Нарушить закон этим ребятам — раз плюнуть. Заблокировать счет — запросто. Набить клиенту морду — нет проблем.
Литтел ехал. В автомобиле было жарко, как в печке. Он знал, как бывает у запойных. Знал, во сколько вырубаются и просыпаются.
Через три часа, максимум через четыре, Лайл проснется. Где это я? О черт!
Пустыня жарилась. Лучи палящего солнца отскакивали от боков его авто. От духоты плавился даже воздух. Литтел миновал Бейкер. Жара стала понемногу спадать. Литтел проехал Сан-Берду.
Позади остался Редлендс, а потом Помона. А вот и Лос-Анджелес. Литтел вел машину одной рукой, другой держал карту: выстраивал маршрут.
Лайл жил на Норт-Ивар. Покатый спуск и тупичок в не самой престижной части Голливуда.
Он свернул с автострады и принялся кружить боковыми улочками. Ага — вот и Норт-Ивар, дом 2200.
Небольшие дома с выгоревшими маркизами на балконах. Тусклая пастель окраски. Десять минут восьмого: летние сумерки, тишина.
Тупик. Конец квартала: забор и откос.
Литтел медленно кружил вокруг и читал надписи на бордюрах. Смотрел номера: вот и дом Лайла — 2209. Выгоревший газон и облупившаяся персикового цвета краска.
Он припарковался на расстоянии двух домов. Вышел из машины и открыл багажник. Извлек оттуда лом и направился к двери. Оглянулся — никого. Значит, без свидетелей.
Дверь из твердого дерева — крепкие косяки и отличная фурнитура.
Он принялся орудовать ломом. Надавил на косяк. Сильнее. Ослабил нажим и просунул лезвие. И принялся ковырять что было сил. Дерево треснуло, пошло щепками и наконец раскололось.
Он снова ухватился за лом и снова поднажал. Потом замок поддался, он открыл дверь и вошел внутрь. Обтер стены. Ощупью нашел выключатель. Врубил свет.
Берлога Белого Кролика.
Душно и пыльно. Классическое обиталище небогатого холостяка.
Гостиная. Кухня. Межкомнатные двери. Забавные картинки на стенах — псы играют в карты, бульдоги в черных галстуках. Обитые дерматином кушетки, кресла и диваны.
Литтел бродил по квартире. Проверил кухню, спальню и кабинет.
Старая посуда. Колбаса и бутылки со спиртным. Захватанные дверцы шкафчиков, пыльные полки.
Снова картинки — псы на холостяцкой вечеринке, псы глазеют на девочек.
Письменный стол. Картотечный ящик. Господи, хоть бы не было сейфа или тайника в стене.
К делу: сначала надо устроить бардак.
Литтел надел перчатки и принялся за дело. Учинять бардак тоже нужно умеючи.
Вывалил содержимое ящиков. Разбросал одежду. Содрал с кровати постельное белье, распорол матрац и подушки. Нашел немецкий «люгер». Нашел нацистские флаги и каски. Сунул находки в наволочку — чтобы имитировать кражу со взломом.
Нашел кинжал с нацистской символикой. Нашел золотые монеты — крюгерранды из Южной Африки. И японский ножик. Завернул в простыню — якобы награбленное.
Потом направился к холодильнику. Выбросил оттуда колбасу. Повыкидывал бутылки. Подхватив лом, раскурочил кушетки, диванчики и кресла.
Порылся в кухонном шкафчике. Нашел «маузер» и нож с нацистской символикой. Эти он затолкал в бумажный пакет — по упоминавшейся выше причине.
Снова принялся орудовать ломом. Поднял половицы и расковырял балки перекрытия.
Остались письменный стол и картотечный шкаф. Он вернулся в комнату и проверил — и тот и другой оказались незапертыми.
Тогда Литтел стал в них рыться. Сгреб счета и письма. Ага — отдельная папка.
Со скоросшивателем и разрисованной обложкой. Лайл рисовал див в нацистских фуражках и кинжалы. Папка была подписана. Надпись — обведена: «Марти».
Он поехал в южном направлении. Очутившись за пределами Голливуда, он выбросил Лайлово добро в ближайший мусорный бак.
Домой нельзя — там Джейн — надо бы найти мотель.
Он нашел небольшой мотель на Пико. Снял комнату на ночь. Заперся в номере и принялся просматривать счета Лайла и читать его письма.
Ничего интересного: счета за телефон и газ, ипотека, флаеры с выставок оружия и письма от бывших жен.
А теперь помедленнее — папка с надписью «Марти».
Открыв ее, он обнаружил отпечатанные на машинке с одинарным интервалом листки числом шестнадцать. Пробежав их глазами, он понял: у преподобного планы, да что там — проекты!
Предисловие Белого Кролика:
«На этих страницах — подробный отчет о планах МЛК с настоящего времени (8.03.1965) до президентских выборов, которые должны состояться в 1968 году. МЛК обсуждал данные темы на собраниях высшего руководства Конференции, запретил членам своей организации заявлять о них вслух либо обсуждать вне собраний и дал решительный отпор критике, которая подчеркивала очевидный факт: план мероприятий социалистической направленности отвлечет его внимание от главного, истощит ресурсы Конференции и подорвет доверие к движению борцов за гражданские права. Не говоря уже о том, что эти мероприятия нарушат и без того шаткое существующее положение дел в американской политике и, возможно, будут стоить ему поддержки в конгрессе и лично президента, а также негативно скажутся на его отношениях со сторонниками из числа состоятельных либералов. Но истинная опасность его планов в том, что они могут спровоцировать создание коалиции из убежденных коммунистов и сочувствующих, крайне левых представителей интеллигенции, недовольных политикой властей студентов колледжей и негров, которых легко ввести в заблуждение пламенной риторикой и подстрекнуть к решительным действиям».
МЛК — о вьетнамском конфликте:
«Геноцид под маской антикоммунистического союза. Жестокая, изнурительная война».
МЛК планирует произносить речи, устраивать бойкоты и провоцировать акции неповиновения.
МЛК о трущобах:
«Экономическое закрепление бедности негритянского населения. Фундамент существующей де-факто сегрегации, рабство XX века, которое политиканы всех мастей всячески маскируют под заботу о населении. Пагубное социальное явление, создающее все условия для массового перераспределения богатств».
МЛК планирует произносить речи, устраивать бойкоты и массовые невыплаты ренты в знак протеста.
МЛК — о бедности:
«Негритянское население не станет истинно свободным, пока данные Богом права равного сосуществования с белым населением будут вытесняться экономическими ограничениями, не позволяющими неграм стать равными белым в финансовом отношении».
МЛК планирует произносить речи и устраивать акции протеста. «Союз бедноты». «Марш бедноты». Малоимущие граждане страны устраивают акции неповиновения.
