Но в первую очередь Бейн обратил внимание на два змеевидных хвоста.
Каждый из них был увенчан смертоносным жалом, с которого капал светящийся зеленый яд.
Ситх начал медленно пятиться, пока не уперся спиной в узловатый ствол высокого дерева. Неведомая тварь подкралась ближе — и с утробным рычанием, от которого у Бейна поползли мурашки по коже, снова кинулась на него, бешено стегая обоими хвостами. Бейн нырнул в сторону: он хотел оценить тактику противника, прежде чем вступать в прямое столкновение. Когти на передних лапах полоснули по внезапно опустевшему воздуху, а хвосты дугой взвились над спиной хищника, устремившись к месту, где только что стояла добыча. Шипы с такой силой вонзились в дерево, что от ствола полетели щепки. В тех местах, где древесина пропиталась жгучим ядом, остались два черных дымящихся пятна.
Зверь приземлился на все четыре лапы и развернулся к Бейну мордой, пока тот не успел ударить по незащищенному боку. Хищник снова начал медленно подкрадываться, но на этот раз прыжок не застал ситха врасплох.
Тварью руководили только инстинкты; это было безмозглое животное, которое в схватках с врагами полагалось лишь на силу и скорость. Его охотничьи повадки складывались в ходе эволюции, поколение за поколением, пока не закрепились намертво. Поэтому сейчас хищник был обречен повторять те же самые движения, что и при первом броске.
Как Бейн и ожидал, зверь взвился в воздух, нацелившись на добычу лапами. Любая жертва непроизвольно отпрянула бы назад, уворачиваясь от когтей, — тут-то ее и настиг бы смертоносный выпад шипастых хвостов. Но Бейн поднырнул под когти и сразу же выпрямился навстречу чудовищу, занеся световой меч высоко над головой.
Клинок полоснул зверя по брюху, пронзив и плоть, и сухожилия, и кости. Бейн тут же повернул меч вдоль туловища хищника, направив лезвие по диагонали, чтобы задеть сразу несколько жизненно важных органов. Выпад получился простым, стремительным и смертоносным.
Зверь по инерции пронесся над головой Бейна и рухнул позади него на землю — брюхо было распорото от ребер до самых хвостов, которые до сих пор подергивались. Туша в последний раз содрогнулась, хвосты обмякли, и светящиеся глаза заволокло белесой пленкой.
Сердце Бейна все еще колотилось от боевого задора, а в венах бурлил адреналин. Ситх отошел от трупа поверженного противника, с торжествующим смехом запрокинул голову и выкрикнул:
— И это все, Кордис? Больше ты ничего не можешь?
Он огляделся по сторонам, едва ли не надеясь, что рядом возникнет призрачный силуэт бывшего наставника. Но на сей раз ему явился не Кордис.
— Опять ты, — буркнул Бейн, уткнувшись взглядом в бледную фигуру владыки Каана. — Чего тебе надо?
Каан, как обычно, не проронил ни слова. Вместо этого бестелесный призрак отвернулся и побрел прочь, в чащу леса, без труда просачиваясь сквозь подлесок и ветви деревьев. Через секунду Бейн понял, что видение направляется к гробнице Надда.
— Будь по-твоему, — пробормотал ситх и принялся расчищать себе путь световым мечом.
Всю дорогу иллюзорный проводник не скрывался из вида, но держался так далеко, что Бейну с трудом удавалось за ним поспеть. Почти четыре часа ситху пришлось прорубаться сквозь джунгли, пока он наконец не увидел цель — небольшую прогалину, на которой не было никакой растительности. В самом центре поляны на добрых двадцать метров вздымалась ввысь несимметричная пирамида из гладкого серого металла.
Бейн остановился на опушке. Впереди под ногами расстилалась только грязь и слякоть: в тени гробницы Надда все живые растения гибли. Даже на кромке прогалины трава пожухла, а деревья зачахли и покорежились — их поразила темная сила, которая все еще ютилась в останках великого повелителя ситхов. От формы самой пирамиды слегка кружилась голова: стены сходились под некрасивыми косыми углами, словно бы камень внутри гробницы покоробился и просел за долгие столетия.
В строение вел один-единственный вход. Некогда дверь была запечатана, но, судя по виду, несколько столетий назад кто-то уже охотился за тайнами последнего пристанища Надда и разнес ее на куски. Призрачный силуэт Каана уже стоял у проема — он поманил Бейна за собой и скрылся внутри.
Бейн медленно двинулся вперед. Чувства обострились — он заранее готовился к ловушкам, которые могли поджидать его в пирамиде. В памяти сразу всплыли древние гробницы в коррибанской Долине темных повелителей. Перед самым отлетом из Академии Бейн в поисках хоть какого-нибудь напутствия отважился спуститься в эти гибельные катакомбы. Ему доводилось читать, что изредка духи ситхов являлись самым дерзновенным ученикам, чтобы поделиться с ними таинствами темной стороны. Но на Коррибане Бейн не нашел ничего, кроме пыли и костей.
Он скинул рюкзак с плеч, чтобы тот не стеснял движений. С собой ситх забрал полдесятка световых стержней, заткнув их за пояс, а сам рюкзак оставил на земле около входа.
Потолок внутри пирамиды оказался низким — Бейну пришлось пригнуться при входе. Осветив помещение световым стержнем, он увидел, что находится в небольшом преддверии гробницы с тремя проходами, ведущими в разные стороны. Ситх выбрал левый коридор и начал обход. Он осматривал зал за залом, но ничего ценного не находил. В некоторых комнатах сохранились следы чьего-то пребывания, и Бейн вспомнил сказания про Экзара Куна — древнего темного джедая, который будто бы тоже нашел последнее пристанище Надда. Согласно легендам, Кун обрел в гробнице такое могущество, о каком не смел и мечтать
[1]. Но чем дольше Бейн вел свои бесплодные поиски, тем сильнее в его разум закрадывались семена сомнения. Что, если эта гробница — как и те, что он обыскал на Коррибане, — окажется лишь затхлым пустым склепом?
Постепенно теряя терпение, он петлял по коридорам — и наконец очутился в невзрачной на вид комнатке, которая пряталась едва ли не в самой глубине храма. Здесь Бейна уже поджидали Каан и Кордис.
Призраки стояли в метре друг от друга по обе стороны от небольшого дверного проема, высеченного в темной стене. Проход, всего в метр высотой, был заложен тесно подогнанной плитой из черного камня. В душе Бейна опять затеплилась надежда. Следов незваных гостей здесь не было: вероятно, никто из них не нашел укромную комнатку за лабиринтом извилистых коридоров — а если и нашел, то не смог сдвинуть каменную глыбу. Может, раньше этот проход и вовсе был скрыт от глаз с помощью давно позабытого колдовства, и лишь за века заклинание постепенно растаяло, обнажив плиту.
Покосившись на призраков, охранявших дверь, Бейн присел на корточки и осмотрел камень. Плита была гладкой и выдавалась из проема всего на пару сантиметров — даже не ухватишься как следует. Впрочем, сдвинуть ее можно было и другим способом.
