Она отняла ладонь от лица. На пальцах алела кровь – Алан рассек ей бровь печаткой, когда бил наотмашь. Крови становилось все больше и больше. Она медленно текла по лицу. И девушка удивленно смотрела на окровавленные пальцы, будто не до конца осознавая, что произошло. Будто не веря, что ее кто-то посмел ударить.
– Нормально, – тихо ответила она.
– «Скорую» вызвать?
– Нет.
Глядя на Алана, согнувшегося на газоне, брюнетка вдруг с неожиданной яростью сказала:
– Ты покойник, ничтожество.
У того явно сорвало в башке последнюю резьбу, и этот больной опять попытался наброситься на меня. И его дружки – тоже. Но тут все же вмешалась охрана и положила всех. А Димка позвонил ментам – камеры отчетливо зафиксировали, что Алан и один из его накачанных наркотой дружков сидели за рулем. Те этим фактом весьма заинтересовались.
Слинять успел только Серый – он всегда так делал. Зато откуда-то притащился Савицкий. Происходящее явно развлекало его.
Пока на улице полным ходом шли разборки, я повел пострадавшую девушку в подсобку – там была аптечка. Вернее, так – брюнетка позволила мне сделать это. Я даже стал жалеть, что вообще за нее вступился – так надменно она себя вела. Видать, та еще стерва! Но слишком сексапильная. А за это мужики часто прощают все.
Нет, я не такой, разумеется. Я хороший парень. Добрый, чуткий и все дела.
Рана у нее на брови оказалась неглубокой – иначе бы я точно «скорую» вызвал, а потому остановить кровотечение получилось довольно быстро.
Я обеззаразил рану и закрыл ее двойным слоем бактерицидного пластыря. И все это время брюнетка сидела передо мной словно кукла. Даже не поморщилась ни разу от боли. Хотя по себе знаю, что рассечение брови штука болезненная. И крови всегда много – даже если ссадина небольшая.
– Шрам останется? – только и спросила девушка.
– Не думаю. Хотя, откуда мне точно знать? Я не врач. – Пожал я плечами. – Вы бы лучше обратились в больницу.
– Мне не нравятся врачи. – Она взяла протянутые мною влажные салфетки, чтобы до конца стереть с лица подсыхающую кровь.
– Странная логика, – усмехнулся я. – Вам не нравятся врачи, но нравятся мрази… кхм, парни, как Алан, я хотел сказать.
– С чего ты решил, что он мне нравится? – поморщилась она. – Мне просто было скучно. А он прицепился. Я ведь не обязана отчитываться?
– Нет, – широко улыбнулся я и встал. – Честно говоря, мне все равно.
– Составишь мне компанию?
Девушка вдруг оказалась передо мной. Она была высокой и смотрела на меня как кошка на мышку, с которой можно весело поиграть.
– Я на работе.
– Какая разница? – ее руки оказались на моей шее. И я почувствовал аромат ее тяжелых восточных духов. – Ты действительно милый. Люблю смелых мальчиков. И сильных.
Она меня едва не поцеловала. И я с трудом отцепил ее от себя.
– Не нравлюсь? – нисколько не расстроившись, осведомилась брюнетка и откинула назад блестящие тяжелые волосы.
– У меня девушка есть, – твердо ответил я.
– Тебе это мешает развлекаться?
Я только рассмеялся в ответ.
А потом в подсобку влетел начальник охраны, которому доложили о драке.
– Матвеев! – заорал он зычным басом. – Ты что устроил, чудило, дери тебя за ногу! Ты зачем конфликт развязал?! Я сколько раз инструктаж проводил – все, что происходит за пределами клуба, не имеет к нам никакого отношения! Пусть там хоть с автоматами бегают. Ты понимаешь, какие проблемы будут у клуба?! Ты, придурок, понимаешь?
– Он вступился за меня, – бросила брюнетка.
Шеф осекся и вдруг дежурно улыбнулся.
– Алина Андреевна. Рад видеть! Когда вернулись? А ты, идиот, дуй к ментам! – прикрикнул он на меня.
– Не повышайте голос на мальчика. Он спас меня. Мой герой, – ухмыльнулась брюнетка. – Был бы чуть старше, стал бы моим.
И она подмигнула мне. Как будто бы совсем недавно не у нее пол-лица в крови было.
Алана и его друзей увезли. Брюнетка позвонила кому-то, и спустя четверть часа ее забрал длинноволосый молчаливый тип в капюшоне. Я решил, что это ее парень, и обалдел. Такие эффектные крошки обычно предпочитают далеко не неформалов.
– Ты в порядке? – только и спросил он.
– В полном. Просто увези меня из этой дыры, – велела она, помахала мне и упорхнула.
А шеф потащил нас в свой кабинет на дальнейшие разборки. Больше он не орал, а разговаривал спокойно. И из его слов получалось, что я – просто тупое мясо.
– Такие, как они, Матвеев, сами должны решать свои проблемы. Между собой, – говорил шеф. – Мы для них – мелкие сошки. Пищащие комарики. Раздавить – раз плюнуть. Ты не должен был вмешиваться.
– Она же девушка, – возразил я.
– Да она стерва первостепенная, Матвеев!
– Он бы ее избил, понимаете?
– Я-то понимаю. А вот ты, похоже, до сих пор понимаешь плохо. Она с полицией даже разговаривать не стала. Не то что заявление подавать на Алана. Просто свинтила. А драку, выходит, начал ты. Ты охранник, Матвеев, или покурить сюда пришел? Знаешь, как хозяин зол?
2.31
Потом шефу кто-то позвонил, и он слушал собеседника с кислым лицом, время от времени поглядывая на меня и качая головой. Я понял, что это как-то связано с Аланом. И уже готовился к неприятностям. Однако ничего сказать мне после этого разговора шеф не успел – ему позвонил владелец клуба. С ним связалась эта самая Алина.
Не знаю, кем она была и что сказала хозяину, но меня даже наказывать не стали. Просто попросили некоторое время не выходить на работу. Хотя я прекрасно понимал – в клубе меня видеть больше не хотят. И Димку тоже. Вдвоем же стояли на фейс-контроле. А он еще и полицию вызвал.
Это все меня не сильно расстроило. Ну и пошли к черту. Деньги и в другом месте заработать можно.
Домой мы с Димкой возвращались вместе – оба были не на машинах. Шли по темноте к остановке и разговаривали, мечтая о холодном пиве с креветками. Автобусы еще не ходили, людей не было. Зато с реки тянулись щупальца тумана.
– Я дурак, да? – спросил я и пнул какую-то жестяную банку.
– Нет, Дан. Ты правильно поступил, – вдруг сказал Димка. – Я сначала стоял на месте, потому что знал – если вмешаюсь, по головке не по гладят. И сейчас чувствую себя трусом, что ли. А ты прям резво девчонке той на помощь бросился. Не раздумывая. Я за это тебя и уважаю.
– За это меня не уважал тренер, – отозвался я. – Всегда говорил: «Матвеев, сначала думай и анализируй, потом делай». А меня, бывает, переклинивает.
– Ты правильно поступил, – повторил Димка.
– Думаешь?
