— Прошу! Забирайся!
Брия перевела взгляд с Хана на ящера, а затем — на сияющее синевой небо.
— Ты хочешь, чтобы я полетела с тобой на этой... зверюге? — спросила она.
Летать на корабле или лендспидере — это одно, а оседлать здоровенного ящера и взмыть в небо — совсем другое.
— А то! — Хан наклонился и похлопал зверюгу по шее. — Это Кэйдисс, она душка, правда же?
Мелькнул длинный раздвоенный язык, Кэйдисс выгнула изящную шею, явно наслаждаясь лаской.
Брия глубоко вдохнула.
— Ладно, — сказала девушка.
«Самое худшее, что с нами может случиться, — мы упадем и разобьемся, — подумала она. — Зато я перестану тосковать по Возрадованию».
При помощи Хана Брия поднялась на ногу Кэйдисс, которую та заученно выставила, как ступеньку. Немного подтягивания и барахтанья — и вот девушка уже сидит впереди Хана. Кореллианин обхватил подругу руками надежнее ремня безопасности. Брия охнула и зажмурилась, когда он прищелкнул языком и встряхнул поводьями.
В два длинных прыжка мосгот оказался в воздухе и взмахами мощных крыльев стал набирать высоту. Брия открыла глаза и увидела, что они уже летят высоко над крышами зданий. Ветер обдувал лицо, трепал волосы, до слез щипал глаза.
— Ах! — воскликнула девушка. — Хан, это потрясающе!
— Ага, — ответил он с ноткой вполне оправданного самодовольства в голосе. — Ты еще не видела, куда мы направляемся.
Брия вцепилась в переднюю луку седла (они так плотно втиснулись в него вдвоем, что вывалиться было затруднительно) и отдалась радостному чувству настоящего полета.
Под ними проплывали леса и реки. Счастливо улыбаясь, Брия во все глаза смотрела на поля, города и озера. Она не испытывала ничего подобного со времен... ах да, со времен последнего Возрадования.
Но теперь оно словно потеряло над ней всякую власть. Брия наклонилась и открыла рот, упиваясь встречным ветром. Ей хотелось раскинуть руки и завопить, и только опасение сбить мосгота с ровного полета сдерживало это желание.
— Она не устанет от двойной нагрузки? — выкрикнула девушка.
Ответ раздался чуть ли не над ухом. Брия почувствовала теплое дыхание Хана.
— Она привыкла возить тогорианских охотников. Мы вдвоем не тянем на Мууургха... или даже на кого поменьше. Так что она выдюжит.
Через полчаса река, вдоль которой они летели, расширилась и распалась на множество проток. Хан развернул мосгота на север, и через несколько минут Брия увидела, как на бело-золотой песок набегают волны с пенными гребнями.
Девушка повернулась к своему спутнику с взволнованной улыбкой:
— Это пляж!
— Я поклялся, что когда-нибудь мы с тобой окажемся настоящем пляже, — ответил кореллианин, — где мы сможем плавать и не бояться быть съеденными.
Хан управлял снижением, пока наконец они не сели на песок. Потом он накинул на крылья Кэйдисс путы и отпустил поживиться солью на близлежащем мелководье. Сам же вернулся к Брии с одеялом и продуктами.
— Сначала плаваем, — спросил кореллианин, — или обедаем?
Брия взглянула на белый прибой и почувствовала зов моря. На Кореллии ее семья владела пляжным домиком, и девушка полюбила плескаться чуть ли не с тех пор, как научилась ходить.
— Плаваем, — решила она.
Поздравив себя, что надела под рубашку и брюки спортивный купальник, Брия стянула верхнюю одежду и бросилась в воду.
Хан разделся до трусов и последовал за ней.
К своему удивлению, она вскоре поняла, что он не умеет плавать.
— Негде было научиться, — со смущением признался кореллианин. — Я все время работал, а когда не работал, то гонял на свупах или еще что-нибудь. Я же говорил, что впервые увидел столько воды сразу только на Илизии.
— Что ж, — решительно сказала Брия, — сегодня ты научишься. Ты молодой и сильный, у тебя отличные чувство равновесия и реакция. Все получится.
Хан оказался способным учеником. Брия поразилась, как сосредоточенно, неукоснительно он следовал ее инструкциям — как двигать руками и ногами, как дышать. Она даже высказалась по этому поводу. Хан язвительно усмехнулся.
— Пилоты приучены следовать инструкциям, — сказал он. — Иначе быстро выйдут в расход.
Они еще не успели проголодаться, а Хан уже бесстрашно бороздил волны и начал соображать, как сочетать вдохи-выдохи со взмахами рук и ног.
— Ты прекрасный ученик, — похвалила его Брия, когда они выбрались на сушу и уселись на одеяле лицом к морю.
— Премного благодарен, — отозвался Хан. — Ты прекрасный учитель.
Они разделили привезенный им обед, а после отправились гулять по пляжу, держась за руки. Над их головами пролетела мелкая ящерка, отблескивая зеленовато-золотистой чешуей. Брия замерла с вытянутой рукой, и крошечное существо опустилось ей на пальцы и стало карабкаться по руке, подрагивая крыльями на ветру. Хан улыбнулся спутнице.
— Ты такая... красивая... — сказал он.
— У меня такое чувство, будто весь мир принадлежит мне, — полушутя ответила она. — Этот день... я запомню навсегда.
— Тебе принадлежит весь этот пляж, — с улыбкой произнес кореллианин. — Я дарю его тебе. На один день ты его хозяйка.
Бесстрашная ящерка взмахнула крыльями и улетела с ладони.
Шагая с Брией по пенным бурунам, Хан поведал ей о своем намерении поступить в имперскую военную академию.
— Имперских офицеров все уважают, — сказал он. — Меня никто никогда ни во что не ставил, но если я пробьюсь туда, то все изменится. Я смогу круто повернуть свою жизнь. Мне не придется воровать, мошенничать или возить контрабанду.
Признание было таким искренним, что у Брии слезы навернулись на глаза. Девушка нежно погладила Хана по щеке.
— Иногда у меня сердце разрывается при взгляде на тебя, — прошептала она. — В твоей жизни было столько жестокости и предательств...
Хан тоже погладил ее по щеке, не отрывая карих глаз от ее ища. Ветер растрепал волосы кореллианина.
— Но меня однажды и любили, — сказал он. — Давай я расскажу тебе о Дьюланне...
Они взялись за руки и потихоньку пошли вперед под его рассказы о лучшей подруге детства, которые Брия буквально впитывала. Когда они вернулись к своему одеялу, слова уже иссякли.
— Гаррис Шрайк на Илизии пришелся бы ко двору, — наконец заметила Брия.
— Он бы там всех под себя подмял, — мрачно согласился Хан. Он сел на одеяло и обхватил колени, с тревогой уставившись на море. — Надо было убить его, Брия, когда была возможность. Но... я не смог.
Девушка опустилась на одеяло рядом с ним.
— Ты хороший человек, Хан, — с чувством произнесла она. — Ты считаешь себя закаленным, и вполне оправданно... но ты не потерял человечности. Ты не хладнокровный душегуб вроде Шрайка. Если бы ты его застрелили, был бы ничем по лучше его.
