У фон Райхенбаха хищно раздувались ноздри. Он чуял добычу, как охотничья собака. Субъекта в кепке искать бесполезно, на него можно выйти только через Кромберга, да и важно ли это сейчас?
– Георг, у вас есть шанс все сделать умно. Продолжайте следить за Кромбергом, не вздумайте спугнуть его. Пусть работают только лучшие сотрудники. Ни он, ни его сообщники не должны почуять слежку. Если это случится, то мы не сможем реализовать наши далеко идущие замыслы. Брать его надо тихо, не ранее ночи, чтобы не узнали сообщники, разрабатывать тут же, да только дров не наломать. Он сейчас в отделе? Прекрасно. Пусть работает. Наблюдение вести ненавязчиво, ваши сотрудники должны постоянно меняться, чтобы не примелькались.
В восьмом часу вечера Рудольф Кромберг покинул управление и направился к «Фольксвагену». Через десять минут он уже был в своей квартире на Анхенштрассе. Еще через полчаса капитан вышел на улицу, походил вокруг «Фольксвагена», покурил. На город опустился вечер, в воздухе летали крупные снежинки. Кромберг выбросил окурок, сел в машину.
А еще через тридцать минут работник службы наблюдения отправил по цепочке весть о том, что Кромберг вошел в дом проститутки Хельги Браун. До утра, скорее всего, он оттуда не выйдет.
Сотрудники тайной полиции пока не знали, является ли потасканная красотка Хельга Браун его сообщницей. Она могла быть обычной шлюхой. Даже русским шпионам не чуждо ничто человеческое, особенно если начальство в неведении. Частный дом номер четырнадцать по Левенштрассе обложили люди в штатском, ждали указаний. Требовалось подтверждение работы Кромберга на вражескую разведку.
В спальне за задернутыми шторами горел приглушенный свет, оттуда доносились глухие голоса, иногда сдавленно смеялась женщина. Пару раз загорался свет на кухне. Потом в доме стало темно и тихо.
В первом часу ночи к дому на Айхенштрассе, где Кромберг проживал в служебной квартире, подъехал темный, как ночь, «Мерседес». Трое сотрудников гестапо миновали пустую подворотню, вошли в дом и бесшумно поднялись на нужный этаж. Они отмычкой открыли дверь, задернули шторы и в свете фонарей пошли по комнатам.
Обыск продолжался минут сорок. Люди работали аккуратно, вещи не разбрасывали. Точной уверенности в том, что Кромберг – шпион, у них пока не было. Квартиру они шерстили методично, сверху донизу, не ограничиваясь поверхностным осмотром.
Тайник был найден в дальней комнате, которую Кромберг использовал в качестве спальни. Ничего оригинального. Участок полового покрытия под батареей был набран из отдельных плашек. Две из них не были прибиты. Никаких неудобств для квартирантов это не составляло. Туда никогда не ступала нога человека.
При помощи перочинного ножа сотрудник гестапо снял эти плашки. Тайник в полу был неглубокий, всего сантиметров восемь. В нем находилась небольшая стопка документов. Это были рукописные копии секретных материалов из школы абвера. Забрать оригиналы Кромберг не мог, переписывал вручную. Даже беглого взгляда на них хватило, чтобы понять – это то, что надо. Списки преподавательского состава абвершколы, места дислокации филиалов учебного центра, фамилии курсантов и их позывные. Отдельным абзацем шли люди, находящиеся на выполнении задания, их фамилии и звания, согласно легенде, места выполнения разведывательных и диверсионных миссий.
Сведения в документах были устаревшие, большинство из них утратило актуальность, но сути дела это нисколько не меняло. Один из сотрудников гестапо помчался с радостной вестью в управление, двое остались в квартире.
В половине второго ночи служба пеленгации засекла работу незнакомой радиостанции. Шифрограмма была короткой, несколько символов. Сигнал исходил из квартала, куда входила и часть Леменштрассе. Сотрудники гестапо и СД сработали оперативно, плотно сжали кольцо вокруг дома и пошли на захват. Несколько человек остались под окнами, остальные вломились в дверь.
Они вытряхнули из кровати ошарашенного Кромберга. Он хлопал глазами, возмущался и ничего не мог понять. На простыни остались следы постельной баталии, но проститутки Хельги Браун там не оказалось.
Кромбергу дали возможность одеться, связали руки и посадили в угол. Несколько раз он пытался что-то сказать, но получал по голове. Сотрудники тайной полиции обыскали дом, чердак, придомовую территорию. Хельга пропала.
– Кретины, она же в подвале! – выкрикнул оберштурмфюрер, руководящий группой.
Дверь в подземелье гестаповцы обнаружили не сразу, она сливалась со стеной недалеко от кухни и была заперта изнутри на засов. Сначала ее ломали с помощью кухонных ножей, потом кто-то принес ломик. Люди скатились вниз по крутой лестнице.
В подвале горела керосиновая лампа. Он был небольшой, использовался для хранения ненужных вещей, муки и круп. На тумбочке стояла радиостанция, приспособленная для переноски за плечами. К ней подсоединялись наушники. Это означало, что радиостанция недавно кем-то использовались! Именно ее сигнал и засекла техническая служба!
Хельги Браун в подвале не было. Но не испарилась же она по волшебству!
Крышка люка в земляной стене была обнаружена быстро. За ней находился лаз.
Гестаповцы идиотами вовсе не были, сразу поняли, что тут произошло. Кромберг отправился спать, а Хельга Браун удалилась в подвал, где находилась рация. Она услышала шум наверху и быстро сделала ноги, бросила сообщника.
Сотрудник СД, не страдающий ожирением, погрузился в лаз, прополз по земляной норе, укрепленной распорками. Она была короткой, метров двадцать, выходила в сарай, расположенный на краю участка.
Перепачканный человек вылез из люка и обнаружил, что стенка сарая частично разобрана. На снегу отпечатались свежие следы. Фрагмент ограды тоже легко отодвигался. Дальше был переулок, уходящий в темень.
Принятые меры ни к чему не привели. Пока подтянулись дополнительные силы, ушло время. Женщина исчезла, причем без верхней одежды, если таковая, конечно, не была припрятана в подвале. Следы обрывались в районе дороги, с которой ветер вымел весь снег. Сотрудники тайной полиции прошли по окрестным домам, осмотрели переулки, все укромные места, но тщетно. Хельга Браун бесследно пропала.
Узнав об этом, Георг Охман схватился за голову. Ему пришлось поднимать из постели штандартенфюрера Райхенбаха. Мол, есть хорошая новость, штандартенфюрер, но есть и плохая. Райхенбах пришел в бешенство. Эти остолопы ничего не могут сделать нормально!
Впрочем, основания для сдержанного оптимизма у него имелись. Радиостанция нейтрализована, сомнительно, что у шпионов имеется вторая. Подполье разгромлено. Весть о провале Кромберга еще не скоро дойдет до советских контрразведчиков. Время пока есть. Нужно лишь ковать железо, пока оно горячо.
В три часа ночи сотрудники тайной полиции ворвались в бордель фрау Зенке на Унгерштрассе, заведение почти легальное, обслуживающее офицеров непобедимой германской армии, оторванных войной от своих семей. Практически все девицы в это время были заняты.
Фрау Зенке суровые лица гестаповцев не впечатлили. Она кричала, что у нее приличное заведение, работницы лезут вон из кожи, чтобы поднять моральный дух офицеров, и вообще, она будет жаловаться самому командующему укрепрайоном генералу от инфантерии Рахтенбергу!
