– Да, это отличительная черта фрау Зауэр, – согласился Алексей. – Не злоупотребляй на ночь кофе, Отто, потом не уснешь.
– И хозяйка она хорошая, – продолжал Беккер, косясь на Эрику, застывшую у порога.
Женщина волновалась, нервно мяла завязки фартука.
– Готовит превосходно, может скрасить увлекательной беседой участь одинокого мужчины. Жениться будете, Мартин?
– После войны, – отозвался Алексей. – Что случилось, Отто, почему ты здесь? Ты один?
– Нет, отделение ваффен-СС скрывается в соседней комнате. – Шутка была так себе, но Беккеру понравилась, он сухо засмеялся. – Шучу, уважаемые, я один, не обращайте внимания. Надо поговорить, Мартин. Выделишь минутку? Фрау Зауэр, прошу нас простить. – Он учтиво склонил голову. – Это не затянется, уверяю вас.
– Эрика, оставь нас, пожалуйста, – попросил Алексей, улыбнувшись. – Все в порядке, мы просто немного поговорим.
Женщина растерянно посмотрела на них, попятилась и закрыла дверь.
– Подслушивать не будет? – спросил Беккер.
– Это не в ее привычках, – успокоил его Алексей. – А в чем дело, Отто? Ты собираешься поделиться со мной государственной тайной?
Он подошел к навесному шкафу, открыл его и задумчиво уставился на содержимое. Шикарных разносолов Эрика там не прятала. Крупы, остатки ржаного хлеба, запасы консервов на черный день. Уваров кожей чувствовал, как Беккер, не мигая, смотрел ему в спину. Этот ушлый субъект что-то раскопал, можно не сомневаться. Но уверенности в своей правоте у него не было, иначе он привел бы с собой целый выводок ищеек.
– Долго гуляешь, Мартин, – тихо произнес Беккер. – Не поделишься, что тебя привлекает в ночном городе? Я жду тебя больше часа. Разные мысли приходят в голову.
– Не знаю, что тебе приходит в голову. Просто у меня дико разболелась челюсть, причем вопреки уверениям врача. – Алексей вынул изо рта ватку с мышьяком и выбросил ее в мусорное ведро.
Пронзительный запах заструился по кухне, и Беккер поморщился.
– Я ездил домой к своему дантисту, – продолжал Уваров. – Это преступление? Что происходит, Отто? Ты – сама загадочность.
– Как скажешь. – Беккер пожал плечами.
Он продолжал сверлить собеседника взглядом, но уже без прежнего напора. Его терзали сомнения.
– Странные вещи происходят, Мартин. Ты вчера интересовался личностью майора Прейслера из инженерных войск. Я видел, как ты заходил в учетно-архивный отдел, а потом навел справки. Майор Прейслер участвует в проведении инженерно-строительных работ в Мозерском укрепрайоне. Зачем он тебе?
– Я должен отчитываться перед тобой? Ну, хорошо, Отто. Все это согласовано с майором Охманом. Прейслер давно состоит в разработке по старым грешкам. Есть основания подозревать, что пару раз он мог связываться с местным коммунистическим подпольем. Улики лишь косвенные, но проработать данную тему мы обязаны. Чем ты вообще занимаешься, Отто? Разве я интересуюсь, кого ты прорабатываешь и каков круг твоего негласного общения?
Пальцы Беккера перестали стучать по столешнице, теперь они плавно ее поглаживали. С майором Охманом свой визит сюда он явно не согласовывал. Алексею хотелось верить, что это самодеятельность. Что еще он заготовил?
