Вскоре он заметил, что темнота постепенно расступается: даже без меча в полумраке уже можно было различить стены туннеля. Но впереди брезжил не желтый свет солнца, пробивающийся с поверхности, а холодное серебристое сияние. Юношу пробрала дрожь: он понял, что каким-то образом сделал круг. Кто бы там ни переговаривался — друзья или враги, — искать их придется в пещере с ментальной бомбой.
Зал был уже совсем рядом — так близко, что на этот раз Даровит разобрал слова.
— Отныне ситхов только двое — учитель и ученик, — вещал низкий голос. — Других не будет.
— А если я не справлюсь? — отозвался собеседник.
«Кажется, женщина», — подумал Даровит. Он так старательно следил за направлением голосов, что на сами слова не обращал внимания.
«Нет, не женщина, — тут же поправился он. — Девочка».
— Вы и меня убьете? — спросила она.
Даровит оцепенел: он понял, что этот голос ему знаком! Юноша не знал, как объяснить такое чудо, но сомнений быть не могло.
— Дождинка! — завопил он и бросился навстречу двоюродной сестре, которую давно считал погибшей. — Дождинка, ты жива!
* * *
До пещеры Бейн с Занной добрались быстро и без происшествий. Пару раз на рев мотосвупа оборачивались контуженные солдаты, уцелевшие в битве за Руусан, но ситх не обращал на них внимания. Вряд ли кто-нибудь возьмет в толк, кто он такой. А если даже и возьмут — вздумай кто рассказать, как мимо пронесся живой повелитель ситхов в обществе маленькой девочки, такая байка покажется столь же нелепой и смехотворной, как лепет наемников, которых он отпустил в лагере Каана.
Бейн остановил свуп возле темного зловещего зева, откуда начинался путь к залу с ментальной бомбой. Когда повелитель ситхов спешился, под подошвами его тяжелых черных сапог громко хрустнула мелкая галька. Занна не дотягивалась ногами до земли, но мешкать не стала — бесстрашно спрыгнула с сиденья и проворно приземлилась рядом с учителем.
Спускались они молча, освещая себе путь одним из световых стержней, которые Бейн нашел в лагере ситхов. Скоро воздух похолодел; Занна вздрагивала на ходу, но не жаловалась. Они размашистым шагом продвигались мимо корявых каменных стен, но туннель оказался таким длинным, что путь до цели все равно занял почти двадцать минут. А потом Дарт Бейн впервые узрел, на какую судьбу обрек Каана и его последователей.
Бледный светящийся овал, паривший в центре зала, был почти четырех метров в высоту. От него веяло такой силой, что по шее Бейна побежали мурашки, а волоски на руках встали дыбом. Под переливчатой металлической поверхностью в медленном завораживающем танце клубились темные прожилки теней. В этой картине была какая-то нелепая красота — чарующая и в то же время отталкивающая.
Стоявшая рядом Занна оторопело ахнула, а потом опасливо, с тихим шипением сделала медленный выдох. Ситх оглянулся на ученицу, но девочка даже не шелохнулась — она стояла с широко распахнутыми глазами, не в силах отвернуться от мерцающей оболочки. Переведя взгляд обратно на сферу, Бейн вошел в зал. Занна шагнула было следом, но тут же остановилась.
Подойдя к бомбе, Бейн протянул руку и крепко прижал ее к поверхности. Ладонь ожгло ледяным огнем, но ситх не обратил внимания на боль — его пленил чарующий зов сферы. Мысли пленников нахлынули на него и тихонько зашептались в закоулках сознания. Слов было не разобрать, но в голосах сквозила ненависть и отчаяние.
Разум Бейна невольно отпрянул. Ситх едва поборол порыв отдернуть руку — но только усилил натиск. Он пронзил своим сознанием поверхность сферы и окунулся в непостижимые глубины ее черного сердца. Злобный шепот взорвался мучительными воплями, только это были не крики разумных существ, а звериный вой, в котором сквозила безрассудная первобытная ярость. Сознание тех, кого поглотила ментальная бомба, еще при взрыве разодрало в клочья. От владыки Каана и генерала Хота, от всех служивших им ситхов и джедаев остались лишь осколки — утратившие разум обрывки душ, хором стенающие в своем нескончаемом безумии.
Причитающие духи роем облепили сознание Бейна, потянувшись к уцелевшему разуму — будто паразиты в поисках новой жертвы. Они обволокли ситха со всех сторон, хватаясь и цепляясь за его рассудок, и потащили незваного гостя за собой — в черную бездну.
Бейн брезгливо стряхнул с себя призраков и направил свой разум обратно, к поверхности. Хрупкие и истерзанные обрывки душ крошились в пыль, когда он раскидывал их в стороны. Мгновение спустя ситх уже выплыл на волю, оставив позади темницу, из которой другим не будет спасения.
Темный владыка отнял руку от продолговатой сферы и сделал шаг назад. Он узнал все, что хотел: никакие призраки его не преследовали. Каана больше не существует. Ни в каком виде. Силуэт, который померещился ему в лагере ситхов, оказался всего лишь галлюцинацией, порождением воспаленной психики.
— Они все здесь заперты? — спросила Занна. Девочка взирала на учителя с благоговением и трепетом.
— Заперты. Мертвы. Разницы никакой, — ответил ситх, пожав плечами. — Каана и Братства больше нет. Они получили по заслугам.
— Они были слабыми?
Бейн задумался. Каан был честолюбив и харизматичен; всегда отличался упрямством, а в конце концов оказался глупцом — но только не слабаком.
— Каан был предателем, — наконец промолвил Бейн. — Из-за него Братство сбилось с пути древних ситхов. Он отринул главную заповедь темной стороны.
Занна не стала переспрашивать, но смотрела на него с ожиданием. Роль наставника была для Бейна в новинку: он привык действовать, а не говорить. Ситху обычно не доводилось делиться своей мудростью с кем-то, кто отчаянно желал перенять его знания. Но все-таки он догадывался, что от уроков будет гораздо больше прока, если до некоторых ответов Занна дойдет сама.
— Почему ты решила стать моей ученицей? — с вызовом спросил Бейн. — Почему избрала путь темной стороны?
— Ради могущества, — выпалила Занна.
— Могущество — всего лишь инструмент, — возразил ситх. — Это не цель. Для чего оно тебе?
Девочка нахмурила брови. Темный повелитель уже научился узнавать это выражение, означавшее, что Занна усиленно ищет ответ.
— Могущество приносит победу, — наконец заговорила она, припомнив кодекс ситхов, который узнала всего несколько часов назад. По тону Занны было слышно, что она очень старается в меру своих скудных познаний о темной стороне нащупать ответ, который устроит учителя.
— Победа сорвет с меня оковы… — продолжала девочка, чувствуя, что до ответа рукой подать. Секунду спустя она воскликнула:
— Ради свободы! Темная сторона дает нам свободу!
Бейн одобрительно кивнул:
— Джедаи сами сковали себя цепями покорности: они подчиняются Совету, слушаются учителей, отчитываются перед Республикой. Идущие путем света свято уверены, что обязаны служить даже Силе. Они безропотно исполняют ее волю, поработив себя верой в великое благо.
