Хан собрался ответить, что, разумеется, понимает общегалактический... эй, кто это здесь госпожа? Ах да, медицинский дроид обращался к Дьюланне.
— Юный пациент болен кореллианской лихорадкой — танамен, — сообщил дроид. — Случай крайне тяжелый. Большая удача, что вы не стали медлить и сразу же привезли его ко мне. Но придется оставить его до завтра в стационаре для обследования. Хотите остаться вместе с мальчиком?
Вуки рыкнула в том смысле, что да.
— Как пожелаете, госпожа. Я собираюсь применить интенсивную бактотерапию, чтобы восстановить метаболическое равновесие. Заодно понизим температуру.
Хан как глянул на ожидающую его бакта-камеру, так сразу же совершил вялую попытку побега, которую Дьюланна с помощью меддроида с легкостью пресекла. Руку кольнуло вторично, а затем Вселенная перекосилась и отключила свет.
Хан открыл глаза, сообразив, что его воспоминания перешли в сон. Кореллианин помотал головой, вспомнив, как дрожал от слабости, когда его выудили из бакты. Потом вуки расплатилась с дроидом из своих денег (не очень, между прочим, больших накоплений) и увезла своего питомца обратно па «Удачу Торговца».
Беглец сморщился. Ох как взбесился Шрайк! Хан тогда даже забеспокоился, что капитан распорядится выбросить обоих ослушников в космос без скафандров. А вот Дьюланна не испугалась, бесстрашно встала между Шрайком и мальчиком и рыкнула, что все сделала правильно, потому что иначе Хан умер бы.
В конце концов Шрайк сдался, потому что среди украденных Ханом драгоценностей оказалось украшение с настоящей жемчужиной крайт-дракона. Как только капитан выяснил, сколько она стоит, — сразу же подобрел.
Хотя денег за лечение не возместил.
Хан вздохнул и снова закрыл глаза. Когда Дьюланна умерла, его словно ножом полоснули, и рана все не затягивалась. Как он ни старался, не мог отделаться от боли и воспоминаний. Тогда Хан перестал сопротивляться и вдруг понял, что думает о Дьюланне как о живой, представляет, будто разговаривает с ней, будто он рассказывает вуки о неприятностях с неуступчивым астродроидом. Что угодно, лишь бы смягчить боль, которая со вчерашнего дня так и не унялась.
Хан выпил еще воды, чтобы избавиться от комка в горле. Он задолжал Дьюланне... он столько ей задолжал! Жизнью, даже именем своим он обязан был поварихе... До одиннадцати лет его звали просто по имени, и мальчишка беспокоился, что так никогда и не узнает своей фамилии. Как-то раз он пожаловался Дьюланне, а заодно поделился с ней убеждением, что если кому все известно, так это Гаррису Шрайку.
Вскоре после того разговора повариха выучилась играть в сабакк...
Хан сквозь дрему услышал, как кто-то скребется в дверь его каютки, и мгновенно проснулся. Прислушавшись, он сообразил, что нет, не пригрезилось и кто-то на самом деле царапает дверь и негромко скулит.
— Дьюланна? — прошептал мальчик, соскальзывая с узкой койки и засовывая босые ноги в штанины комбинезона. — Это ты?
За дверью невнятно забубнили.
— Что значит, у тебя для меня хорошие новости?
Вуки протиснулась в маленькую каюту; огромное, покрытое шерстью тело поварихи колыхалось от радостного возбуждения. Хан махнул рукой рядом с собой, и Дьюланна примостилась на койке. Поскольку места больше не оставалось, мальчишка устроился на полу. Вуки приказала ему не орать на весь корабль, Хан сонно посмотрел на хронометр и понял, что сейчас глухая ночь.
— Почему ты не спишь? — озадаченно спросил он. — Только не говори мне, что засиделась допоздна за картами.
Повариха кивнула, ее синие глаза блестели из-под челки спутанных бурых с проседью волос.
— Дьюланна, не томи! О чем ты хочешь рассказать?
Вуки негромко заворчала. Сон как ветром сдуло.
— Ты выяснила, как меня зовут? Но... как?
Дьюланна коротко буркнула сквозь зубы.
— Шрайк... — повторил мальчик. — Так я и думал. Что... как получилось? Как меня зовут?
Звали его, по словам Дьюланны, Соло. Хан Соло.
Шрайк в тот вечер серьезно перепил и начал похваляться, какую выгодную сделку заключил при перепродаже крайт-жемчуга, который стащил из богатого дома малыш Хан. Дьюланна с самым невинным видом поинтересовалась, не происходит ли парнишка из древнего почтенного воровского рода. Шрайк смеялся до слез.
— Может, кто в его роду и был преступником, но не этот Соло! — капитан долго брызгал слюной, останавливаясь, чтобы глотнуть алдераанского эля. — Боюсь, Дьюланна, ты здорово ошиблась. Родители этого парня были...
Тут он вдруг замолчал и с подозрением уставился на вуки:
— А тебе-то что за дело?
Его хорошее настроение испарилось. Дьюланна ответила повышением ставки.
— Соло, — прошептал мальчик, примеряясь к новому имени, — Хан Соло. Меня зовут Хан Соло. — Он расплылся в широчайшей улыбке. — Мне нравится мое имя! Оно здорово звучит, правда?
Негромко заскулив, повариха осторожно прижала к себе воспитанника...
Хан и сейчас улыбался при воспоминании, но то была грустная улыбка. Дьюланна желала ему только добра, но ее открытие имело самые дурные последствия. В следующий раз, когда «Удача Торговца» оказалась на орбите Кореллии, Хан выкроил немного времени и отправился в госархив, вместо того чтобы шарить по чужим карманам.
Шрайку не нравилось, когда его «сиротки» тратят время на образование. Все дети на борту «Удачи» умели читать, писать и считать. По мнению капитана, большего им и не требовалось.
Отчасти из желания во всем перечить Шрайку, отчасти по подсказке Дьюланны, Хан держал свои попытки учиться дальше в тайне. Предметы, которые пришлись ему не по вкусу, юный кореллианин имел склонность игнорировать, ту же историю, например. Зато читал запоем приключенческие романы и решал задачи по математике. Над математикой он особенно корпел — Хану очень хотелось стать пилотом.
Дьюланна как-то пронюхала про эти уроки, проверила знания и заставила читать материалы и по тем предметам, которые Хан пропускал. Воспитанник неохотно принялся заполнять пробелы в образовании, взявшись за естественные науки и историю.
И с изумлением выяснил, что военная история ничуть не уступает по занимательности вымышленным приключениям.
И вот в один прекрасный день, сидя в кореллианском госархиве, Хан применил обретенные навыки на практике, чтобы разузнать что-нибудь о своих предках. Результат получился ошеломительный. Заглянув в исторические хроники, мальчик остолбенел, выяснив, что его фамилия на Кореллии широко известна. Три столетия назад некий Беретрон Соло установил демократию на родной планете, отказавшись от трона. А до этого он был правителем, королем!
Нашелся еще один Соло, посвежее, который пользовался не меньшей славой, хотя и дурной. Около полувека назад у потомка Беретрона, Корола Соло, родился сын — Далла Соло, который, взяв прозвище Далла Суул, принялся вести бурную жизнь пирата, убийцы и вымогателя. Даллой Черным пугали непослушных детей на затерянных внешних колониях и кораблях вольных торговцев.
