Она приняла оборонительную стойку, как делала много раз прежде, во время тренировок. Но они больше не упражнялись, и учитель, подобно дикому зверю, обрушился на нее с невиданной доселе быстротой и свирепостью, которую подстегивали и подпитывали орбалиски. Он сыпал яростными ударами со всех возможных направлений — такими частыми и стремительными, словно одновременно управлялся с десятком световых мечей. Занна ушла в поспешное отступление, сдавая позиции под ошеломляющим натиском.
— Я вас не предавала, учитель! — взывала она, пытаясь образумить Бейна прежде, чем он раскроит ее надвое. — Я заманила Хеттона сюда, чтобы вы его прикончили.
Она поднырнула под косой замах и тут же схлопотала тяжелым сапогом под ребра. Девушка отлетела назад и едва не угодила под новый выпад клинка. Успев поставить блок, она подобралась, вскочила на ноги и поспешно отпрыгнула на десять метров.
— Учитель, да послушайте! — крикнула она с безопасного расстояния. — Пожелай я вас предать, почему же я не помогла им, когда они на ваааааааас!..
Занну смело с места мощным толчком невидимой энергии, и если бы не защитный заслон, который она инстинктивно выставила, от чистой силы удара у нее треснули бы кости.
Она снова поднялась и начала выписывать клинком замысловатую вереницу узоров, надеясь создать непроницаемую защиту. Но вместо того, чтобы пробиваться сквозь нее, Бейн подпрыгнул высоко в воздух и обрушился на ученицу сверху. Занна расторопно отвела в сторону его клинок, а вот увернуться от самого ситха не получилось: от удара локтем в подбородок голова у девушки запрокинулась, а тело вмиг обмякло. Обессилевшие пальцы выронили рукоять оружия, ноги подкосились, и ученица темного владыки повалилась на землю.
Долгую секунду она не видела ничего, кроме круговорота звезд. Наконец мир перед глазами прояснился, и девушка обнаружила, что над ней навис Дарт Бейн, занеся клинок для смертельного удара.
— Я старалась ради вас, учитель! — закричала она, невзирая на пульсирующую боль в челюсти. — Хотела добыть для вас разгадку, чтобы вы создали голокрон!
Бейн помедлил. До него постепенно стал доходить смысл ее слов, преодолевая завесу животного бешенства. Склонив голову, владыка уставился на застывшую на земле ученицу. Жажда крови понемногу сходила на нет.
— Ты старалась… ради меня? — с подозрением переспросил он.
Занна лихорадочно закивала, отчего у нее тут же закружилась голова.
— Хеттон узнал во мне истинного ситха. Нужно было как-то устранить его самого и его приспешников, чтобы сохранить в тайне наше существование.
— И ты привела их сюда, чтобы устроить мне западню, — с очевидным скепсисом бросил Бейн.
— Мне нужно было заслужить его доверие, — торопливо объяснила девушка и потянулась к складкам одежды за инфокартой, которую передал ей пожилой аристократ. — Я обманом выманила у него это, чтобы впоследствии отдать вам.
Занна протянула инфокарту учителю, поражаясь, как только устройство уцелело во время трепки, которую тот ей учинил. Забрав карту из ее рук, Бейн опустил меч и погасил клинок.
Коротко кивнув, он отступил на шаг и позволил ученице подняться. Занна обхватила пальцами рукоять упавшего меча и медленно встала на ноги. Перед глазами все плыло после знакомства подбородка с локтем учителя, и девушку слегка покачивало.
— Я не сомневалась, что вам достанет сил управиться с ними, учитель, — вымолвила Занна. — Потому и не пришла вам на помощь во время схватки.
— А если бы ты ошиблась? — тихим угрожающим голосом протянул Бейн. — Что, если бы им удалось меня прикончить?
— Значит, вы слабы и недостойны того, чтобы называться темным владыкой ситхов, — дерзко ответила ученица. — Значит, такую смерть вы заслужили.
— Именно. — Лицо Бейна осветилось хорошо знакомой мрачной ухмылкой, и Занна поняла, что учитель наконец одобряет ее поступок.
16
Зима еще была для Руусана в диковинку — и ее пришествие не сказать чтобы очень радовало местных обитателей. Прежде климат здесь был умеренным — во многом благодаря обширным лесам, преобладавшим на поверхности планеты. Но в ходе затяжного противостояния Армии Света и Братства Тьмы миллионы гектаров реликтовых лесонасаждений были выжжены дотла, и почти все северное полушарие обратилось в засушливую пустошь.
Одно только это не смогло бы привести к таким катастрофическим изменениям климата, но из-за ущерба, нанесенного окружающей среде, планета оказалась уязвима для опустошительного воздействия ментальной бомбы. После того как грозное оружие Каана пустили в ход, в Силе образовался незримый вихрь энергии темной и светлой сторон, навсегда изменивший погодные условия Руусана.
Теперь даже в тех регионах, где леса еще сохранились, зачастили ежегодные снегопады, каких почти не видели прежние поколения. Небывалые зимы длились не дольше нескольких месяцев, но для привыкшей к теплу экосистемы стали сущим наказанием. Очень многие виды живых существ не выжили. Кое-кто, конечно, сумел приспособиться — например, населявшие планету люди.
За проведенные здесь годы Даровит прочно усвоил три главных принципа выживания. Во-первых, одеваться в несколько слоев. Верхний плащ с капюшоном ему подарил фермер, которого юный целитель излечил от грибковой инфекции в тяжелой форме. Толстый свитер Даровит получил от шахтера в уплату за исцеление ноги: работяга ухитрился повредить ее собственным пневматическим отбойником. В сущности, почти вся одежда и обувь, какая была у юноши: рубаха с длинными рукавами, тяжелые штаны, мягкие теплые сапоги, перчатка на меху и изготовленная на заказ манжета на правой культе, — оказались у него благодаря бедолагам, искавшим помощи у отшельника-целителя.
Во-вторых, чтобы выжить промозглой зимой на Руусане, нужно было оставаться сухим. Даровит выработал привычку все время поглядывать на небо и при малейшем намеке на осадки тут же искать укрытие. Если он промочит одежду, то обморожение начнется раньше, чем он успеет найти помощь. В этом состоял один из недостатков жизни в лесу, но Даровит так прикипел к одиночеству, что отказаться от него был не готов.
В первые годы на планете он странствовал по обширным пустошам, перемещаясь между крошечными островками цивилизации. Но стоило ему выучиться охоте и собирательству, и юноша стал находить все меньше причин посещать города и деревни.
Шесть лет назад Даровит притомился от кочевой жизни. Выбрав себе уединенное место под сенью деревьев, он соорудил из глины и веток простейшую хибару. Новый дом подарил ему чувство постоянства и стабильности, не лишив при этом возможности наслаждаться внутренним покоем, который он обрел, отправившись в добровольное изгнание.
В пределах десяти километров от хижины не было ни единого людского поселения. Даже ближайшая колония прыгунцов располагалась не ближе чем километрах в пяти. Но это не означало, что ждать гостей ему не стоит. Во время странствий и общения с мохнатыми аборигенами он стал настоящим докой во всем, что касалось лекарственных трав и лечебных средств природного происхождения. Три-четыре раза в месяц к нему приходили окрестные жители со своими болячками и недугами. Даровит никогда не отказывал им в исцелении, прося взамен лишь о том, чтобы они уважали его право на уединенную жизнь. Но зачастую в знак признательности пациенты делали ему небольшие подношения — вроде той одежды, которая была сейчас на нем.
