Мне так и представился этот скрытый от посторонних глаз научный центр, где люди каждый день ходят на работу не на заводы, не в сберкассы, а в институты и лаборатории, где понедельник начинается в субботу, а по вечерам соседи обсуждают не очередной сериал из бразильской жизни, а эксперименты на синхрофазатроне. И все как один на работе в белых халатах. И белых рубашках с узкими темными галстуками. А девушки и женщины в полосатых платьях — приталенных и юбками-колокольчиками.
Широкая улица влилась в площадь с памятником, окруженным рядами цветников и подсвеченных разноцветными огнями фонтанов. Тут же имелась, как ни удивительно, стоянка, на которой сиротливо поблескивали несколько автомобилей все такой же давней номенклатуры — «Волга», два «Москвича» и «Победа». Ну, пора и ноги размять. Прогуляться по Братску пешочком.
Когда я выключил двигатель, то услышал музыку. Играли старый добрый джаз. На освещенных квадратах площади двигались танцующие пары, тлели огоньки сигарет стоящих около входа в кафе ребят, чьи белоснежные рубашки казалось сияли в приглушенном освещении. Прямо над ними размашисто горела неоновая надпись «Кафе Спиноза».
Я осмотрел себя и решил, что вполне гожусь попить кофе в этом заведении. Там какое-то торжество — свадьба, наверное, но местечко за барной стойкой для страждущего путешественника завсегда найдется.
Джаз сменился более энергичной музыкой — рок-н-роллом, пары разбились, задвигались быстрее, подошвы и каблуки отбивали ритм, подолы платьев взлетали, кто-то решился на акробатические номера, их окружило плотное кольцо хлопающих и смеющихся.
— Места еще есть? — спросил я очкастого бородача, чем-то напоминавшего давешнего Григория.
— Место завсегда найдется! — бородач фамильярно хлопнул меня по плечу, как старого приятеля. — Заходи, старик, располагайся!
Внутри тоже танцевали.
Некоторые столики были сдвинуты вместе и за ними умещалась целая компания, другие так и оставались врассыпную. Я оглядывался, выискивая барную стойку. Свободных мест не наблюдалось, если стулья пустовали, то присутствие их обладателей обозначали висящие через спинку сумочки, пиджаки, пыльники.
— Товарищ! Товарищ!
Я не сразу сообразил, что кричат мне, пока не увидел девушку, которая махала тонкой рукой. — Сюда, сюда! У нас свободное местечко!
Не люблю вливаться в незнакомую компанию, но девушка, словно сошедшая с обложки журнала мод шестидесятых годов, мне понравилась. Я двинулся к ней, обходя не на шутку разошедшихся рок-н-рольщиков.
— Извините за беспокойство, — начал было я, но девушка дернула меня за рукав, заставляя сесть.
— Ах, перестаньте! Что за церемонии. Я не люблю церемонии. Или вы принц? Царских кровей? Вот, возьмите, — сунула мне бокал с вином. — А это наша компания. Компания, скажите здрасьте!
— Здрасьте, — вразнобой сказали сидящие. Здесь уже образовались пары и тройки, поэтому мое появление лишь мельком отвлекло их от роскоши человеческого общения, после чего все — две девушки и трое парней — вернулись к ее, роскоши, вкушению.
Пригласившая меня девушка оказалась одна.
— Вас как зовут? Дима? Какая прелесть! А меня — Зоя! — Узкая ладошка сжала мою ладонь. — Вы не обращайте на них внимание, у нас тут кружки по интересам! — Зоя говорила громко даже тогда, когда музыка стихала. — Вообще-то мы празднуем. Закончили проект. Должны были закончить к ноябрю, но вот, напряглись. Даешь досрочное выполнение научных работ! — Девушка ракетой взвилась, вскочила на стул и высоко, как факел, подняла бокал. Ее звонкий голос особенно громко прозвучал в кафе, где музыканты как раз взяли паузу перекурить перед очередным номером.
За нашим и другими столиками зааплодировали.
— Опять Зойка чудит, — покачала головой девушка с уложенными в сложную прическу волосами. Кажется это называлось «бабетта».
— Ей можно, — сказал парень с окладистой рыжей бородой, — она завтра на Башню Цандера бис отбывает, гравиметры тестировать.
— Зоинька, может, по такому случаю, что-нибудь прочтешь? — предложила стриженная под мальчика девушка в крепдешиновым платье.
Зоя сделала глоток вина, притопнула ножкой в белой туфле:
— Все желают? — Нахмурилась и грозно обвела взглядом зал.
— Желаем, желаем, — вразнобой затянули голоса.
— Ну, тогда слушайте, — Зоя протянула мне бокал, я его принял. Она же поднесла руки к запрокинутой голове. Коротенькое платье открывало стройные крепкие бедра. — Судьба, как ракета, летит по параболе, обычно — во мраке и реже — по радуге…
Вознесенского девушка читала очень хорошо. Совсем не так, как сам поэт, по-другому, но по коже пробегали мурашки.
— …Идут к своим правдам, по-разному храбро, Червяк — через щель, человек — по параболе.
Притихшее кафе слушало Зоину декламацию. Ни единого звона вилки, тарелки, бокала не раздавалось в паузах, когда она, раскрасневшаяся, набирала воздух и продолжала, продолжала, до самых последних строчек:
— Сметая каноны, прогнозы, параграфы, Несутся искусство, любовь и история — По параболической траектории! В Сибирь уезжает он нынешней ночью. А может быть, все же прямая — короче?
Потом она постояла на стуле, раскланиваясь под аплодисменты. Причем не дурачась, а вполне серьезно. Так раскланивается на сцене актриса, принимая с достоинством заслуженные восторги зала.
Я взял ее за талию и помог спрыгнуть на пол. Зоя казалась невесомой. А мне на мгновение почудилось, будто смотрю фильм ламповых шестидесятых, где вот так же весело проводит свободное время научная молодежь, чтобы завтра с раннего утра вернуться в лаборатории, облачиться в белые халаты и с головой погрузиться в изучение тайн мироздания. И словно в ответ на здании напротив зажглась ярко-зеленая неоновая надпись: «Летайте самолетами Аэрофлота! Ту-145 — это быстрота и комфорт».
Ту-145?
Зоя проследила мой взгляд:
— Сегодня на нем улетаем.
— В Сибирь? — вырвалось у меня.
— Нет, на Камчатку, на испытательный полигон. Пока гиперзвуковой рейс не пустили, такая морока туда добираться! А ведь когда-то вообще на поездах ездили, — Зоя покачала головой. — Хотите с нами?
— Хочу, — сказал я.
Реальность вокруг окончательно лишилась достоверности. Я, наверное, не удивился, если бы в кафе зашел робот, такой, какими их изображали в шестидесятых — огромный, стальной, гудящий. И потому я готов был лететь с Зоей и ее друзьями хоть на Марс. Ведь здесь все возможно.
— Эй, парочка, — окликнули нас с Зоей, когда мы танцевали уже третий акробатический рок-н-ролл, — собираться пора! Гоните по рублю!
Компания и впрямь собиралась уходить. Девушки заворачивали оставшиеся бутерброды в газеты, очкастый бородач деловито проверял бутылки на наличие остатков содержимого. Остатков не имелось. В блюдце лежали смятые бумажки. Зоя извлекла из сумочки кошелек.
