– Я сам помогу. В сторону, – велел я мажору. Страх отполз, оставив чистую злость.
Я опустился рядом с Сергеевой на колено и еще раз внимательно оглядел.
– Где болит? – Она не отвечала – ошарашенно на меня смотрела. – Даша? Ты меня слышишь?
– Все хорошо, – ответила Сергеева голосом умирающего лебедя.
– У нее что-то с ногой! – выкрикнула ее синеволосая подружка.
И я тотчас подхватил Сергееву на руки, решив отвезти в травмпункт.
2.23
Это решение было спонтанным. Неожиданным даже для меня. А еще – глупым.
Во-первых, я окончательно понял, что меня до сих пор тянет к Сергеевой физически. И это просто жесть – прошло три года, а я все еще схожу с ума, касаясь ее. Я все еще хочу быть с ней.
Я скучал, черт возьми!
Во-вторых, Сергеева на меня наехала. Она не на шутку завелась – как будто бы это я был виноват! И велела ее отпустить. Ну, я бы, наверное, тоже возмутился, если бы был девчонкой, а какой-то тип схватил меня на руки.
– Девушка просит отпустить ее, – вмешался мажор. – Отпусти. Иначе придется вмешаться.
Я отпустил Дашку и с яростью глянул на него.
– Я сам отвезу девушку в травмпункт. Можешь быть свободен, – заявил он. И мне тотчас захотелось начистить его сияющую морду.
Я подошел к нему и положил руку на плечо.
– Ты водить не умеешь, приятель? Мне тебя научить? – спросил Даня, склоняя голову на бок.
Тот гаденько усмехнулся.
– Спасибо. Но с этим у меня проблем нет. Приятель, – явно пародировал он меня.
– Ты едва девчонку не сбил. – Мне все еще было страшно за Дашку. – За рулем в глаза долбишься, что ли?
– Кажется, приятель, это твоя прерогатива. Если бы ты был чуточку умнее и наблюдательнее, понял бы, что моей вины нет. Девушка упала перед моей машиной. И я резко затормозил. Не навешивай на меня свои проекции. Если ты, конечно, понимаешь, о чем я. В спортзале, кажется, такое не изучают.
Если бы я не был так зол, начал бы ржать. Всегда обожал стереотипы – если ходишь в спортзал – значит, тупой. Если носишь очки – ботаник. Если рассекаешь на белом коне, то есть «Лексусе» – значит, принц.
Мажор был дерзким. Уверенным в себе. И смутно знакомым. Правда, где я его видел, так и не мог вспомнить.
А еще он просто нарывался, и я готов был проучить придурка. Даже руку занес – пугал. Но он перехватил ее.
Короче, мы бы точно подрались – все шло к этому, хотя я прекрасно знал, что на территории университета этого делать не стоит – могут быть неприятности. Но меня просто ломало от злости, чего уже давно не было.
Нам помешал Владыко. Владыко Олег Сергеевич, если быть точнее.
Молодой препод, с которым у меня случались конфликты. Он был умным, получал какие-то гранты, считался перспективным ученым, но не переваривал меня. А я – его.
– Так-так-так, – услышал я знакомый голос. – Господин Матвеев, вы продолжаете нервировать общественность?
Я отпустил мажора.
– Доброе утро, Олег Сергеевич, – процедил я сквозь зубы.
– Не очень-то уж оно и доброе, раз первым делом я встретил вас, готовящегося набить лицо этому господину, чья фамилия мне неведома.
Владыко поглумился надо мной в своей излюбленной вежливой манере, и я свалил, взяв на заметку мажорика на «Лексусе». Откуда он только взялся? В прошлом году я его не замечал – а не заметить такую тачку сложно.
Я нашел свободное место, припарковался, и пошел к своему корпусу. Ира шла следом – училась там же.
– Дан, это ведь твоя соседка? – спросила она меня по дороге.
Я только кивнул.
– Между вами точно что-то есть, – выдала Ира вдруг.
– Что? Пропасть? – усмехнулся я. – Терпеть ее не могу. Бесит.
– Ты уверен? Ты на нее странно смотрел…
– Уверен, – рявкнул я. Эта тема раздражала.
Ира хотела взять меня за руку, но я, сделав вид, что не понимаю намеков, засунул руку в карман джинсов.
С того дня все поменялось.
Я снова думал о Сергеевой в режиме нон-стоп. И если раньше мы почти не виделись, то теперь жизнь сталкивала нас слишком часто, для того чтобы я мог дать себе передышку и забыть о Дашке.
Сергеева активно превращала мою жизнь в хаос, наполнив ее тем, что принято называть любовью.
После инцидента на парковке я встретил Сергееву спустя несколько часов – наш личный рекорд. Она шла вместе с тем самым мажориком к его шикарной машинке. Не знаю, что он ей там заливал, но Сергеева смотрела на него с восхищением, что меня моментально взбесило. Вот же идиотка! С большой долей вероятности он вешает ей на уши лапшу, а она и рада слушать.
Перед тем как сесть в «Лексус», Дашка обернулась, и я, ухмыльнувшись, постучал себе по лбу, давая ей понять, что она дура, раз повелась на мажорика. В ответ Сергеева высунула из окна руку и показала мне средний палец, когда они проезжали мимо.
Она никогда не давала мне спуску. Всегда отвечала, что бы я ни делал.
И это всегда меня восхищало. С детских лет.
Я даже злиться не мог за этот жест. Скорее развеселился.
– Это еще кто такая? – поинтересовался Димка, стоящий рядом.
– Одна маленькая непослушная девочка, – отозвался я.
– Которой требуется порка? – на лице друга появилась улыбка.
– Почему бы и нет? – пожал я плечами и сел в машину.
Сначала я подвез Димку, потом поехал домой. Все это время Сергеева не выходила из головы. Как раньше.
Разумеется, я снова встретил Дашку – уже в супермаркете. Ее покупки были воплощением хаоса в ее голове – Дашка тащила в руках сок, шоколадку, пачку печенья, какие-то флаконы и водку. Последнее меня крайне заинтересовало. Раньше я не замечал, чтобы Сергеева питала слабость к алкоголю. На кассе выяснилось, что она умудрилась посеять кошелек, и я заплатил за нее.
Домой мы возвращались вместе впервые за несколько лет. И я чувствовал глухое беспокойство. А еще – слабый клубничный аромат ее духов. Смутно знакомый и волнующий.
Глупо, но поддавшись эмоциям, я сказал Дашке, что испугался за нее. А она вдруг извинилась за то, что невежливо повела себя на дороге. При этом ее голос был тих, а взгляд – необычайно мил. В этот момент мы оба были искренними.
Пытаясь скрыть смущение, я заявил, что мне понравилось увиденное на балконе – у нее правда была классная грудь! – и сделал ноги, не забыв незаметно прихватить с собой бутылку с водкой. А дома сидел на кровати, не понимая, почему мыслями возвращаюсь в ночь выпускного, когда целовал Сергееву и ловил ее жаркое дыхание губами.
