Екатерину же никакие маски не останавливали:
– Игорь Валентинович, попросили перенести совещание на час, у бухгалтерии какая-то цифра не сходится.
– Я понял, спасибо.
– У вас все хорошо? Хотите кофе?
– Более чем не хочу.
– Ой, а вы случайно не простыли? На улице так резко похолодало! Хотите, добуду вам градусник?
– Не надо. Екатерина, вам заняться больше нечем?
Она вздохнула:
– Вашими стараниями мне всегда есть чем заняться.
– Тогда сделайте одолжение.
– Не могу! – она глянула на него упрямо. – Не могу, если вижу, что вы грустный, хотя обычно веселый и улыбающийся!
– Вам показалось. Я всегда такой.
– Ну да… – она будто бы обиделась. – Даже не спросили, как наше свидание со Славкой прошло, хотя столько помогали в этом вопросе! Кстати, я не думаю, что теперь есть необходимость поддерживать сплетни о нас с вами – все уже и так сработало!
– Вы не представляете степень моего облегчения, Екатерина. Сразу кофе захотелось. Сделаете?
– Конечно!
Ответила она бойко, метнулась к двери, но замерла в шаге от выхода и вдруг сказала спокойно и совсем другим тоном:
– Я знаю, что происходит, Игорь. Тебе стало неприятно меня видеть и изображать чисто профессиональные отношения.
– Да неужели, – удивился начальник.
Катя так и не обернулась к нему:
– Да, я все прекрасно понимаю. И только намекни – я сразу напишу заявление об уходе. Я совершенно серьезно говорю. Я слишком тебя ценю, чтобы доставлять хоть какие-то неудобства.
– Я подумаю, – ответил Игорь сухо. – Если не помру от недостатка кофеина.
У Катюши теперь тоже испортилось настроение, но она была оптимистом и по привычке свято верила, что это напряжение – временное. Припомнила, что сразу после, кхм, инцидента Игорь вел себя очень расслабленно, будто бы ничего странного не произошло, а он так обычно и коротает все выходные ночи – в обнимку с первой попавшейся секретаршей. Потом и вообще предложил для Славки любовь изображать, что уже тогда показалось немного неуместным. У любой же взаимопомощи какие-то границы есть. И вот, накрыло. Запоздало и предсказуемо. В бассейн он вчера не пришел, на пробежках тоже не появлялся, а смотрит на нее так, словно не рад видеть и удивляется, что она все еще делает в его приемной. Про увольнение Катюша не соврала – если шеф скажет, то она вмиг в воздухе испарится. Но притом будет ощущать сожаление – если они двое разойдутся на такой ноте, то навсегда и останутся лишь неприятными воспоминаниями. А если удастся пережить некоторый период взаимной неловкости, то потом вновь станут друзьями. Катюша усмехнулась – надо же, друзьями! Но чужим человеком она Игоря считать наотрез отказывалась.
Подругам Катюша, конечно, о свидании рассказала. Все выходные рассказывала, если уж быть точной. И вот ни одна из них в эйфорический восторг не впала, будто бы они не всем коллективом ставили именно такую победу целью. Конечно, Катя со Славкой пока не встречаются – но уже ходят на свидания и целуются в щечку! Подруги же поздравили, но как-то без огонька. А Катюша благоразумно умолчала о том, что встреча прошла чуть натянуто и скучновато, а то бы вообще только скривились.
– Прекрасно! – равнодушно заявила Ольга. – Я очень рада, что все удается. На фитнес для пампушек не опаздывай. Теперь-то и тебе видно, что все было не зря?
– Чудесные новости! – Анютка зевнула, забыв прикрыть рот рукой. – Но что-то мне все последнее время казалось, что цель изменится.
– Да хватит вам уже, девочки! – наконец-то вмешалась в это безобразие мудрая и все понимающая Светланка. Она положила Кате руку на плечо и наклонилась, заглядывая в глаза. – Катюш, ты не преувеличила, когда сказала, что твоя мама Славку одобрила и даже нахваливала?
Этот вопрос и саму Катю беспокоил:
– Не преувеличила. Нахваливала. Даже после того, как я со свидания вернулась.
Светлана прищурилась сильнее, остальные затихли, внимая.
– Мы что-то упустили, девчонки, – вещала Света голосом медиума в отключке. – Может, Славка наш наркоман? Или шизофреник? Думаем, думаем! Какой еще может быть косяк настолько серьезным, чтобы возвестить о нем в самый душещипательный момент и тем самым отвадить Катюшу не только от Славки, но и ото всех мужиков надолго? Мне хуже героина ничего в голову не приходит, я вообще редко криминальные сводки смотрю…
– Ты про Славку говоришь?! – праведно возмутилась Катя, пресекая дальнейшие наговоры.
Но пресечь не смогла – Ольга мгновенно согласилась:
– Если в этом мире на что-то и можно полагаться, то на мнение Лидии Ивановны! Где мы прокололись? Может, к его родителям сгонять, допросить?
– Да вы чего?.. – обиделась Катюша. – Она просто думала, думала и передумала!
– Ну да, передумала, – Анютка даже зевать прекратила. – А она хоть о каком-нибудь близком тебе человеке отзывалась положительно, Катюнь? Насколько я знаю, хорошие у нее только те, кто мимо проходил!
На это Кате возразить было нечего. Анютку мама называла раскрашенной под индейца болванкой, Ольгу – киллером-терминатором, а Светланку вообще считала умственно отсталой, раз у той хватило ума не только выскочить замуж сразу после школы, но еще и перекрыть себе пути для отступления сразу тремя способами.
В этот раз она просто отмахнулась. Кстати, а пусть проверяют и выведывают. Катюше всякая информация о любимом окажется полезной!
Вот только в понедельник утром ее прорвало – и в самый неожиданный момент:
– А можно понять, что человек сидит на героине?
– Я сказал, начинай второй подход! – заорал Сашик, поправляя штангу на ее плечах. – Двенадцать приседаний, или я тебе еще по блину с каждой стороны накину!
Катюша чуть присела, как будто в жалобном реверансе, и уточнила:
– Вот по взгляду, например? Или для убедительности надо паховые вены осмотреть? Я в интернете вчера читала…
– Я тебе прямо сейчас паховые вены покажу, если не начнешь приседать!
– Да поняла я, поняла… Спросить уже нельзя, сразу орать. Кстати, я уже не плачу за индивидуальные тренировки!
– Еще бы ты мне платила, – вдруг мягко, почти нежно улыбнулся символ мужественности и ходячая реклама протеиновых добавок. – Я ж для удовольствия, Кать, потому что ты миленькая, – и тут же заорал в полную глотку: – Приседай, сказал!
Приседать принялся весь зал, один даже вскочил с тренажера для удобства. Здесь и с утра народа было предостаточно. Утром-то как раз самые упорные и приходили: не те, кому для вечеров нужна клевая и очень пафосная отмазка: «О, я бы с удовольствием перекинулся с вами картишками, но у меня тренажерка. Да-да, тренажерка, если кто не расслышал», а те, кто в самом деле шел только за результатом. У утренних зануд про признаки наркомании выспрашивать без толку.
