Хан спустился по лестнице и вышел на площадь; ледяной-вечерний ветерок показался ему прохладной освежающей водой.
Это дело нужно обмыть, постановил кореллианин.
Он позволил себе плотный обед в дорогом ресторане верхнего уровня неподалеку от приемного зала. Хан заказал медальоны из нерфа в пикантном редоровом соусе с жареными клубнями и салатом из разных овощей. Запивал еду алдераанским элем и прихлебывал его не торопясь, с наслаждением. Обедая, Хан разглядывал дорогой интерьер, изящные скульптуры из металла и живого льда, слушал негромкое джизз-трио, наблюдал за официантами-людьми. За соседним столиком расположились привлекательные женщины в красивых вечерних платьях и в сопровождении высокопоставленных офицеров. Хан поднял бокал, чокнулся с воздухом и прошептал:
— У меня получилось, Брия. Как жаль, что тебя здесь нет, солнышко. Без тебя праздник не в радость...
Без колебаний и сожалений расплатившись по счету, Хан вышел из ресторана и пересек широкую площадь. Защитный купол высоко над головой сдерживал ветер, так что новоиспеченному курсанту было даже тепло — если не останавливаться. Но Хан все равно поплотнее запахнул куртку. Вокруг поднимались шпили и крыши зданий: площадь располагалась чуть-чуть ниже самого верхнего уровня этой части Корусанта. Длинные винтовые дорожки вели еще на один этаж, туда же можно было добраться и на лифте.
Спрятавшись от яркого моря огней, Хан прислонился к перилам и постарался разглядеть звезды. Одну-две — самые яркие — увидеть удалось, но не более. Красные и зеленые сполохи мерцали по всему горизонту, словно намалеванные на черном фоне безумным художником-великаном. Захватывающее получилось зрелище.
«У меня получилось!»
Хан улыбнулся...
И застыл на месте, когда нечто твердое, небольшое и, похоже, круглое ткнулось в спину. Дуло бластера. Голос, который Хан узнал сразу же, хотя прошло почти что пять месяцев с тех пор, как он слышал его в последний раз, игриво произнес:
— Эй, парень, рад тебя видеть. Должен признать, не так-то легко тебя разыскать.
Этого не может быть. Не сейчас! Это нечестно! За спиной добродушно хмыкнули.
— Почему бы тебе не повернуться, малой, только очень медленно, без рывков. Поговорим лицом к лицу.
Что было делать? Хан так и поступил. Владелец «Удачи Торговца» сменил прежний нелепый мундир с побрякушками па потертый кожаный жилет, штаны и узкую рубаху из шерсти алдераанских нерфов, но в остальном Гаррис Шрайк выглядел точь-в-точь как в ту ночь, когда Хан оставил его лежать на палубе.
Нет... что-то все-таки изменилось. Он не сразу сообразил, что разглядывает Шрайка сверху вниз. «Это не он, это я изменился. Я теперь выше ростом...»
Шрайк придирчиво осмотрел беглого подчиненного.
— Какой милый мальчик, — хмыкнул он. — Жаль, что ты не можешь вернуться со мной на «Удачу» и наши девочки тебя не увидят. Ты стал бы у них настоящим любимчиком.
К Хану наконец-то вернулся дар речи.
— Что тебе нужно, Гаррис?
— Вот как? Теперь я уже Гаррис, да? Решил, что ты мне ровня, сосунок?
Шрайк влепил Хану звонкую оплеуху, а стоило тому попытаться дать сдачи, как ему под ребра угрожающе ткнули бластером. Соло молча вытер кровь с разбитой губы.
— Ты не ровня мне, не забывай. Ты сейчас для меня — большая куча звонкой монеты, которую хатты обещают отвалить тому, кто привезет к ним Викка Драйго.
— Хатты ищут меня? — полюбопытствовал Хан, оттягивая время.
— Они ищут Драйго, а еще они хотят видеть Дженоса Иданиана, малой. Но ты же у нас теперь Хан Соло, да? А я единственный во всей Галактике знаю, что Хан Соло еще и Драйго, и все остальные ребята. Поэтому когда я увидел сообщение о розыске, то сразу подумал, что пора поискать тебя. Слишком много денег на кону.
— Ясно.
Шрайк отвесил ему еще одну затрещину.
— Ничего тебе не ясно, сынок. Тебе не ясно, что дела на «Удаче» в последнее время шли худо. Тебе не ясно, что Ларрад так и не оправился после того, как эта твоя вуки отделала его. Нам пригодились бы деньги от хаттов, весьма пригодились бы.
— Да ну? — переспросил Хан. — А еще мне не ясно, как моя поимка переменит твою удачу. Ну поймал ты меня, что дальше? Шел бы ты лучше на Гаморр навоз разгребать. И я боюсь, Гаррис, что не смогу поучаствовать в твоей затее...
Он все понижал и понижал голос, Шрайк бессознательно наклонился к нему...
...и тут Хан с диким воплем бросился на противника. Рукой — заблокировать встречный удар, коленом — двинуть в пах, а когда враг с хрюканьем согнулся пополам — крепко двинуть в челюсть. Капитан лег.
Шрайк даже бластер выронил и сейчас шарил ладонью в поисках оружия. Хан ногой отбросил бластер в черную угловатую тень, а затем, перепрыгнув через Шрайка, устремился к мосткам на соседнюю крышу, где можно было спрятаться, а если повезет, прыгнуть в турболифт или горизонтальный путепровод.
Он не верил, что действительно сумел уложить Шрайка в бою. Он рос в страхе перед раздражительным капитаном и его увесистыми кулаками.
До мостков Хан добрался, он бежал так, что обогнал бы корабль на полном ходу. Наверху кореллианин нерешительно оглянулся. Две небольшие луны Корусанта превращали крышу в нереальный мир, раскидав повсюду двойные тени. Цветов было всего три: ослепительно-белый, призрачно-серый и непроницаемый, глухой черный.
Хан решил в пользу турболифта и уже мчался к нему, когда призрачный трехцветный мир посетила четвертая краска: ярко-голубая. Концентрированные кольца парализующего излучения. Стреляли от дверей лифта. Бластер стоял на оглушении, удивился Хан, меняя прямой курс на зигзаг. Шрайк? Когда это он успел?
Еще один выстрел.
Хан бежал по крыше как врельт, ему в жизни не приходилось так усердно работать ногами. Он отыскал другую кабинку турболифта, дверь была открыта... а внутри стоял Шрайк — черный плоский силуэт с бластером в руке.
Хан затормозил и опять сменил направление.
Не по-онял! А кто же тогда стрелял раньше?
Но он был слишком занят, чтобы размышлять над этой загадкой; насущнее было как можно быстрее пересечь крышу. Бластер в руках Шрайка плюнул ярко-голубыми огнями. Самый верхний уровень предназначался разве что для любезничающих парочек, яркое освещение тут не предусматривалось. Лишь две небольшие луны разгоняли мрак.
Дыхание срывалось с губ струйками пара, Хан рысью мчался по крыше, бодро перемахивая через низкие перегородки и люки воздуховодов. Из пермакрита то тут, то там поднимались шпили, как гротескные вечнозеленые растения. Хан обогнул один из них, поскользнувшись на инее. Наверху, за пределами купола, было холодно, даже здесь старая кожанка не спасала.
— Стой или подпалю тебе задницу! — заорал позади Гаррис Шрайк, вновь разгоняя ночную тьму выстрелом.
