– Мы друзья, – вмешалась Каролина. – Он – мой лучший друг. Понятно?
– Нет. Со стороны вы смотрелись как парочка, – отозвался Влад. – Так трогательно шли под руку. Он нес свою сумку и вез твой чемодан. А ты на него смотрела, как влюбленная дурочка. Я едва не растаял.
– Савицкий, мы – просто друзья, – сквозь зубы процедил я, мечтая преподать ему пару уроков где-нибудь на ринге.
– Между мужчиной и женщиной не бывает дружбы, – резко ответил Савицкий.
– Пруфы?
– Кто-то позволяет дружить, а кто-то влюблен. – В его голосе сквозило раздражение.
– Ты начитался женских журналов, Савицкий? Может быть, вдогонку дашь десять советов как соблазнить мужчину мечты? – усмехнулся я.
– Могу дать один и действенный – как послать, – огрызнулся он и повторил:
– Между мужчиной и женщиной не существует дружбы. И знаешь, Матвеев, мне так обидно за Дарью. Она в опасности, а ты с другой. Но, должен заметить, вкус у тебя хороший. Обе красивые. Поэтому я меняю условия сделки. Ты не просто бросаешь Дарью. Ты будешь встречаться… – Он задумался и кивнул на замершую Каролину. – С ней.
На мгновение дышать стало трудно – с воздухом в легкие попадали осколки рухнувшего на голову неба. И резали до крови.
– Совсем больной? – резко подался я вперед, чувствуя, как напрягаются мышцы предплечий и плеч. Влад едва заметно вздрогнул. – Ты себя кем возомнил? Кукловодом? Богом?
– Давай без громких слов, – поморщился Савицкий.
– Без громких слов? Ты вообще понимаешь, что предлагаешь? Решил, что не только я буду твоей игрушкой? Захотел поиздеваться над Дашей? Над Каролиной? – Мой голос становился все громче и громче. – Ты никогда мне не нравился, признаю. Но я не думал, что ты настолько жалкий, Савицкий. – Ты вообще в себе?
– Более чем. Это твое наказание за неверность, Матвеев, – объявил Савицкий.
– Какую неверность, придурок? – вспыхнул я. – Мы с Каролиной друзья. Если в твоей тупой башке не укладывается, что люди могут просто общаться, а не спать, извини, ничего не могу поделать. Захлебывайся в своих стереотипах дальше.
– Помолчи, а? От твоего рева голова раскалывается.
– Я не буду молчать, Савицкий. Говоришь, тебе нравится Дашка? Если ты что-то чувствуешь к ней, то почему бы тебе просто не защитить ее? Защитить ее от этого урода, раз этого не могу сделать я? Какого черта устраиваешь этот цирк?
– Все просто – ты ведь клоун, – коротко рассмеялся он. – А клоунам положен цирк.
Желание схватить Владика и бить головой об стол достигло своего пика. Но я все так же сдерживался – только крепко сжимал кулаки.
Я не хотел делать больно Дашке. Она только поверила мне. Я не мог поступить с ней так. Не мог.
– Ты понимаешь, что ей будет больно? – прямо спросил я. – Зачем ты хочешь поступить так с той, которая тебе дорога?
– Отношения – это бизнес, – пожал плечами Савицкий. – Мне есть, что ей предложить. А ей есть, что предложить мне. Все просто. Ну как, ты согласна быть его подставной девушкой? – улыбнулся он Каролине.
– Согласна, – ответила она. И я чуть не взвыл. Что Каролина делает?!
– Эй, чувак. Она – мой друг. Подставлять своего друга я не собираюсь, – категорически отказался я и кинул предостерегающий взгляд на Каролину. – Не смей соглашаться.
– Дан, но…
– Я же сказал – не смей. Я не хочу, чтобы Алан или его дружки тебе навредили. Не доставляй мне еще больше проблем.
– Ах, какое благородство, – не мог сидеть спокойно Влад.
Каролина отвернулась на мгновение, смахнула слезу и повернулась ко мне снова.
– Ты – мой друг. Я тебя не брошу.
Мне захотелось встряхнуть ее, чтобы вернуть мозги на место. Да что она заладила со своей дружбой?
– Включи голову, Каролина! Они угрожали сделать что-то с моей девушкой. И если ты станешь моей подставной девушкой, в опасности будешь ты. Понимаешь?
2.37
Я был в отчаянии. Не знал, что говорить, как поступать. Выбить все дерьмо из Савицкого? Окей, я могу. Но защитит ли это Дашку? Нет.
– Мне никто ничего не сделает, Дан, – ответила Каролина. – И нет, я не самонадеянна. Я не девочка с района. У меня есть и деньги, и связи. А еще – желание тебя защитить, Дан.
– Ты-то не сходи с ума!
– Решено. Я сделаю все, что нужно, чтобы помочь своему другу, – заявила она смеющемуся Владу. – А ты поможешь Даше. Ты ведь держишь слово?
– Держу, – перестал смеяться он моментально. И мне не понравилось то, как Савицкий смотрел на Каролину. Возможно, если бы я был в более стабильном эмоциональном состоянии, я бы все понял. Но тогда я был слишком взвинчен.
Страх и ярость затмевают разум.
– Вот и славно, – произнесла Каролина, теребя кончики волос. – Буду играть роль девушки Дана. А ты сделаешь все, что обещал. Извини, что спрашиваю – мне интересно. Ты так сильно любишь ее, что готов пойти на такие меры?
– Люблю. Сильно, – отрывисто ответил он.
– Не заметно, – отозвался я, чувствуя необоснованную ревность в груди. – Любимых защищают просто потому, что не могут иначе. А ты пытаешься доказать себе, какой крутой, раз можешь угрозами отбить чужую девушку. Ту, которая выбрала не тебя, а другого. Савицкий, это модель поведения неудачника. Готов поспорить – если у тебя были отношения, они закончились ничем. Ты слишком слабый, что ли. Без стержня.
Каролина улыбнулась. Савицкого перекосило.
– Если ты сейчас не заткнешь свою грязную пасть и не согласишься на мою сделку, клянусь, заботиться о Дарье я больше не буду, – отчеканил Савицкий.
Я не любил «грязный бокс» – сдерживать соперника в клинче одной рукой и бить второй. Наносить удары, не давай сопернику возможности отодвинуться на расстоянии. А Влад делал это с упоением. Удерживал и бил. Бил. Бил. И наслаждался.
– Соглашайся, Дан, – произнесла Каролина.
Я закрыл горящее лицо ладонями – а они почему-то были ледяными, будто я держал руки под холодной водой. Я не мог решиться на этот шаг. Бросить Дашку и подставить Каролину.
Я уже собирался сказать Савицкому «нет», когда пришло сообщение от Димки. Он писал, что ездил в участок, но его снова послали, и просил перезвонить.
Почему-то я вспомнил тот день, когда мы вчетвером ездили на базу отдыха. Дашка и Лиза сидели сзади, шептались, шутили и смеялись. И я тогда подумал, что они подружатся. Мы будем общаться вчетвером. Может быть, даже подружимся семьями в будущем, как наши с Дашкой родители.
А еще вспомнил, как мы целовались под сиянием Млечного пути. И я обещал ей, чтобы буду рядом.
– Я даю тебе минуту на размышление, Матвеев. Бесишь, – сообщил Савицкий.
