Как же быстро пролетело время – растаяло в наших сердцах и растворилось в душах.
– Ты заходишь? Сейчас остальные придут, – раздался позади голос Дани, и мне на плечо легла его рука, чуть сжав.
– Захожу, – отозвалась я. – Все так изменилось, правда?
– Правда, – отозвался Даня задумчиво, разглядывая кабинет, который считался закрепленным за нами с пятого и до одиннадцатого класса. На его губах вдруг появилась полуулыбка, словно и он увидел моменты из нашего детского прошлого.
Я коснулась ладонью стены – в том месте, где когда-то висел рисунок, нарисованный мной в шестом или седьмом классе. Классная руководитель повесила его на стену, заключив в рамочку, чем я всегда очень гордилась.
– Он был очень красивым, – без слов понял меня Даня. – Я чертовски завидовал тебе, потому что не умел так рисовать.
– А почему тогда говорил, что я рисую криво и косо?! – возмутилась я, вспоминая, как по-страшному обижалась.
– Потому что ты меня раздражала. Знаешь, это очень раздражает – когда ты влюблен, а объект чувств считает тебя дегенератом, – хмыкнул Даня и поцеловал меня в щеку. За все то время, пока мы были вместе, я привыкла к его прикосновениям так, что казалось, не могла без них жить. А еще поняла, что Матвееву постоянно нужен физический контакт – дотронуться, погладить, обнять, поцеловать, одним словом, показать всем вокруг, что я – его. И мне это нравилось.
– О, Дан! Пипетка! – заорал кто-то за нашими спинами, и я закатила глаза. – Вы уже здесь! Наши все сейчас будут!
Мы обернулись и увидели довольного Петрова – он стал важным, круглым, но голосил все так же громко, а шутил все так же плоско.
– Дашка! – услышала я Ленкин голос, и в следующее мгновение в кабинет ворвалась моя лучшая школьная подруга.
– Ленка! – крепко обняла я ее.
– Сколько мы с тобой не виделись, крошка? Года два, три? Какая же ты стала, а! Такая красавица – еще лучше, чем на фото! – смеялась она. – Только кудряшки все те же!
– От красавицы слышу! – отвечала я, смотря на нее сияющими глазами. – Когда я тебя в телевизоре уже увижу?!
– Скоро-скоро, правда, роль небольшая, но ничего, все впереди! – сияла Ленка. – Дан, вы цветы купили, да? Отлично!
Лена тоже изменилась – стала еще тоньше, изящнее, отрастила волосы до пояса и стала походить на настоящую актрису. Петров только и делал, что шутил и в перерывах между шутками пялился на мою школьную подружку.
Следом за этими двумя подтянулись и остальные одноклассники.
Шумя и разговаривая, мы пошли по проходу между партами к доске, а следом за нами зашагали наши одноклассники – все те, кто приехал сегодня на встречу выпускников. На удивление, собралось много человек – около двадцати. А организатором стала моя Ленка, вернувшаяся из другого города и решившая, что мы должны обязательно собраться все вместе этим летом.
Это была наша первая встреча с момента окончания школы. Нет, с кем-то мы, бывало, пересекались, перебрасывались парой слов, делились новостями, с кем-то общались в социальных сетях. А вот кого-то я не видела все эти годы и, если честно, рада была встретить вновь. Я была рада даже Петрову!
Классная руководительница появилась последней – она и не знала, что мы приедем в школу, думала, что встретимся через два часа в кафе, куда мы ее пригласили. Однако мы решили сделать сюрприз и явились прямо в ее кабинет. Для этого Ленке пришлось договариваться со своей теткой-учительницей, и та выбила нам пропуска в школу – да, теперь для посещения школы требовались они.
Сюрприз удался на славу. Татьяна Карловна совершенно не ожидала, что мы будем ждать ее в кабинете после совещания. Она вошла в кабинет и буквально замерла, увидев всех нас, стоящих возле доски и радостно кричащих ей слова приветствия. Классная замерла, прикрыв губы ладонью и растрогалась – на глазах у нее появились слезы.
– Ребята… Вы что здесь делаете? – растеряно спросила она.
– Приехали сделать сюрприз! – выкрикнула Ленка и побежала обниматься.
Эпилог 2
Классная изменилась – на ее лице появились морщинки, которых прежде не было, прическа стала другой, но при этом оставалась все такой же по-своему красивой. И духи у нее были все те же.
– Это вам, Татьяна Карловна, – вручил ей шикарный букет роз Даня. – От всех нас. Если что – я вас отвезу, куда нужно, а потом привезу в кафе.
– Данечка, – обняла его классная в порыве чувств. – Каким был хорошим мальчиком, таким и остался.
– Вы его всегда любили больше всех, – встряла я. – А меня ругали.
– И ты, Сергеева, не изменилась, – рассмеялась классная и тепло обняла меня. – Разве что совсем взрослая стала, настоящая барышня. Все мальчишки твои, да?
– Мой только один. И вы совсем не изменились, – тихо сказала я, почувствовав себя снова маленькой девочкой. – Все такая же красивая.
Наобнимавшись и наговорившись, мы поехали в кафе, где заранее забронировали столики. Несколько парней были на машинах – они заранее договорились об этом в общей беседе, нашей новой общей беседе, тогда как все старые – даже «Топы» – давно затухли, будто их никогда и не было. Мы провели несколько ламповых часов, смеясь, шутя и обмениваясь новостями – у каждого было, что рассказать. Кто-то учился заграницей, кто-то женился, кто-то уже стал мамой. И я, слушая ребят, чувствовала себя странно – когда-то давно мы видели друг друга почти ежедневно на протяжении десяти лет. С кем-то я дружила, кого-то терпеть не могла, а с кем-то я и вовсе не общалась. Теперь же мы собрались вместе, и я рада каждому из них. Теплое, почти невесомое чувство ностальгии заставляет сжиматься сердце, когда мы поднимаем бокалы с вином, не заботясь больше о том, что наши родители увидят, как мы пьем алкоголь. Правда, Татьяна Карловна немного смущала парней, и ничего крепче вина и пива они пока не заказывали. Помнили, как она их строила в старших классах. Не смущались только те, кто был за рулем – например, Даня.
– Давайте все рассказывать, кто и чем сейчас занимается! – заявила Ленка, которая за время учебы на актерском взрастила в себе нехилые организаторские таланты. – Начнем с середины стола, справа налево. Пипетка, ой, то есть Дашка, ты сейчас чем занимаешься?
– Учусь в магистратуре – скоро защита выпускной квалификационной работы. Еще подрабатываю в технологической компании – делаю переводы с японского, – отозвалась я, уже больше не злясь на детское прозвище. Ну, почти не злясь. Придумал же все-таки Матвеев, а! Как прилепилось, так до сих пор со мной! Даже на работе узнали про это прозвище. Шев
– Скажи, как по-японски будет «придурок»? – тут же встрял Петров. «Аскажи?» – самый популярный вопрос, когда люди узнают, что я знаю японский.
– Володя, – милым голоском отозвалась я.
– А? – не понял одноклассник. – Это же имя мое.
– Вот по-японски оно и означает «придурок», – потупила я взор, и все засмеялись. Даже классная.
