У Уэйна поползли мурашки. Коп постучал по зубам ногтем.
— Слышал, он общался с черномазым по прозвищу Король Артур. Он держит пидор-бар где-то во Фресно.
Лаунж-кафе «Манеж» располагалось на первом этаже жилого дома. В не самом престижном районе.
Уэйн поехал во Фресно. Спрашивал у каждого встречного и поперечного и наконец нашел. Вдобавок понаслушался: паршивое заведение — рассадник триппера — бойтесь Короля Артура!
Это жуткий трансвестит. Он родился на Гаити. Во всяком случае, где-то в Вест-Индии точно. Он носит корону. Это трансвестит. Гермафродит.
Уэйн вошел внутрь. Интерьерчик тот еще — кельтские легенды плюс пидорские блестки.
Обитые бархатом стены. Пурпурные портьеры и усеянные заклепками «рыцарские латы». Бар и столики с диванчиками вдоль стен обтянуты розовой искусственной кожей.
Кто-то врубил музыкальный автомат. Оттуда полился голос Мела Торме. Завсегдатаи оживились. На Уэйна стали поглядывать и восторженно цокать языками.
Клиенты в основном цветные — активные педики и трансвеститы.
Вот он, Король. Сидит за столиком. В короне. И явно повидал виды: шрамы, уши как капустные листья, следы от избиения куском трубы, обмотанной колючей проволокой.
Уэйн подошел к нему и присел рядом. Король посасывал ликер со льдом.
— Слишком высокомерный для здешнего копа и слишком грубый, чтобы быть кем-то еще.
Музыкальный автомат подрагивал. Уэйн протянул руку и вырубил провод из сети.
— Мои деньги — твоя информация.
Король постучал пальцем по короне. Такие делались для школьных спектаклей — стразы и олово.
— Я тут подумал. И сделал вывод: полицейские требуют и не платят.
Король говорил воркующее, журчаще и скользяще. Мимо промелькнули, покачивая бедрами, два педика. Один захихикал, второй помахал им.
Уэйн сказал:
— Я был копом.
— Тьфу на тебя, глупый дикарь. А то я сам не вижу.
Уэйн достал пачку денег и помахал ею. Осветил деньги настольной лампой.
— Уэнделл Дерфи. Мне известно, что ты с ним знаком.
Тот постучал по своей игрушечной короне:
— Мне пришло видение… да… так и есть… ты — тот несчастный, чью жену убил Уэнделл.
Кто-то врубил автомат. Заиграла песня Кей Старр. Уэйн снова потянулся и выдернул шнур. Какой-то педик ухватил его руку и почесал ладонь, пакостно и похотливо хихикнув.
Уэйн отдернул руку. Педики захихикали и потянулись прочь. При этом не забывая строить Уэйну глазки. И осыпать его воздушными поцелуями.
Уэйн вытер руку. Король рассмеялся. Король фыркнул.
— Мы коротко познакомились с Уэнделлом несколько месяцев назад. Я купил у него пару девочек.
— И?
— И бейкерсфильдские копы запретили мне заниматься моим ремеслом на их территории.
— И?
— И Уэнделл никак не мог придумать себе прозвище, чтобы его знали как сутенера. Я предложил вариант Кассиус Кул — ему понравилось, и он стал так зваться.
— Продолжай. Я вижу — это еще не все.
Король снова постучал по своей короне:
— Я вижу… да… ты убиваешь трех безоружных негров и… да… Уэнделл довел твою жену до оргазма, прежде чем убить.
Уэйн достал пушку. Поднял ее. Взвел курок. Услышал отзвуки. И такие же щелчки курков.
Огляделся. Увидел педиков с пушками. И понял: это будет сущим самоубийством.
— Уэнделл стал мухлевать при игре в кости, и ему настоятельно порекомендовали покинуть Бейкерсфильд. Слышал, что он собирался в Эл-Эй.
Оглянувшись, Уэйн увидел педиков с пушками, недвусмысленно смотревших прямо на него.
Король рассмеялся:
— Пора тебе вырасти, дитя мое. Ты не можешь взять и убить всех ниггеров.
83.
(Сайгон, 20 августа 1965 года)
Пит сказал:
— Уэйн снял несколько скальпов.
Время коктейлей в отеле «Катина» — защитные противогранатные сетки и толпы вьетнамских военных.
Стэнтон поедал паштет из гусиной печенки.
— С кубинцев или с негров?
Пит улыбнулся:
— Он уже здесь. Я передам, что ты спрашивал.
— Передай ему, что я рад слышать о его преображении.
В баре была куча народу. Люди в форме болтали. Кругом раздавалась французская, английская и вьетнамская речь.
Пит зажег сигарету:
— Боб меня достал. Я хочу, чтобы оружие было с маркировкой, чтобы все знали, что это американская армия.
Стэнтон намазал тост маслом:
— Это я уже понял. Вместе с тем нельзя не признать, что он проделал отличную работу.
— Согласен, но он по уши увяз в своем клане, из-за чего в любую секунду может подняться шум. Хочешь знать, что я думаю? Надо нам отправить Лорана в Лаос, чтобы он приглядывал за лагерем «Тигр», чтобы Месплед оставался в Штатах и занимался поставками оружия. У него отличные связи, он очень хочет этого, вдобавок способный как черт.
Стэнтон покачал головой:
— Во-первых, у Боба связи куда лучше. Во-вторых, у него прикрытие ФБР, которого будет достаточно в случае, если ему все же вздумается нажить проблем на задницу. В-третьих, вы втянули в дело этого типа, Брювика, чем разозлили Карлоса, а ведь он сейчас заинтересован в кубинских делах едва ли не больше, чем в шестьдесят втором. Теперь он готов действовать — единственный из всей мафии. Лоран и Карлос тесно общаются, потому-то я и хочу, чтобы в Штатах был он, а не Месплед. Лучше него организовать работу с Карлосом и переправлять оружие не получится ни у кого.
Пит выкатил глаза:
— Карлос — тоже мафия. Ему не у кого покупать оружие, кроме как у повстанческих группировок, торгующих собственными дерьмовенькими пушечками. Вряд ли он сможет найти такой же классный товар, как давешняя партия Релье, — что нам, каждый раз надеяться, что кто-нибудь еще ограбит военный склад?
Завыла сирена. Присутствующие замерли. Военные потянулись к оружию. Сирена смолкла. Зазвучал сигнал отбоя, и народ спрятал пушки.
Стэнтон отхлебнул вина.
— У нас сейчас отличное прикрытие. Вы с Уэйном ездите туда-сюда, потому что вы — кадры экстра-класса и знаете как американскую, так и вьетнамскую сторону бизнеса. Когда у Уэйна нет работы в лаборатории, он свободно может везти товар в Вегас и распоряжаться там, а ты…
— Джон, ради Бога…
— Дай мне договорить. Мы потеряли Чака, война есть война, но Чана и Меспледа вполне достанет, чтобы управляться с лагерем «Тигр». Месплед пусть остается тут, а Флэш и Лоран останутся в Порт-Салфуре и в Бон-Секоре. Иными словами, у нас есть прикрытие, и я не хочу, чтобы вы лезли с изменениями в и так отлично функционирующую систему.
