— Мне вкратце рассказали обо всем Бадди и Гил, но теперь мне хотелось бы услышать и твою версию.
Уэйн улыбнулся:
— Вовремя.
Уэйн старший отхлебнул бурбона:
— История про игру в кости меня порадовала. Представил, как ты гнался за тем черномазым.
— Я вел себя смело, но глупо. Не уверен, что ты бы одобрил.
Уэйн-старший покрутил в руках свою трость.
— А я не уверен, что тебе нужно мое одобрение.
Уэйн обернулся. Стрип так и горел. Неоновые вывески пульсировали и переливались разноцветными огнями.
— Моему сыну довелось прикоснуться к Истории. Я бы не прочь услышать подробности.
Из Вегаса двигался нескончаемый автомобильный поток — исход проигравшихся — поток огоньков фар, движущийся на юг.
— Вовремя.
— Мистер Гувер видел фотографии со вскрытия. Он сказал, что у Кеннеди был совсем маленький член.
Уэйн услышал выстрелы на северо-северо-востоке. Какой-нибудь проигравшийся картежник — достал пушку и спускает пар.
— Джонсон как-то порадовал мистера Гувера хорошей шуткой. Он сказал: «Джек не брезговал случайными связями еще до того, как занялся политикой».
Уэйн обернулся:
— Не злорадствуй. Тебе ни хрена не идет.
Уэйн-старший улыбнулся:
— Для мормона ты матерщинник еще тот.
— Церковь мормонов — большая куча дерьма, и ты это прекрасно знаешь.
— Зачем тогда ты молился святым последних дней
[36], чтобы они убили твоего ребенка?
Уэйн вцепился в ограду.
— Я и забыл, что рассказывал тебе об этом.
— Ты мне всегда все рассказываешь — и вовремя.
Уэйн разжал руки. Обручальное кольцо скользнуло вниз с его пальца. Он похудел. Он потерял аппетит. Он горевал о том, что приключилось в Далласе.
— Когда ты собираешься делать рождественский вечер?
Уэйн-старший принялся вертеть тростью:
— Не надо менять тему так внезапно. Так ты показываешь людям, чего больше всего боишься.
— Ты намекаешь на Линетт — не надо. Я вижу, куда ты клонишь.
— Никуда я не клоню. Ты женился совсем мальчишкой. Этот брак тебе давно наскучил, и ты сам об этом прекрасно знаешь.
— Как ты и моя мать?
— Верно.
— Я слышал это раньше. Ты, мол, здесь и при своем. А не идиот, торгующий недвижимостью в городишке Перу, штат Индиана.
— Правильно. Потому что я знал, когда надо было уйти от твоей матери.
Уэйн откашлялся:
— Хочешь сказать, что когда-нибудь я встречу свою Дженис и уйду от жены, как это сделал ты?
Уэйн-старший рассмеялся:
— Чушь. Твоя Дженис и моя Дженис — одна и та же женщина.
Уэйн порозовел. У Уэйна зашумело в ушах, черт побери.
— Ага! Я уже подумал: вот, я потерял власть со своим мальчиком — и тут же заставил его вспыхнуть, как рождественскую елку!
Где-то пальнули из дробовика. В ответ затявкал койот.
Уэйн-старший сказал:
— Кто-то проигрался.
Уэйн улыбнулся:
— Вполне вероятно, он продул свои денежки в одном из твоих казино.
— Одном из? Ты же знаешь, оно у меня всего одно.
— В последний раз я слышал, что у тебя доля в четырнадцати. И, согласно моей последней проверке, это противозаконно.
Уэйн-старший повертел тростью:
— Врать тоже нужно уметь. Надо всем говорить одно и то же, с кем бы ты ни имел дело.
— Я запомню.
— И где-то в то же самое время ты вспомнишь, кто тебя этому научил.
Какое-то насекомое куснуло Уэйна. Уэйн прихлопнул его.
— Не понимаю, к чему ты это.
— Ты вспомнишь, что этому тебя научил отец, возьмешь и выдашь какую-нибудь жуткую правду из чистого упрямства.
Уэйн улыбнулся. Уэйн-старший подмигнул. Он покрутил тростью. Покачал ей. Словом, исполнил весь свой репертуар.
— Ты все еще тот единственный полицейский, кому есть дело до цветных шлюх, которых кто-то избил?
— Да.
— Зачем это тебе?
— Из чистого упрямства.
— Не только. И из-за того, что сталось в Литтл-Роке.
Уэйн рассмеялся:
— Жаль, тебя там не было. Я тогда нарушил едва ли не все законы штата.
Уэйн-старший рассмеялся:
— Мистер Гувер нынче охотится на Мартина Лютера Кинга. Хотя сначала ему нужно найти кого-нибудь с репутацией «падшего либерала».
— Скажи ему, что я готов.
— Он рассказал мне, что обстановка во Вьетнаме накаляется. Я ответил: «Мой сын служил в восемьдесят второй воздушно-десантной дивизии. Но не спешите облизываться: он скорее займется белыми хулиганами, нежели черными коммунистами».
Уэйн огляделся вокруг. Уэйн увидел ведерко с игральными фишками. Уэйн стащил оттуда несколько красных фишек казино «Золотые края».
— Это ты надоумил Бадди послать меня в Даллас?
— Нет, но я всегда считал, что простое деловое поручение тебе не повредит.
Уэйн сказал:
— Весьма поучительная была поездка.
— Что ты сделал с деньгами?
— Нашел на свою голову проблем.
— Оно того стоило?
— Я кое-что узнал.
— Есть желание рассказать мне?
Уэйн подкинул в воздух игральную фишку. Уэйн-старший вытащил револьвер. Выстрел — в яблочко. Фишка брызнула во все стороны кусочками пластика.
Уэйн вошел в дом. Свернул, чтобы пройти мимо туалетной комнаты Дженис. Дженис устроила для него представление.
Обнаженные ноги. Танцевальные па. Серебряная прядь в роскошных черных волосах.
15.
(Лас-Вегас, 6 декабря 1963 года)
Даллас сломал его. Надо было убить Уэйна-младшего. Уэйну-младшему следовало бы убить черномазого.
Вегас так и сверкал. Какая, на хрен, смерть! В жопу сослагательное наклонение. Чудный бриз, чудное воскресенье, чудные казино.
Пит курсировал по Бульвару. Пит то и дело отвлекался.
Поле для гольфа отеля «Тропикана». Тележки с коктейлями. Закусочные для автомобилистов. Тамошние официантки на роликах.
Пит сделал два круга. И увидел вот что.
