Явившись в покои, Джохан с удивлением обнаружил, что двери распахнуты, а мастер-джедай, погруженный в думы, восседает за столом.
— Вы хотели меня видеть? — с порога произнес гость. Он шагнул внутрь и затворил за собой дверь.
Покои были обставлены под стать личной каюте Фарфаллы на борту «Попутного ветра», флагмана ныне расформированного джедайского флота. Стены украшали произведения искусства, пол был устлан дорогими коврами. В углу возвышалась кровать с балдахином, стойки которого были расписаны сюжетами из жизненного пути владельца к рангу мастера-джедая.
— Джохан, — с удивлением подал голос Фарфалла. — Не думал, что ты явишься так скоро. — Повернувшись, он жестом пригласил гостя присесть.
— Вызов показался мне срочным, — ответил молодой рыцарь. На предложение он не отреагировал, неподвижно застыв перед столом.
— Мне нужно поговорить с тобой, — устало вздохнул Валентайн.
— Как другу, наставнику или представителю Совета джедаев?
— Зависит от того, что ты расскажешь, — как всегда, дипломатично отозвался Фарфалла. — Поговаривают, что Валорум намерен просить Сенат выделить средства на памятник Хоту и другим джедаям, павшим на Руусане.
— Несомненно, он считает это данью уважения тем, кто отдал жизнь ради спасения Республики, — заметил Джохан. — И кое-то добавит, что эту дань следовало отдать давным-давно.
Старший джедай приподнял бровь:
— Значит, это не ты его надоумил? Валорум все замыслил сам?
— Нет, я его не просил, — отрезал рыцарь. Но оба — и Джохан, и Валентайн — прекрасно понимали, что Валорум решился на это в благодарность молодому джедаю за спасение от экстремистов на Серенно.
— Я так и думал. — Мастер снова вздохнул. — Совет не одобрит этого, Джохан. В подобном решении они увидят проявление высокомерия и гордыни.
— Разве высокомерно чтить тех, кто пожертвовал собой? — удивился Джохан, сохраняя внешнюю невозмутимость. Теперь он рыцарь-джедай; падавана, готового вспылить из-за мельчайшей провокации, давно не стало.
— Просить о памятнике в честь твоего бывшего наставника несколько тщеславно, — пояснил Фарфалла. — Превознося человека, тебя обучившего, ты в сущности превозносишь себя самого.
— Это не тщеславие, учитель, — терпеливо объяснил гость. — Памятник на Руусане послужит напоминанием о том, как сотня воинов добровольно отправилась на смерть, чтобы Галактика наконец зажила в мире. Этот символ вдохновит других.
— Джедаям не нужны символы, чтобы кого-то вдохновлять, — напомнил ему лорд Валентайн.
— Зато Республике нужны, — парировал Джохан. — Символы дают силу идеям, взывают к сердцам и умам обывателей. Благодаря им абстрактное становится реальностью.
Этот памятник прославляет величие победы на Руусане — победы, которую удалось достичь не силой нашей армии, но мужеством, решимостью, самопожертвованием Хота и тех, кто пал вместе с ним. Он послужит путеводным светом для жителей Республики.
— Вижу, склонность к пылким речам от Валорума передалась и тебе, — протянул Фарфалла с удрученной усмешкой, смирившись с тем, что переубедить молодого рыцаря ему не удастся.
— Это вы приставили меня к канцлеру, — напомнил ему Джохан. — За годы службы я научился многому.
Поднявшись с кресла, мастер-джедай принялся расхаживать по комнате.
— Твои доводы весьма убедительны, Джохан. Но ты должен понимать, что Совет джедаев останется непоколебим.
— А этот вопрос и не в ведении Совета, — напомнил ему гость. — Если Сенат откликнется на просьбу Валорума и выделит средства, строительство начнется уже через месяц.
— Сенат ни в чем не откажет Валоруму, — фыркнул Фарфалла. Он остановился и повернулся к бывшему ученику. — Какая же роль в этом проекте отведена тебе?
— Это тоже решит Сенат, — уклончиво ответил Джохан. Но очень быстро сдался и выложил лорду Валентайну всю подноготную: — Экс-канцлер согласился, чтобы к нему приставили охрану в будущих дипломатических поездках. Так что я свободен от обязательств и отправлюсь на Руусан, чтобы надзирать за строительством.
Фарфалла вздохнул и устало опустился в кресло.
— Я понимаю твои мотивы, Джохан. Я их не одобряю, но ни я, ни Совет не будем чинить тебе препятствия. — Мгновение спустя он добавил: — Сомневаюсь, что нам удалось бы тебя остановить, даже пожелай мы этого.
— Временами я бываю упрям, — с намеком на улыбку отозвался рыцарь-джедай.
— Прямо как Хот, — заметил лорд Валентайн.
Джохан счел эти слова комплиментом.
* * *
— Мой отец умер, когда я был еще младенцем. — Голос Хеттона звучал так низко, что стук шагов по мраморному полу заглушал слова, и Занне приходилось напрягать слух. — Мой дом возглавила мать и, обремененная обязанностями, отдала мое воспитание на откуп слугам. О моем особенном даре они узнали за многие годы до того, как об этом проведала мать.
— Вероятно, они боялись ее реакции, — предположила Занна. — Она ведь могла сделать с ними все, что угодно.
Они с Хеттоном остались наедине. После представления в тронном зале он настойчиво повел ее в свое святая святых в дальнем конце особняка, чтобы показать обширную коллекцию манускриптов и артефактов, некогда принадлежавших ситхам. Охрану Хеттон с собой не взял. Чтобы скоротать время по пути через бесконечные коридоры и залы, он стал пересказывать ей историю своей жизни.
— Мать была женщина сильная и грозная, — признал хозяин поместья. — Пожалуй, слуги и впрямь ее побаивались. Как бы то ни было, она прознала о моей восприимчивости к Силе, когда мне было уже за двадцать.
— И как же она отреагировала?
— Мой дар она сочла инструментом, который поможет ей увеличить богатство и влияние нашего дома. Мать не желала иметь дело с джедаями — да и с ситхами, если уж на то пошло, — но кто-то должен был помочь мне развить навыки. Это было задолго до того, как Братство Тьмы превратилось в силу, с которой нужно считаться, — напомнил он, прежде чем продолжить свой рассказ. — После череды осторожных расспросов и внушительных по размеру взяток мать остановилась на дуросе по имени Гула Дван.
— Он стал твоим учителем?
— Этого титула он не заслуживал, — с оттенком горечи ответил Хеттон. — Обычный головорез, которому повезло родиться с восприимчивостью к Силе. За годы он освоил лишь базовые приемы — вроде левитирования камней и тому подобных трюков.
Но Гула не был связан ни с джедаями, ни с ситхами. Он был верен лишь тому, кто больше платил. А моя семья могла себе позволить столько, сколько ему не привиделось бы и в мечтах.
Они достигли двойных дверей, запертых с противоположной стороны. Хозяин особняка приложил ладонь к поверхности и прикрыл глаза. Занна ощутила наитишайший шепот Силы. Затем замок щелкнул, и двери раскрылись.
