– Вы правы, черт вас возьми, правы! А я и подруги ошибались! Нет никакого смысла в этом маникюре и других жертвах! Надо было его шокировать, а не пытаться понравиться!
– Не понял, – Игорь отставил стакан на журнальный столик.
Катя же наступала на него, хлюпая носом теперь с яростью, и подбадривала саму себя злостью:
– Зачем это все? Ничего не понимает Анютка, я так ей завтра и скажу! Клоунский парик произвел бы больше эффекта, чем это треклятое нижнее белье! Она мне его на день рождения подарила и еще столько же с моей прибавки стребовала, дорогущее!
Что? Белье? Игорь попытался не задумываться и уточнил:
– Разве у вас был день рождения?
– Через восемь месяцев! Но она убедила меня в том, что этот подарок мне нужен именно сегодня! – Катя совсем разошлась. – Хотите, покажу вам шмоточки за десять тысяч, Игорь Валентинович?!
– Не надо, – выдохнул он, но не слишком-то уверенно.
– Вот! И вам не надо, хотя вы самый добрый человек на Земле! А "фитнес для пампушек" – одно название. Его надо было называть честно: "как морально уничтожить человека всякими йогами"! Фитнес, как же! Хочешь растоптать пампушке самооценку – поставь ее в позу собаки мордой вниз!
– Чем, простите, вниз?
– Я вам сейчас покажу!
– Вот это уж точно не надо… – Игорь на всякий случай сильно испугался, потому что случайно представил.
– Конечно, не надо! Никому не надо, а все это барахло яйца выеденного не стоит. Мама была права!
Разговор принимал какой-то странный характер. В первую секунду Игорь был смущен, во вторую смущение куда-то исчезло, а в третью он уже поднялся на ноги – сам не знал зачем. И говорил теперь будто по инерции, спокойным и тихим голосом:
– Не права была твоя мама, Кать. Хотя дело вообще не в шмотках, конечно. То есть она кое в чем права, но со своей категоричностью всегда перегибает. Ты и до того красивая была, просто есть разница – когда женщина просто красива и когда чувствует себя красивой.
Она не заметила, что он перешел на ты. Да и он не заметил. Катя ступила еще ближе, снизу вверх глядя в глаза.
– И вот опять правильно! Как я всю жизнь без вас жила? Всю молодость на бесполезные мечты убила! Знаете, что я целовалась в последний раз три года назад? И совсем даже не со Славкой! Как дура, столько лет…
Справедливости ради стоит заметить, что Игорь ничего подобного не планировал. Он даже толком не понял, что она там лепечет, просто услышал отчетливый сигнал к действию – притянул ее к себе и поцеловал. Она почти сразу расслабилась, подалась к нему, прильнула, рот приоткрыла, впуская язык. И Игоря повело. Или его вело задолго до этого момента, но сейчас он не мог об этом соображать. Ему кто-то белье обещал показать? Так он за пару секунд стал готов смотреть.
Он сам развернул ее к дивану и прижал собой, но опомнился на миг и все же выдавил:
– Кать, нам лучше не…
Она не ответила, зато зачем-то рванула его рубашку, с корнем вырывая пуговицу. А он что же, каменный истукан? Он, может, вообще не каменный и иногда даже не истукан! Игорь сдался самому себе, а дальше уже позволил руководить рефлексам. Это рефлексы стаскивали с нее синее платье, рефлексам не было дела до кружева на трусиках, потом снова рефлексы заставили его схватить ее на руки и унести в спальню. Любовницей Катя оказалась неумелой: неловкой, смущенной, но как обычно – искренней в каждом действии. И оттого мужчину вело еще сильнее. Он сам не дал ей уснуть после первой разрядки, продолжал целовать, видел в ее глазах эту бесконечную податливость и потому разгонялся снова.
Он только после, когда она уже сопела на его плече, вспомнил о презервативах. Катя вряд ли принимает противозачаточные при ее-то личной жизни, но мысль о возможном залете его пока не испугала. Утром об этом подумает. Или когда проблема обозначится. Пока же он просто прижимал к себе сопящую тарахтелку, которая наконец-то перестала тарахтеть.
Выспятся – и вместе решат, что делать дальше. Винить некого, злого умысла Игорь не имел, но и жалеть о произошедшем он ей не позволит. О чем тут жалеть? О взаимном порыве? О нескольких взаимных порывах?!
Утро, как всегда, наступило быстрее, чем требуется спящему. Игорь проснулся от ощущения пристального взгляда, но глаза открыл не сразу – дал себе время сосредоточиться. Лишь потом посмотрел.
– У тебя тушь размазалась, – сказал, не придумав ничего лучше. – Прикольно смотрится. Пойдем в душ?
Судя по всему, пьяная амнезия Катю не накрыла, поскольку она смотрела на него круглыми и все понимающими глазами.
– Игорь Валентинович… я… я…
– Не хочу ни на что намекать, но отчество сейчас явно лишнее.
Она моргнула.
– Я сама не вполне понимаю, почему… Игорь Ва… Я ведь Славку люблю!
– Еще раз про него вспомнишь до душа, и я его уволю.
– Но он же хороший специалист! – отмерла она.
– Прекрасный. И я его уволю в позе "собаки мордой вниз". Не доводи до греха.
Катя подалась к нему, но взгляда не отводила – просто хотела внимательнее смотреть и будто бы искала в его глазах выход из лабиринта. Игорь удержался от того, чтобы не воспользоваться коротким сближением и не притянуть ее еще ближе. Рефлексию надо отрефлексировать, чтобы она дальше не мешала.
– Игорь, – она с трудом справлялась с неофициальностью. – Ты не жалеешь? В смысле, это ведь вообще ни в какие ворота…
– Почему же? Нормальные себе ворота, – Игорь развернулся на спину, чтобы на нее не смотреть, и потянулся почти с настоящим удовольствием. Хотя он чувствовал, что должен сказать: – Успокойся, Кать. Работе это не помешает, если мы сами не станем тащить это в офис. Славке твоему я докладывать не побегу.
– А… ну, ладно… Простите… прости!
– Ты за что извиняешься? – он действительно удивился, поскольку полночи настраивался на то, что сам извиняться не станет, даже если она в него тяжелыми предметами швыряться начнет.
– Пока сама не понимаю. Наверное, за то, что приклеилась к тебе как банный лист. Вот в итоге и… Но это ничего, взрослые же люди, ничего! Хоть это так неправильно…
Она саму себя успокаивала, а Игорь помогал:
– Глупая ошибка, с каждым первым такое случается. Что, пойдем уже в душ?
– Вместе?! Нет, конечно!
Интересно, она чего там еще собралась стесняться? На Игоря накатило такое раздражение, что он управиться с ним не смог. Сел, не собираясь прикрываться.
– Нет так нет. Тогда я первый, а ты пока страдай в одиночестве.
– Стой… – она порывисто коснулась его руки. – А это что?
Указала на его плечо с красным следом. Игорь усмехнулся:
– А давай я хотя бы вслух не буду говорить о том, что когда ты кончаешь, то кусаешься?
