Крики не были особо громкими. Наверное, большинство хотело, чтобы приз получил кто-нибудь из своих. Но король вручил кинжал в парадных ножнах именно этому проныре.
— Второе место в нашем дружеском соревновании занял еще один наш гость — божественный Ламашту, добывший крупного благородного оленя. В память об этом событии ему вручаются рога его трофея!
Вот удружил мне этот Бунене. Или инициатива от короля исходила, больно ехидно он на меня смотрит. Пришлось подходить к помосту и дать народу на себя полюбоваться, пока Мели держал надо мной здоровые ветвистые рога. Вроде, нет тут понятия "муж-рогоносец", но, все равно, было не очень приятно. И куда я теперь это украшение дену?
Как будто бы прочитав мои мысли, Шана тоже склонилась ко мне с помоста и звонко добавила:
— Носите с честью!
Так "с честью" и понес трофей к своему старому месту. На помост меня никто не пригласил.
— Наконец, победитель! — Голос Бунене стал торжественным: — Я рад сообщить, что наш король-рыцарь вновь проявил себя, как непревзойденный охотник. Трофеем нашего короля стал король оленей!
В качестве доказательства четыре егеря выволокли тушу оленя на носилках и подняли их над головой.
— Настоящее чудо природы! Благородный зверь в самом расцвете сил и красоты!
Н-да, а рога у этого "чуда" все-таки пожиже моих будут. Да и туша, как мне помнится, у моего была поздоровее.
Говорить об этом вслух я, естественно не стал, а вот Ирия, вслед за ней и другие соседи стали считать на рогах количество отростков. Тоже без комментариев, но Мели заметил, помрачнел и кинул на меня весьма недружелюбный взгляд.
Ничего себе! Из-за такой ерунды!? Я не считал его настолько мелочным…
Но чествование победителя шло своим чередом. Шана подала королю золотой кубок, богато инкрустированный самоцветами. Анат и Рахмай налили в него вина.
— Король-победитель пьет из призового кубка за здоровье всех гостей, с которыми он вместе провел эту веселую охоту! Ура королю!
Ура, так ура. Главное, вскоре после этого начался пикник, и я с удовольствием оценил мастерство королевских поваров. Так прекрасно готовить дичь в походных условиях, надо талант иметь.
Само же мероприятие прошло скучно. Всех рассадили за сколоченные на поляне столы, причем делали это распорядители, не давая занимать места по собственному желанию. Так что я оказался зажат в середине скамьи между каким-то немолодым толстяком и также немолодой дамой с несменяемой брезгливой гримасой на лице. Единственным предоставленным мне развлечением было смотреть на короля и королеву, сидевших во главе стола. Большинство студенток тоже оказались недалеко от монарха. Шана их игнорировала и о чем-то щебетала с Тургушем, но периодически бросала взгляды и на меня. А Ирия оказалась от меня сбоку через пять мест. Ни поговорить, ни даже толком увидеть, чем она занимается, я не мог. Так что из интересного была только сама еда, что, впрочем, очень немало.
Как-то в интернете я наткнулся на описание Геродотом древнего Карфагена. Он называл тот край местом, где все создано для наслаждения. И дальше на несколько страниц шел перечень, чем конкретно вкусным там можно полакомиться. О других радостях жизни речь не шла, как, по-видимому, гораздо менее существенном. В чем-то древний историк и философ был, несомненно, прав…
В результате этот насыщенный день оставил, скорее, положительное впечатление, думал я, благополучно вернувшись в "свой" гостевой дом и отмываясь в мыльне от ненужных следов охоты. Вот оставленные в доме личи скучали бы, если бы умели это делать. Но у них, по-моему, без приказа даже потребности пошевелиться нет. Возможно, все время моего отсутствия так и сидели на прежних местах.
Но спокойно лечь спать мне не дали. Неожиданно появился какой-то юный паж (или как тут благородные мальчики на побегушках называются) и от имени анонимной, но якобы важной для меня особы пригласил немедленно посетить какую-то модную кондитерскую. Куда он собирался меня проводить, так как города я толком не знаю.
Судя по эмоциям юноши ничего плохого меня там не ждало, ибо из негатива ощущалась только зависть. Но зависть не агрессивная, видимо, понимал, что сам до такого приглашения носом не вышел. Или не дорос. В общем, я заинтересовался. На покушение не похоже, скорее, на тайное свидание. Только с кем? Кому я мог понадобиться? Единственный способ узнать — пойти и все выяснить на месте.
Вел меня этот мальчик пешком с соблюдением всех правил конспирации какими-то темными проходными дворами. И привел, действительно, до кондитерской. Если бы просто улицей шли, добрались бы в два раза быстрее, она буквально рядом с дворцом расположена. Но так, наверное, интереснее было.
— Кабинет заказан, — бросил на ходу юноша, увлекая меня куда-то внутрь.
Действительно, кабинет. Комната метров двадцать со столиком в центре и диваном у стены. Люстра с приглушенным магическим светильником, окно закрытое толстыми бархатными портьерами. И какая-то молодая женщина в маске за столиком. Юноша-паж отвесил ей поклон и удалился.
Я тоже поклонился и уже совсем собрался сесть к ней за столик, как девушка, наоборот, из-за него вскочила и, схватив меня за руку, повела к портьерам. За ними оказалось не окно, а скорее, небольшая стеклянная дверь, так как начиналась, практически, от пола.
За окном было темно, но не из-за позднего времени, а потому что там оказалось еще одно совсем маленькое помещение. Я бы сказал — кабинка. Туда мы и перешли.
Моя спутница закрыла за собой окно, потом еще одну дверцу, и нас ощутимо качнуло. Никакая это была не кабинка. Точнее, именно кабинка, только кареты. С задернутыми шторками на окнах.
Прижатый к губам палец — жест универсальный, так что с расспросами я согласился повременить. Опасности по-прежнему не ощущаю, а вот заинтригован так, что дальше некуда.
Ехали мы не долго, минут пятнадцать. Остановка, и выход из кареты происходит точно также, как и вход в нее. Дверца, открывавшаяся внутрь, оказалась вплотную прижатой к новому окну. Незапертому. Моя спутница толкнула его рукой и сделала приглашающий жест, предлагая мне идти первым.
Немного внутренне напрягшись, я шагнул в комнату. Похожая на ту, что была в кондитерской, только раза в два больше. На стенах картины, роскошная мебель, среди которой столик, кстати, заставленный всякой снедью, и пара кресел рядом с ним. Еще имелся диван. Но уже не один, как в кондитерской. Еще была оттоманка, а у противоположной стены в нише кровать под балдахином. Немаленькая. На Земле такие не слишком деликатно называли "траходромами".
Девушка из кареты за мной сюда не вошла, но в комнате уже находилась другая. Без маски, так что узнать ее не было никаких проблем.
— Счастлив снова видеть вас, божественная!
Голос мой, вроде, не дрогнул, и ничего, кроме радости и восхищения в нем не прозвучало. Надеюсь, она, в отличие от меня, заклинанием "ощущение эмоций" не владеет. Хотя в том, что у нее совсем нет магических способностей, я в последнее время уже не так уверен. Про ее "круговое зрение" я говорил, и в интригах она разбирается поразительно легко.
