«Чем она лучше? Чем?!» — хотелось крикнуть ей, но Василина молчала. Смотрела и крепко сжимала губы. А когда Олег поцеловал Ведьмину в шею, явно забыв, где находится, и что вокруг люди, в ней словно что-то окончательно сломалось. И она почти бегом направилась к выходу, пересекла дорогу, заснеженный парк и оказалась в закрытом дворе элитного дома из красного кирпича. Она и ходила в эту фитнес-студию только потому, что жила рядом. Холодный душ Василине успокоиться не помог, капучино из кофемашины — тоже. И даже несколько разбитых кружек, которые она вдруг схватила неожиданно для самой себя и разбила о барную стойку, а потом села на пол и заплакала — то ли от боли, то ли от злости, которая никак не могла найти выход. Ее буквально трясло — не от увиденного, а от осознания того, что ее любимого отобрала эта мерзавка. Она всегда и все у нее отбирала. Год за годом. Игрушки, оценки, друзей, парней, звание королевы школы на выпускном!
Василине вдруг вспомнилось, как в детском саду они обе пришли на новогодний утренник в одинаковых платьях — кружевные рукава, пышная фатиновая юбка в пол, переливающиеся пайетки… Только у Василины платье было кремовое, а у Тани — алое. Ведь в магазине, куда они ходили вместе с мамами, она первой сказала, что хочет красное платье. Красное платье было одно, и досталось Ведьминой. На него обращали внимание в садике, восхищались и говорили, что Танечка — будущая фотомодель. А та кружилась в своем платье и смеялась. Василину же никто не замечал. «Надо быть, как Таня — бойкой», — говорила потом мать дома.
В школе, классе в восьмом, ей ужасно понравился новенький, которого учитель посадила с ней за одну парту. Это была ее первая любовь — чистая и наивная. И Василине казалось, что и она нравится этому мальчику. Они общались, ходили друг ко другу в гости, и когда Василина решила написать ему валентинку, он рассказал ей, что влюблен в Ведьмину и попросил совета — как у друга. Тогда она чуть не расплакалась, а парню сказала, что Таня никогда и ни за что его не полюбит, а потом пересела от него. «Надо быть, как Таня — женственной», — сказала сестра, когда Василина пожаловалась ей дома.
Когда Таня отправилась учиться в США по программе обмена студентов, Василина не прошла конкурс. На момент подачи заявки она очень болела и фактически на ногах перенесла ОРВИ, и видимо, что-то и где-то напутала, раз не смогла пройти.
«Надо быть как Таня — умной», — сказал отец, когда вернулся домой после делового ужина с отцом Ведьминой, который хвастался успехами дочки.
Надо, надо, надо — Василина всю жизнь слышала это проклятое слово. Таня все у нее забирала. А теперь забрала и ее любовь.
— Что такое? Ты в порядке? — появилась на кухне мать. — Василина, что случилось?
— Все в порядке, — отозвалась та, вставая вытирая слезы тыльной стороной ладони. Не хотела, чтобы кто-то их видел.
— Когда все в порядке, посуду не бьют, — уверенно заявила мать и позвала приходящую домработницу, чтобы та выбросила осколки.
— Я сама выброшу, — твердо сказала девушка и принялась собирать их.
— Зачем? — пожала плечами мать, наблюдая за дочерью. — Для этого у нас есть специальный человек. Не представляю, чтобы Наташа Ведьмина или ее дочки сами что-то убирали дома…
— Опять Ведьмины, — с ненавистью в голосе сказала Василина. — Ты можешь не вспоминать их хотя бы день? Только и слышно эту фамилию.
— Не груби мне, — нахмурилась мать. — Если у тебя не задался день, не стоит злиться на остальных.
Василина выдохнула.
— Да, ты права. Прости. И прости, что я хуже вашей обожаемой Танечки.
— С умай сойти! Ты уже не подросток, а ведешь так, словно тебе четырнадцать. Наша, как ты выражаешься, обожаемая Танечка наверняка так себя не ведет.
— О да, конечно, — с презрением в голосе сказала Василина. — Она ведь идеальная. Дочь маминой подруги всегда лучше, правда?
Они едва не поругались с матерью, и если бы девушка в последний момент не сдержала себя, дома наверняка разразился бы скандал. Однако в какой-то момент она замкнулась и просто ушла в свою комнату. Сделала сторис, в которых дала понять Ведьминой, что все знает, и зачем-то стала переписываться с парнями в популярном приложении для знакомств. Это было ее маленьким хобби — общаться с незнакомцами, от которых обычно не было отбоя. Многие западали на эффектную стройную блондинку. Василина часто ходила на свидания, однако никогда не встречалась с одними и теми же парнями во второй раз — никто не цеплял ее так, как Олег.
Этим вечером, чтобы отвлечься от мерзки мыслей, она почти час она переписывалась с каким-то Сашей. Судя по фото, это был высокий спортивный брюнет с веселыми голубыми глазами, и чем-то отдаленно напоминал Олега. У этого Саши была спортивная машина, татуировка на спине и напускная самоуверенность. Он предложил ей встретиться и покататься по вечернему городу, и Василина согласилась. Она сделала макияж, надела красивое шелковое платье со звездным принтом, накинула сверху черное шерстяное пальто с золотистыми пуговицами и отправилась на свидание. Саша оказался ровно таким, как на фото. Приятный на вид, улыбчивый, дерзкий. Он ловко управлялся со своей крутой машиной, которую, скорее всего, ему подарили родители. Саша подарил ей цветы, делал комплименты и катал по городу, все больше и больше разгоняясь— как того требовала Василина. Ей хотелось скорости и адреналина. Хотелось избавиться от своих темных, пожирающих изнутри чувств. Хотелось почувствовать себя живой. И она радостно кричала, когда они мчались по темной пустой трассе, чувствуя, как кровь в жилах начинает закипать.
Глава 40
— Давай! Давай еще быстрее! — радостно подгоняла она Сашу, который и так уже превысил скорость — да еще как. Василине казалось, что если они разгонятся достаточно быстро, то смогут взлететь.
Они катались несколько часов, а потом, когда вернулись в город и остановились на какой-то площади, стали целоваться. Саша был хорош — умел и нежен. Знал, что нравится девушкам. Он играл с ее губами и шептал ласковые слова на ухо, гладил по лицу и сминал пальцами ее одежду. Он действительно был хорош. И целовались они куда горячее, чем Олег и Ведьмина в торговом центре. Они оба были на грани и едва сдерживались. После Олега у Василины никого не было, и она не могла заставить себя удержаться от соблазна.
— Поехали ко мне, — хрипло сказал Саша, который явно был очарован ею. — У меня дома никого. Живу один.
И Василина согласилась. Почему бы и нет? Какая теперь разница?
Они приехали к нему, со смехом зашли в подъезд и снова стали целоваться — на площадке, в лифте, в темном холле его квартиры, в которой витал едва уловимый аромат кальяна. Саша крепко обнимал ее, словно был одержим, прижимал к прохладной стене, торопливо расстегивая пуговицы пальто, срывая его и бросая на пол.
— Ты невероятная, — шептал он, распуская ее длинные светлые волосы и запуская в них пальцы. Его губы были нежными и мягкими, прикосновения — откровенными, и от него пахло кедром и свежестью. Рельефный пресс, сильные руки, широкая спина — идеальный кандидат для того, чтобы забыться на одну ночь. Но в какой-то момент уже в гостиной Василина вдруг поняла, что ничего не чувствует. Только пустоту и горечь на губах. И отвращение — не к Саше, а к себе.
