«Надо было сразу рассказать!» – напечатала Самира.
«Вот именно, Поля! – поддержала ее Сашка. – Ты должна была рассказать нам!»
«Просто он… Он мне нравился, – вдруг призналась Полина. – Как человек. Напоминал чеболя в третьем поколении из корейской дорамы. Красивый, богатый, таинственный. Даш, прости, я ужасная подруга».
«Я не знаю, что сказать», – напечатала я.
1.47
А Влад не промах. Совсем. Знал, что делать. И к кому подкатывать. Из всех троих именно Полина была самой мягкой и доверчивой.
«Прости, – написала Полина. – Это из-за меня все. Он просил не рассказывать, говорил, что ты ему нравишься, что ему больно видеть тебя с другим. Но я правда не хотела!!!»
«Дура ты, Поля», – прислала новое сообщение Сашка и поставила плачущий смайл.
«Он тобой пользовался, неужели ты не поняла?» – спросила Самира и добавила еще несколько нецензурных выражений.
«Только сейчас поняла. Я действительно дура. И пойму, если вы не захотите больше общаться со мной».
Я прикрыла глаза – на Полинку я была зла, но от поступка Савицкого пришла в бешенство. Выдохнув, я стала записывать новое голосовое сообщение. Однако оно оборвалось из-за звонка.
Это был Савицкий.
Со страхом и отвращением я смотрела на его высветившуюся фотографию – теперь его полуулыбка не казалась загадочной. И в его глазах я видела подлость.
Я не сразу решилась взять трубку – для этого мне потребовалось много мужества. Но я все же решилась. Надо уметь смотреть в глаза своим страхам. К тому же по телефону он мне ничего не сделает.
– Что ты хочешь? – спросила я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал.
– Дарья, нам надо поговорить, – с некоторой запинкой сказал Влад. Обычным голосом. Привычным. Нормальным.
– И о чем же? – холодно осведомилась я.
– О том, что произошло вчера.
– Никогда больше мне не звони. Увидишь – не подходи. Забудь, что я существую. А я забуду о тебе, – холодно сказала я, сжимая пальцами ткань футболки.
– Вчера произошло… недоразумение, – сказал он, словно не слышал моих слов. – Я мало что помню. Но если я сделал тебе что-то плохое, прости. Я не хотел.
– Мало что помнишь? – тихо спросила я, потрясенная его наглостью. – Зато я помню все достаточно хорошо, чтобы не забыть никогда.
– Я не хотел тебя обижать, – жестко сказал Влад. – Так вышло. Это случайно. Не нужно было ко мне приезжать.
– Ну ты и свинья. – Страх снова стал душить меня – дыхание сбивалось.
– Я думал, ты не приедешь, – ровным тоном продолжал Савицкий. – Решил немного расслабиться – один человек как раз принес кое-что. Ты расстроила меня своим отказом.
– Один чел – это Алан? – догадалась вдруг я. Я же видела его вчера в холле дома Савицкого.
– Какая разница кто. Ты просто не вовремя приехала. Дарья, давай встретимся и…
– Никогда больше не приближайся ко мне! – выкрикнула я, потеряв самообладание. – Никогда! Понял?!
– Дарья, постой…
Но договорить он не успел – я отключила телефон, а его добавила в черный список. Заодно заблокировала во всех мессенджерах и социальных сетях. Пошел ты к черту, придурок. Звонит Матвееву – требует деньги за тачку. Звонит мне – несет чушь о том, что я не вовремя пришла. И даже не извиняется. Потому что не чувствует вины. Потому что ему все равно.
Таким, как он, плевать на других. И я поняла это слишком поздно.
Когда Даня вернулся, я спала, закутавшись в плед. И дверь ему открывала сонная и растрепанная. А вот Матвеев был каким-то странным – задумчивым и неразговорчивым. На какой-то мой вопрос он ответил что-то невнятное, и я решила оставить его в покое, подумав про себя, что, возможно, он такой из-за Каролины.
Он точно нервничал – от него едва уловимо пахло сигаретным дымом.
Я поставила чайник и с ногами забралась на угловой диванчик в кухне, пока он мыл руки – подозрительно долго.
Когда Даня вернулся, я писала сообщение девчонкам, пытаясь донести до ужасно расстроенной и чувствующей себя виноватой Полины мысль, что я, конечно, на нее злюсь, но не хочу прерывать наше общение.
Даня сел рядом и, кажется, несколько раз хотел что-то сказать, однако не решался.
– Дашка, – наконец произнес он.
– Что? – продолжала я печатать сообщение.
– Выходи за меня.
– А? – подняла я на него удивленный взгляд. – Куда выйти? На работу? Без проблем. На какую? Не в клуб же?..
– Не на работу, – загадочно блеснули его глаза.
– А куда выйти?
– Замуж.
Телефон со стуком выпал у меня из рук на стол.
– Не поняла, – честно призналась я. – Куда?..
– Замуж, – четко повторил Матвеев.
– За тебя? – зачем-то уточнила я, не веря в услышанное.
– Именно. За меня, – подтвердил он энергичным кивком.
– Зачем? – задала я глупый вопрос. Но от шока ничего другого в голову не приходило.
– Чтобы ты стала моей женой, Дашка. – Его улыбка казалась воистину голливудской – широкая, белозубая. Почти безупречная. Лицо Матвеева казалось радостным и беззаботным. Только вот пальцы его барабанили по столу слишком уж нервно.
– Нет, ты не понял, Дань… Зачем тебе это?
– Я тебя люблю и не могу без тебя жить, – ответил Даня.
– Эй, серьезно! Это новый вид развода? – нахмурилась я. – Хватит прикалываться. И так на душе фигово.
– Даш, я серьезно. Выходи за меня. Прошу.
Он не придумал ничего умнее, как взять бутылку, отлепить от пробки пластиковое колечко и попытаться надеть мне на безымянный палец. Правда, ничего у него не получилось – я вырвала руку.
– Спятил? – серьезно спросила я, потянулась к Дане и обнюхала его лицо. – Вроде трезвый. Алкоголем не пахнет. И глаза в порядке, – вгляделась я в его зрачки.
– Естественно, в порядке, – подтвердил он. – Короче, Пипетка, ты моя жена.
И это было так же внезапно, как октябрьская гроза.
– Мне, конечно, приятно, что ты решил на мне жениться да еще подарил такой подарок, – красноречиво взглянула я на пластиковое колечко. – Однако я вынуждена отказаться от столь любезного предложения. Глупые шутки, Дань.
– Это не шутки, – вдруг совершенно серьезно сказал он. – Совсем не шутки.
Его голос внезапно потерял все свое наигранное веселье.
– Я прошу тебя стать моей женой.
1.48
Я закатила глаза.
– Смешная шутка.
