Пит бродил между рядами и идентифицировал трофеи. На каждом — экспортный талон. Пункт отгрузки — Сайгон. Место назначения — США.
Все просто. Все схвачено. Все четко.
Товар приобретен на черном рынке. Явно не в Америке. В Европе, Великобритании, на Востоке. Руководил закупками Стэнтон, а друзья из ЦРУ помогали ему. Таскали деньги команды, отмывали их и закупались.
Команду Стэнтон распустил. Так что самое время отправлять добычу в Америку. Беспошлинно, между прочим. Явно не без помощи мафии. Карлос точно в деле. Они перепродадут добро практически по розничной цене — а Карлос поимеет с этого навар, и уже он расплатится с парнями Стэнтона. Миллионные прибыли чистыми.
Торговля наркотой. Наличные для команды. Не для них — для своей команды.
Пит обходил склад. Пинал покрышки. Вдыхал запах кожаных сидений, щелкал пальцами по антеннам, потирал розовое дерево и гладил мех.
СВОЯ команда.
Он принялся рассуждать логически. Не спешить, обдумать, сделать выводы. Стэнтон заходил сюда вместе с чемоданом. Зачем? Чтобы что-то оставить. Или забрать. Что именно?
Пит прошелся вдоль стен, простукав каждую. Голый цемент — ни тебе встроенных панелей, ни тайников — черт.
Проверил пол на предмет облупившейся краски или отличных по цвету участков. Ничего — сплошной цемент, прочный, безо всяких тайников.
Пит тщательно рассмотрел потолок. Он оказался того же свойства. Никаких заплат, наскоро заделанных швов, ничего подозрительного.
Сортира или кладовки тоже не оказалось, как и чулана. Четыре стены, дли-и-и-инное помещение размером с два футбольных поля.
Что-то где-то быть должно. И это «где-то» — здесь.
Машины, шубы, часы. Мотоциклы и антиквариат. На целый день работы. Ищи иголку в стогу сена. Но другого выхода все равно нет.
Он принялся заново обходить ряды — рылся в коробках с часами, перетряхивал шубы — пусто.
Он принялся заново обходить ряды — выдвигал ящики антикварных комодов розового дерева, рылся, копался и присматривался. Двадцать три ряда комодов и стульев — ничего.
У него заурчало в животе. Прошел не один час. Он не ел и, черт возьми, даже не спал.
Он приступил к мотоциклам. Открывал седельные багажники, отвинчивал крышечки бензобаков. Шестьсот мотоциклов — и ничего.
Тогда он принялся за автомобили. Ряд за рядом. Двадцать два раза по тридцать восемь. Открывал багажники, бардачки и капоты. Поднимал коврики под сиденьями. Даже в подвеску заглядывал, и под сиденья не забывал. Сперва «порше», потом «бентли». Пусто.
Стало темно. Пришлось действовать на ощупь. «Вольво», «ягуары», «DB-5». Очень скоро он насобачился, и дело пошло быстрее; припрет — и шрифт Брайля выучишь в пять минут.
Готово. Остались одни «мерседесы».
Начал с верхнего ряда. Вот она, первая машина — капот, крышки клапанов, воздушный фильтр, цилиндры. Стоп… что это за бугорок… шрифт Брайля отдыхает, блин…
Он еще раз тщательно ощупал выпуклость. Скользит под пальцами. Похоже на липкую ленту. Он дернул — что-то оторвалось. Что-то плоское и шершавое. Прямоугольное. Со страничками. Блокнот, не иначе.
Он схватил его. Потянувшись, открыл поворотное окно. Нащупал кнопку включения фар. Отличное немецкое качество — противотуманный свет врубился сразу же и на полную катушку.
Он уселся и при свете фар принялся листать блокнот. Странички, исписанные мелким почерком: имена, суммы, даты.
Значимые даты. Начиная с последних месяцев шестьдесят четвертого. Как раз то время, когда собралась команда.
Имена: Чак Роджерс, Чан Лао Динь, Боб Релье, Лоран Гери, Флэш Элорд, Гаспар Фуэнтес, Дик Венцель, Мигель Арредондо.
Выплаты, единовременные и ежемесячные — все втайне от него. Несколько раз встречались не повторяющиеся испанские имена, помеченные аббревиатурой КМ — вероятно, «кубинская милиция».
Некоторые имена не упоминались вовсе: его собственное, Уэйново и Меспледа.
Гери и Стэнтон проверяли людей на полиграфе. Результаты этой «проверки» — сплошная ложь. Флэш «проник» на Кубу — еще одна ложь. Кубинский «раскол» — тоже ложь — оплаченная вперед, как и безопасные рейды на Кубу. Как и служащие кубинской милиции, скормленные жадным до крови «партизанам». И оружие, отправленное на Кубу — кому? — может быть, ключ к разгадке.
Автомобили, часы, меха. Японские мотоциклы. Пидорские антикварные кушетки. Потраченные годы и сердечный приступ — ради ВОТ ЭТОГО.
Пит уронил блокнот на пол и выключил противотуманные фары.
Ему не хотелось света. Тем страшнее будет в темноте. ВСЕ ЭТО БЫЛО — ОДНА СПЛОШНАЯ ЛОЖЬ.
Вставка: документ
25.03.68.
Расшифровка телефонных переговоров. Записано Синим Кроликом. С пометками: «Записано по заказу ФБР» / «Первый уровень секретности» / «В случае моей смерти уничтожить, не читая». Говорят: Синий Кролик, Папа Кролик.
СК: Это я. Слышишь щелчки?
ПК: Я знаю — маскиратор.
СК: Готов услышать хорошие новости?
ПК: Если они касаются нашего дела, то да.
СК: Касаются. Еще как касаются, черт возьми.
ПК: Что — определились с датой и местом?
СК: Мои люди нашли Уэнделла Дерфи.
ПК: О Господи!
СК: Он в Эл-Эй. Живет в трущобах.
ПК: Я слышу святых, Дуайт. Они поют мне гимны.
СК: У моих людей есть информация, что он изнасиловал и убил нескольких женщин. Как думаешь, ему понравилось с Линетт?
ПК: Вот уж не думаю. Мне всегда казалось, что она фригидная.
СК: КРАСНЫЙ КРОЛИК начал ездить по стране. Полагаю, что дело можно сделать уже в следующем месяце.
ПК: Решено, черти полосатые. Значит, пора привлечь к делу Уэйна.
СК: Мои люди следят за Дерфи. Выждем несколько дней, а потом найдем какого-нибудь черномазого, чтобы дал фальшивую наводку Сонни Листону.
ПК: Гимны, Дуайт. Я не шучу. Со стереозвуком.
СК: Думаешь, твой сынок созрел?
ПК: Уверен, что да.
СК: Когда у меня появятся новости, я тебе сообщу.
ПК: Пусть это будут хорошие новости.
СК: Мы уже близко, старик. Я это чую.
ПК: Твои слова — да Богу в уши.
107.
(Мехико, 26 марта 1968 года)
Это походило на детскую игру «Покажи и назови».
Все собрались в гостиной на вилле Сэма — коктейли с зонтиками, все дела. Обслуживал их дворецкий. Ни минуты покоя — то бутерброд подай, то джин с водой и сахаром.
