Мальчик сразу же заинтересовался, не родственник ли он этим двоим. Приятно думать, что в тебе течет королевская кровь... а вдруг это кровь разбойника и убийцы? Если каким-то чудом не задобрить Шрайка, есть шанс никогда не узнать. Прочитав о подвигах Даллы на ниве воровства, парнишка сумрачно хмыкнул. Семейная традиция, стало быть.
Тщательному исследованию подверглись также последние кореллианские светские новости — и поиск по той же фамилии выдал имя Тийон Сал-Соло. Богатая вдова, живущая в затворничестве с единственным сыном. Тракан Сал-Соло был на шесть-семь лет старше Хана, почти взрослый.
А что, если они все-таки родственники? Или эта вдовушка знает его родителей? Лучше шанса вырваться на свободу не будет.
Вернувшись на «Удачу Торговца», Хан обсудил свое открытие с Дьюланной, и повариха согласилась: дело опасное, но придется пойти на риск и встретиться с этой семьей.
— Ну да. — Хан подпер кулаком подбородок и удрученно уставился в стол. — А с тобой я, значит, больше не увижусь, да?
Вуки ласково заурчала, уверяя, что они, конечно же, встретятся. Просто не здесь, не на борту «Удачи Торговца».
— Когда я сбежал в прошлый раз, Шрайк мне так всыпал, что я несколько дней сидеть не мог, — Надулся мальчишка. — Если бы Ларрад не вмешался, он меня насмерть забил бы, вот что.
Вуки заворчала.
— Это точно. Если эта семья меня примет, у них влияния и денег — тьма, они смогут защитить меня от капитана.
Общения с высокородными родственничками Хан не опасался, он достаточно поднаторел в этикете и правилах поведения в высшем обществе на Кореллии. Шрайк то и дело организовывал крупные операции по изъятию денег у населения, и порой Хан принимал в них участие.
Схема действия была, как правило, одна и та же. Гаррис Шрайк арендовал дорогой особняк и селил в нем многочисленное «семейство», чтобы обеспечить достоверное прикрытие. Вместе с другими Хану приходилось ходить в школу для богатых детей, заводить друзей среди однокашников и ходить к ним в гости. Поиграть, так сказать. Приятели наносили ответные визиты, в результате налаживались контакты, а родители вкладывали крупные суммы в «предприятия» Шрайка.
Всего лишь несколько недель тому назад Хан посещал как раз такую школу — настолько известную, что она удостоилась визита знаменитого кореллианского политика Гарма Бела Иблиса. Хан попросил слова и с ходу задал сенатору два вопроса. Бел Иблис пришел в дикий восторг. После занятий сенатор подозвал к себе юное дарование, пожал ему руку и полюбопытствовал, как его зовут. Хан огляделся по сторонам, увидел, что никто не подслушивает, и гордо сообщил именитому соотечественнику свое настоящее имя. Было здорово.
Шрайк частенько задействовал Хана, отчасти из-за беззлобного и беспечного очарования мальчишки и подкупающей солнечной улыбки, отчасти потому, что тайная учеба подняла Хана на уровень выше остальных ребят. К тому же Хан начал приобретать поначалу скромную, но постоянно растущую славу хорошего пилота и гонщика. Если и существует спорт богатых, так это гонки на свупах и спидерах, а там всегда существует возможность свести знакомство с ребятами из весьма обеспеченных семей. Кое-кто из родителей вследствие такой дружбы уже расстался с деньгами.
Через год Хану будет достаточно лет для участия в первенстве Кореллии среди юниоров. А это крупные деньги — если он сумеет выиграть.
Хану и нравились дела Шрайка, и не нравились. Любил он их потому, что участие в аферах позволяло ему порой неделями, а то и месяцами есть досыта и купаться в роскоши. Да и без гонок он не мог жить, как без воздуха. А не любил потому, что Хан со многими из тех, с кем дружил по приказу, становился близок на самом деле.
Он знал, что из-за этой дружбы пострадают и ребята, и их родители, но научился глушить голос совести. Хан неплохо поднаторел в эгоизме. Всем остальным (за исключением Дьюланны, конечно) приходилось отступать на второй план или уходить вообще. Самосохранение — вот что это было, и все, и Хан добился на этом поприще высокого мастерства.
И до сих пор не растерял сноровки, думал юный кореллианин, поднимаясь с палубы «Илизианской Мечты» и отправляясь проверить скорость и курс. Читая показания приборов, он улыбался. Как по маслу. Все получится.
Следующей проверке подлежал запас воздуха; баллон опустел более чем наполовину.
Желание исследовать грузовик было велико, но Хан его переборол. Чем больше двигаешься, тем больше расходуешь кислород, а Хан и так подвергается немалому риску.
Поэтому он сел обратно и вновь погрузился в воспоминания. Тетушка Тийон, несчастная женщина. И милый братец Тракан, при одной мысли о котором чешутся кулаки...
Он скользнул вниз по высокой ограде и бесшумно приземлился на мыски ног. За деревьями прятался большой дом, выстроенный из местного камня, как и окружающая усадьбу стена. Нарушитель спокойствия направился туда, держась по возможности в тени деревьев.
Возле дома он остановился, озираясь по сторонам. Богатые особняки были ему не в новинку, в некоторых он даже жил, но в жизни не видел ничего подобного.
На каждом углу квадратного здания поднимались увитые плющом башни. Вдоль дома, поскрипывая сочленениями, брел древний робот-садовник. На ходу он подравнивал кусты, которыми заросли берега глубокого, заполненного водой рва. Хан тоже прогулялся по бережку и, к своему немалому удивлению, выяснил, что дом стоит на островке; войти можно было лишь по узкому деревянному мостику, висящему над темной водой.
Военным делом Хан интересовался с детства и сразу же сообразил, что строили особняк по принципу древней крепости. Пока что все соответствовало тому, что он читал про семейство Сал-Соло. В обществе они не появлялись, в театр и на концерты не ходили.
Когда Хану приходилось играть роль богатого мальчика, он ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь упоминал их фамилию. А уж он бы ее не упустил, учитывая привычку этого общества вечно сплетничать друг о друге.
Хан осторожно подошел к дому. Еще раньше он сменил серый корабельный комбинезон на «одолженную» по случаю пару черных штанов и светлую рубаху. Не хотел, чтобы сразу становилось ясно, откуда он тут взялся.
У моста он остановился, постоял за высокими декоративными кустами, с опаской разглядывая сумрачный темный дом. Ну и что ему теперь делать? Подойти и позвонить в дверь? Мальчик нерешительно покусал себя за губу. А что, если хозяева вызовут полицию, заявят его беглецом? Шрайк не заставит себя упрашивать, явится по первому же слову...
— Попался!
Кто-то ухватил его за руку и больно дернул, разворачивая к себе. Парень, поймавший его, был на голову выше, темнее волосами и крепче сложением. Но лицо у него было такое, что Хан застыл на месте и только глазами хлопал.
Если раньше и грызли его сомнения, состоит ли он в родстве с Сал-Соло, то они только что скоропостижно скончались. Парень, который стоял перед Ханом, был практически точной копией отражения, что юный кореллианин привык видеть в зеркале. Просто чуть взрослее.
