Вся процессия проследовала через высокую арку в мраморный вестибюль. Стены были увешаны картинами и заставлены скульптурами, а под потолком парили голографические произведения искусства. Занна предположила, что такая показная роскошь производит на гостей сильное впечатление — может, даже пугает. Ей самой эта коллекция казалась лишь тратой средств, которые можно было бы пустить на что-нибудь полезное.
Особняк и впрямь оказался громадным: путь от стоянки спидеров до приемного зала, в котором ждал Хеттон, занял целых пять минут. Когда путь преградила высокая двустворчатая дверь, Занна догадалась, что они пришли. Два стражника вышли вперед — каждый к своей створке — и, навалившись, распахнули двери.
Перед ними открылся просторный зал — тридцать метров в длину и двадцать в ширину. Как и в коридорах, стены были увешаны картинами, а по полу стелился длинный красный ковер, который вел к ступенькам перед постаментом в дальнем конце зала. Мебели не было, кроме большого кресла на самом постаменте. Занне подумалось, что его уместнее считать скорее уж троном.
По бокам от трона несли караул еще двое часовых в красных плащах, а меж ними восседал человек, который мог быть только Хеттоном. Глава Фронта оказался невысоким и неожиданно пожилым: на вид ему было почти под шестьдесят. Занна ожидала, что Хеттон облачится в цвета своего дома, но и штаны, и сорочка, и сапоги с перчатками оказались черными. По кромке голенищ и манжет змеилась красная окантовка. С плеч спадал плащ — тоже черный с красной каймой, — но капюшон был отброшен и больше не скрывал лица.
Волосы у Хеттона были редкие, седые, коротким ежиком; нос — длинный и острый. Блеклые голубые глаза выглядели маленькими и сидели слишком близко друг к другу. Из-за изгиба тонких губ казалось, будто Хеттон насмешливо ухмыляется. Когда они вошли, хозяин подался вперед и вцепился в громадные подлокотники. Эта сутулая поза отчего-то смотрелась довольно зловеще.
Старик не блистал ни красотой, ни особым благородством черт, но все равно производил очень внушительное впечатление. Занна решила было, что дело в манере держаться, свойственной богатым и влиятельным аристократам, но пока ученица ситха шагала по красному ковру, ей пришло в голову, что причина гораздо серьезнее. От Хеттона веяло могуществом темной стороны!
Когда до ступеней оставалось десять метров, один из гвардейцев жестом остановил вошедших. Сопровождающие отошли в сторону, и террористы с пленницей предстали перед главой Фронта.
— И кто же ты, дорогуша? — спросил Хеттон. Голос прозвучал резко и отрывисто, с легким эхом отразившись от стен просторного зала.
— Меня зовут Рейна, — ответила Занна. — Мы с Келом дружим… дружили.
— Ну само собой, — понимающе усмехнулся хозяин особняка. — У Келад'дена было много подруг.
— Это она сдала нас республиканцам! — прошипела Синдра, тряхнув скованную пленницу за локоть.
— Никого я не сдавала! — возмутилась Занна. Ученица ситха тянула время, а сама пыталась оценить способности Хеттона.
Во время войны между Братством Тьмы и Армией Света обе стороны вовсю вербовали способных к Силе новобранцев. Но такому богатому и могущественному семейству явно не составило бы труда скрыть одного из домочадцев и от джедаев, и от ситхов.
— Ты знала наш план во всех подробностях, — не отступалась Синдра. — Кто, если не ты?
— Вам с Пааком как-то удалось выжить, — заметила Занна. Невысказанное обвинение повисло в воздухе, а гостья тем временем продолжала прощупывать Хеттона.
Сила старика не казалась дикой и необузданной, как у необученных самородков. Неужели у Хеттона когда-то был наставник? Может, какой-то адепт Силы обучил его премудростям темной стороны, а потом бросил и пошел за Кааном? Или же есть другая разгадка?
— Я не предатель! — заорала синекожая девушка.
— Тише, Синдра, — не без злорадства осадил ее Хеттон. Его явно позабавил такой внезапный приступ ярости. — Валорума сопровождал рыцарь-джедай. Ваша затея с самого начала была обречена на провал. А если бы она увенчалась успехом, — он перешел на тихий угрожающий шепот, — вы все равно бы навлекли на нас гнев великих домов. Чем вы думали?! — вдруг рявкнул он, да так, что Паак и Синдра подскочили от неожиданности. Занна почувствовала, как потрескивает воздух, — сухопарый старик воззвал к Силе, и к нему потекла энергия темной стороны. Аристократ и впрямь обладал немалым могуществом, но ученица ситха сразу поняла, что он ей не ровня.
— Хеттон, не надо! — крикнул Паак, почувствовав опасность. — Мы кое-что принесли.
Он помахал над головой мечом Занны — чтобы аристократ точно увидел. Отреагировал тот моментально: накопленная было Сила развеялась, а сам Хеттон замер, уставившись на рукоять. Через мгновение он взял себя в руки и сел обратно, дав знак часовому принести сокровище.
Когда ему вручили меч, старик целую минуту внимательно изучал оружие, а потом почтительно положил себе на колени.
— Где ты это нашел? — несмотря на мягкий тон, в голосе Хеттона проскользнула угрожающая нотка.
— У нее, — ответил Паак. — Не признается, где взяла.
— Да неужели? — пробормотал аристократ, выстукивая пальцами дробь на рукояти меча. Теперь он разглядывал Занну с живым интересом. — Мне было бы очень любопытно узнать, как она раздобыла такой экземпляр.
— Дайте нам пять минут наедине, она у меня заговорит, — посулила Синдра.
Занна решила, что игра затянулась. Ей было нетрудно призвать меч Силой в скованные ладони, но у нее было и другое оружие…
— Сила проявляется по-разному, — изрек Дарт Бейн. — У каждого есть сильные и слабые стороны: к чему-то обнаружится талант, а что-то окажется труднее.
Двенадцатилетняя Занна кивнула. За несколько месяцев до того Бейн вытащил из голокрона Фридона Надда новую порцию сведений. Учитель не рассказал ей, что именно обнаружил, но вскоре ввел в тренировки новый элемент. Раз в два или три дня он прогонял ее через череду суровых испытаний, проверяя способности ученицы к самым разным проявлениям Силы.
До сегодняшнего дня он отказывался обсуждать с ней результаты своих опытов. Занна уже начала бояться, что с чем-то не справилась.
— Некоторым дана грубая, стихийная мощь. Они могут обрушить с кончиков пальцев шквал молний, могут одной мыслью сдвинуть горы. Другим легче даются тонкие материи. Тогда они влияют на разумы друзей и врагов, осваивают искусство убеждения или боевую медитацию.
Бейн замолчал и смерил ученицу долгим взглядом, словно раздумывая, стоит ли продолжать.
— Лишь у немногих встречается природная склонность к самой темной стороне. Они умеют погружаться в глубины Силы и взывать к самым сокровенным началам, сминая и искажая ткань мироздания. Им подвластны древние ритуалы ситхов, кошмарные заклятия и темное колдовство.
— Это и есть мой дар? — еле сдерживая восторг, спросила Занна. — Я колдунья?
