда, что вы…
Она не договорила. Сигнальная лампа под потолком замигала.
– Драапа! Только этого не хватало! – выругался Кандазаака.
Девушка испуганно уставилась на лампу.
– Не волнуйся, – сказал Нив. – Это ничего не значит. Ну, потрясёт малость. А может, и вообще ничего не будет.
Анурати улыбнулась.
– Собственно говоря, по уставу он уже давно должен был её включить. Судя по тому, как нас кидало.
