– И что же? – решилась уточнить я.
– Равнодушие. Димке все равно, что я приготовила на ужин. Для него все всегда одинаково вкусно. Он не замечает, что дома порядок, а постель застелена чистым накрахмаленным бельем. Он сто лет уже никуда меня не приглашает. Не ревнует ни к кому. Наверное, мне нужно прийти домой лысой и голой, чтобы он обратил на меня внимание! – в раздражении закончила Инга свою тираду.
– И это ты называешь эмоциональным вакуумом?
– Нет, не это, а собственное желание изменить мужу с другим мужиком! Вот поэтому я и решила развестись.
– Почему? Потому что хочешь изменить Диме?
– Нет. Потому что не хочу изменять будучи замужем. Улавливаешь разницу?
– С трудом, если честно, – пробормотала я.
Так. Что же происходит? Может я Ингу слишком нагружаю, и она надрывается на работе. Домой приползает усталая и раздраженная?..
– Слушай, а курить тут у вас можно? – прервал поток моих размышлений вопрос подруги.
– Курить? Ты что, куришь? – уставилась я на нее.
Это что еще за новости!
– Ага. Два дня уже. И сейчас у меня уже ухи пухнут – так, кажется, говорят? – усмехнулась она. – Как думаешь, если я потихоньку подымлю на балкончике, меня никто не заметит и не вытолкает отсюда взашей?
– Ну… попробуй.
Что-то я до такой степени растерялась от всех новостей, что даже на воспитательную беседу не решилась. Да и что я могу ей сказать?
Мы с Ингой вышли на балкон и она прикурила тонкую шоколадную сигариллу.
– Хорошо! – с наслаждением протянула, выпуская дым колечками.
– Что хорошо? Здоровье гробить?
– Знаешь как приятно кружится голова!.. Ой, ты глянь!.. – посмотрела она куда-то вглубь парка.
Я проследила за ее взглядом и заметила высокую и очень длинноногую девушку. Наверное, ноги ее еще и потому казались такими длинными, что платье на ней было больше похоже на футболку, ну длиной точно.
– Симпатичная, – вынуждена была признать я.
Интересно, к кому такая пришла? И даже не симпатичная, а красивая, как с обложки журнала.
– Мымра она! – выплюнула Инга. – И я ее знаю!
– Откуда? – удивилась я.
– Помнишь крупный скандал с клиентом два месяца назад?
Даже память не пришлось напрягать. Работа в моем агентстве была до такой степени отточена годами, что скандалы случались крайне редко, особенно крупные. И тот, о котором сейчас говорила Инга, я запомнила отлично, учитывая, что тогда мы лишились выручки.
– И что? – пригляделась я повнимательнее к длинноногой блондинке.
– А то, что именно эта мымра тогда наехала на наших девочек, – презрительно кивнула на нее Инга.
До скандала клиент этот числился постоянным в их базе. Но после я самолично исключила его. И только не желание связываться с судом и тратиться на адвоката удержало меня от требования возмещения убытков.
И разгорелся-то скандал на пустом месте. Работницы агентства даже не убрали, а вылизали двухэтажный особняк. И уже когда собирались уходить, одна случайно смахнула какую-то вазу. Ну пусть ни какую-то даже, а китайскую и ручной работы, привезенную откуда-то там… Суть не в этом, а в том, как повела себя потом хозяйка особняка, что как раз заявилась домой. Мало того, что она обложила девочек отборной бранью, так еще и сломала нам дорогостоящий пылесос, спустив тот с лестницы веранды. А потом отказалась платить за работу.
На разборки тогда поехала Инга, меня не было в городе. А то бы я устроила этой мымре!
– Так это она? – присмотрелась я внимательнее к блондинке, которая уже не казалась мне симпатичной.
Под маской невинной овечки скрывалась мегера.
– Интересно, кто у нее тут лежит? – задумчиво протянула Инга, выпуская очередное колечко дыма.
– Кажется, никто, – наблюдала я за передвижением длинноногой.
– А чего она тогда сюда приперлась? – свесилась Инга с балкона, когда блондинка приблизилась к клинике. Та же миновала крыльцо, прошла вдоль белого особняка и скрылась за его углом. – И куда это она поперлась – к черному входу что ли? – недобро усмехнулась подруга.
– Нет, не к черному входу. К падишаху.
– Куда? – посмотрела на меня Инга немного осоловелыми глазами.
– Ну к Шевцову, то есть, – пояснила я.
– А зачем она туда пошла?
– Ну а ты как думаешь? – рассмеялась я, видя, как тупит подруга.
А все сигареты – затуманивают разум.
– Она, что, его… того, что ли?
– А вот этого я не знаю, могу только предполагать, – пожала я плечами.
Какое мне дело до личной жизни доктора?
– Если да, то вкусы его оставляют желать лучшего, – презрительно фыркнула Инга и бросила сигариллу в пластиковый стаканчик с водой – временную пепельницу.
Тут я не могла с ней не согласиться. Иногда я задавалась вопросом – почему состоявшиеся в жизни мужчины часто выбирают в спутницы таких вот блондинок? Безупречно красивых внешне и совершенно пустых внутри, ну в большинстве своем. Наверное, потому что так проще, и жена или девушка играют в жизни таких мужчин роль предмета интерьера. Ходят с ними на всякие приемы, служа живым украшением. В постели, опять же, дарят исключительно эстетическое наслаждение, не затрагивая душу… Впрочем, на это мне было плевать. О таких мужчинах я если и думала, то очень и очень редко, в моменты типа этого. Да и об остальных тоже. Уже очень давно мужчины в моей жизни не присутствовали даже мысленно. Разве что, для Игоря я сделала исключение на несколько месяцев, да и то из корыстных побуждений.
* * *
Ночка выдалась тяжела и бессонная. За жизнь малолетней мамочки пришлось побороться, хоть родила она и достаточно быстро. Спасибо его слаженной команде. Вон и Сёма – кардиолог примчался так быстро после его звонка, как будто на собственном самолете. Да и акушерки у него самые опытные, как ни крути. В свою клинику Даниил набирал персонал самолично, и каждый проходил тщательную проверку. Не только на предмет профессионализма, но и психологическую. В его клинике должны работать самые лучшие специалисты, как, собственно, дело и обстояло.
А эта Настя молодец! Здорово помогла ему со Скворцовой. Да и начать нужно с того, что именно она увидела, как та собирается сбежать из клиники. А если бы не увидела? Что тогда? У девчонки начались бы роды по любому, только вот помощь могла не прийти вовремя. Даже думать не хотелось о возможных последствиях. Слава богу, что все обошлось.
Улыбка не заставила себя ждать, стоило только вспомнить, как она ворвалась в палату практически голая и в совершенно нелепых, даже идиотских тапочках. Растрепанная со сна и такая взволнованная. А еще какая-то очень естественная.
