— И поэтому вы хотите, чтобы джедаи отчитывались перед вами, — вздохнул Фарфалла. — Перед канцлером и перед Сенатом.
— Я хочу, чтобы вы держали ответ перед доверенными лицами, которых избрали граждане Республики, — заявил Валорум. А затем прибавил: — Я вовсе не пытаюсь забрать себе ваши полномочия. Совет джедаев по-прежнему будет управлять Орденом, но под надзором сенатского департамента юстиции. Никак иначе нам не исцелить раны, которые остались после ваших войн с ситхами.
Республика рушится, — продолжал канцлер. — Вот уже тысячу лет она медленно увядает, приходит в упадок. Только преображение обратит этот процесс вспять.
В Руусанских реформах будет много чисто символических мер, но в этом символизме есть своя сила. Этот закон станет для нас началом новой эры. Республика вступит в эпоху мира и процветания.
Пусть джедаи продемонстрируют, что тоже желают мира. Избавьтесь от военных мундиров и примите свою заслуженную роль советников и наставников. Чем вести бесконечную битву с темной стороной, лучше помогите нам найти путь к свету.
Валорум закончил свою речь и выжидающе посмотрел на Фарфаллу. Джохан затаил дыхание — он ждал, что учитель сейчас разразится праведным негодованием. Падаван уже предвкушал, как Валентайн играючи разнесет все доводы канцлера в пух и прах. Он мечтал услышать пылкую речь в защиту всех идеалов, за которые боролись джедаи, — пламенный панегирик генералу Хоту!
— Я переговорю с Советом джедаев и прослежу за выполнением ваших требований, ваше превосходительство, — мрачно проговорил Фарфалла. — Как только Сенат примет ваш законопроект, я отдам приказ расформировать Армию Света.
Джохан отвесил челюсть, он от потрясения даже вымолвить ничего не смог.
— Спасибо, что пошли мне навстречу, мастер Валентайн. — Канцлер поднялся с кресла. — Теперь прошу меня простить, мне нужно созвать заседание Сената.
С этими словами Валорум явно собрался проводить их к выходу — но, бросив взгляд на Джохана, видимо, понял, что юноша не готов закрыть тему. Канцлер выдержал паузу, предоставив ему слово.
Джохан, однако, упрямо молчал. Валорум переглянулся с мастером-джедаем и уважительно склонил голову.
— Не стану вас торопить, — заключил канцлер. Он сердечно кивнул гостям и оставил их наедине.
Как только Валорум скрылся, Джохан подскочил на месте, оперся на стол и гневно возопил:
— Как вы могли?!
Его наставник вздохнул и откинулся в кресле, сложив вместе кончики пальцев.
— Джохан, это непросто понять, но канцлер поступает верно. Все, что он говорил, — чистая правда.
— Генерал Хот ни за что бы на такое не согласился! — выпалил падаван.
— Верно, — признал Фарфалла. — Он не умел ценить компромиссы. Никто не идеален.
— А сами-то?! — взревел Джохан, врезав кулаком по столу и вскочив так резко, что кресло опрокинулось. — Очень благородно — предавать память о друзьях!
— Не поддавайся гневу, — негромко остерег его Фарфалла.
Джохан замер и почувствовал, как лицо наливается краской от стыда и смущения. Он сделал несколько глубоких вдохов — джедаи прибегали к такому упражнению, чтобы успокоиться и собраться с мыслями. Как только юноше удалось совладать с чувствами, он поставил кресло на место и снова сел.
— Простите, мастер Валентайн, — пробормотал падаван, отчаянно пытаясь унять дрожь в голосе. — Но мне кажется, что наш поступок запятнает его имя.
— Твой учитель был человеком великой доблести и непоколебимых убеждений, — заверил его Фарфалла, по-прежнему опираясь подбородком на сложенные домиком руки. — Никто другой не смог бы спасти нас в час беды. Но Галактика не живет в состоянии вечного кризиса. Джедаи клянутся служить Республике, — продолжал генерал. — В пору войны мы встаем на ее защиту, но если бой окончен, наш долг — сложить оружие и стать посланниками мира.
Юноша покачал головой:
— Я все равно чувствую какой-то подвох.
— Ты с ранних лет не видел ничего, кроме войны, — напомнил Фарфалла. — Поэтому тебе неочевидно, что к насилию прибегают лишь тогда, когда иных методов не осталось. Почаще напоминай себе, что превыше всего джедаи ценят мудрость и прозорливость. Истины, которые мы ищем, зачастую ускользают от нас — и порой куда проще разыскать себе врага, с которым можно сразиться. Особенно если жаждешь отомстить за павших. Даже добродетельного джедая такой путь легко может привести на темную сторону.
— Простите, учитель, — прошептал Джохан. Слова отчего-то застряли в горле, хотя извинялся он искренне.
— Ты пока еще падаван. Никто и не требует от тебя мудрости мастера-джедая, — утешил его Фарфалла. — Для того я тебя сюда и взял: чтобы ты учился.
— Я буду стараться изо всех сил! — поклялся Джохан.
— О большем я и просить не могу, — улыбнулся учитель.
* * *
Из голокрона, найденного в усыпальнице Надда, Бейн узнал, что присосавшиеся к нему ракообразные называются орбалисками. А вот что снять их невозможно — это он выяснил сам, путем проб и ошибок.
Выбежав из потайного зала, ситх сразу же попытался отодрать орбалиска от груди охотничьим ножом, который держал в сапоге, — но без толку. Тогда Бейн попробовал вырезать паразита вместе с куском плоти. Морщась от боли, он сделал у себя на груди длинный глубокий надрез, раскроив и кожу, и мышцы. Каково же было его изумление, когда рана тут же затянулась! Орбалиск каким-то образом соединил поврежденные ткани.
Тогда Бейн обратился к Силе и направил мысленный взор вглубь собственного тела, решив разобраться, что с ним происходит. Он ощутил, что орбалиски тянут из него силы — упиваются темной энергией, которая пронизывает все его клетки и ткани. Однако эти паразиты отдавали кое-что взамен: они непрерывно накачивали тело Бейна какими-то веществами. Попадая в кровеносную систему, чужеродные жидкости жглись, словно кислота; казалось, вся его кровь, до последней капли, вот-вот вскипит… но была от них и неоспоримая польза. Вдобавок к чудесным целебным свойствам он почувствовал в себе небывалую силу. Все чувства обострились, реакция стала быстрее, а на груди и спине — в тех местах, куда присосались орбалиски, теперь красовались практически непробиваемые панцири. Такая броня могла выдержать даже удар световым мечом.
Ситх понял, что орбалиски — не просто паразиты. С ними можно наладить симбиоз, если только он вытерпит непрестанную боль от едких веществ, бурлящих в кровеносной системе. «Невелика цена», — решил Бейн и переключился на голокрон. Скрестив ноги на жестком полу коридора, он прощупал кристаллическую пирамиду Силой, а затем погладил ее ладонью. Пирамида откликнулась — засветилась.
На четыре дня и четыре ночи темный владыка с головой погрузился в тайны древнего артефакта. Как он и предполагал, создателем голокрона оказался Фридон Надд. В поисках знаний Бейну помогал привратник — миниатюрная голограмма самого Надда. Привратник указывал ему путь и давал пояснения: он исполнял роль виртуального наставника для тех, кто искал в зловещем кристалле позабытые секреты древнего ситха.