– Не выходят из головы странные события на заводе Виттерлинка, Мартин, – пошел со второго козыря Беккер. – Не могу избавиться от мысли, что, отправляя меня в обход, чтобы перекрыть дорогу каким-то мифическим беглецам, ты просто хотел остаться один. Ты уверен, что застрелил Шнейдермана? Ранение у этого коммуниста было сквозное, сразу умереть он не мог, должно было пройти время. Окажи ему помощь сразу, он выжил бы. Пули в теле, разумеется, нет, иначе мы выяснили бы, из какого оружия она выпущена. Но ты говоришь, что стрелял, и пуля прошла навылет. Значит, где-то в том тесном коридоре должен остаться след от нее. Я не поленился, облазил с фонарем всю горизонтальную шахту. На стене и трубах ничего подобного не было, а я, знаешь ли, человек очень въедливый и наблюдательный. Зато в потолке недалеко от лестницы вмятины были, словно кто-то несколько раз выстрелил туда. Там, где лежал Шнейдерман, крови было немного. Мне показалось, что он был убит в другом месте. Еще я заметил большое пятно в глубине коридора. Кровавая дорожка тянулась из цеха, в котором были накрыты преступники. Этим путем они и уходили. Мне сложно избавиться от мысли, что именно в цеху Шнейдермана и подстрелили, а ты нас обманул. Твоя кровь тоже была на лестнице. Ведь под ней тебя хорошенько приложили затылком о трубу.
– Чушь несешь, Отто! Ты о чем? – Уваров соорудил недоуменную мину. – Я стрелял, кто-то упал, меня толкнули, я ударился затылком. Бандиты решили не добивать меня, пробежали мимо. У них просто не было времени. Кто-то из этих людей был ранен, вот и оставил кровавую дорожку.
– Гестапо нашло лаз, по которому они выбрались наружу. Этот подземный проход вел в заброшенное складское помещение. Но случилось это только на следующий день. В проходе не было никакой крови. Как и на участке между лестницей и входом в лаз. Знаешь, Мартин, я сопоставил странные факты и задумался. Казалось бы, зачем тебе говорить, что ты пристрелил Шнейдермана, если этого не было? У тебя была пара минут, пока подтянулись наши люди и я.
Перемудрил в ту ночь советский разведчик. Но тогда ему некогда было расписывать планы и выстраивать убедительную версию. Теперь Беккер поедал его глазами, искал в лице что-то скрытое, но не мог найти и от этого испытывал дискомфорт.
– Ты что-то напутал, сыщик, – с иронией заметил Алексей. – Так бывает, когда ищешь подтверждение тому, что выдумал, и игнорируешь то, что этому противоречит. Иначе говоря, ты что-то вбил себе в голову. Я могу поинтересоваться, что именно? Зачем мне инсценировать убийство Шнейдермана? По-твоему, я сам расколошматил себе затылок и при этом чуть не умер? Пули ушли в глубину коридора, застряли в дальних стенах. Там ты смотрел? Чем тебя насторожил мой интерес к Прейслеру? Это обычный рабочий момент.
Беккер сглотнул, как-то побледнел, но глаз не отвел. Его правая рука лежала на коленях, вблизи бокового кармана расстегнутой куртки, который выразительно оттопыривался.
– Выпить есть, Мартин? – хрипло спросил он.
Алексей поднялся, похлопал дверцами шкафов. Шнапс и коньяк были припрятаны в кухонной тумбе, но туда он не полез.
– Пусто, Отто. Знаешь, я бы тоже сейчас с удовольствием выпил. На Гартенплац – это в двух шагах отсюда – есть заведение «Три осла», оно работает всю ночь по особому разрешению бургомистра. Если хочешь, можем прогуляться и там поговорить. В доме ничего нет. Что на тебя нашло? Не обижайся, дружище, но завтра я буду вынужден поставить в известность об этом майора Охмана.
Беккер поколебался, но поднялся, сунул руку в боковой карман.
– Хорошо, Мартин, пойдем. Если ты уверен, что это рядом.
– Эрика, дорогая, мы с коллегой отлучимся на час, – крикнул Алексей, выходя в коридор. – Все в порядке. Нам просто надо поговорить в располагающей обстановке.
