Василина слушала запись с совершенно спокойным лицом. Зато Маша Деменьтева, которая вместе с подружками сидела в соседнем ряду, остолбенела. Глядя на нее, я наслаждалась моментом. Недаром говорят, что месть — холодное блюдо.
Дементьева на аудиозаписи не унималась, рассказывая небылицы о моем бывшем парне. А Дементьева на соседнем ряду побелела от страха. Такого она явно не ожидала.
Еще несколько гадких фраз — и я выключила телефон. Настроение у меня было самое что ни на есть хорошее. Все смотрели то на Василина, то на Машу, и в глазах ребят я видела непонимание, сочувствие и негодование. Все-таки многие относились ко мне очень хорошо.
— Не понимаю, что сделала вам, — продолжала я. — Да, мои родители богаты, и я ничуть этого не стыжусь, хотя люди часто тыкают мне этим. Но я ведь понимаю, что все это от зависти. Да, мой бывший парень действительно уехал в другую страну. Да, может быть, у меня не самый лучший характер. Я не идеальная, признаю. Но кто дал тебе право сочинять про меня небылицы вроде того, что я издевалась над людьми? Кто дал вам право унижать меня? Есть претензии? Подойди и скажи в лицо, а не болтай за спиной. Так хотя бы будет честно. И знаешь, мне обидно не за себя — я-то привыкла к тому, что ты всегда говорила про меня гадости. Обидно за других. Вы ведь наверняка точно так же обсуждаете их и вносите разлад в коллектив. Как староста я не могу молчать, — закончила я, чувствуя на себя взгляды и понимая, что большинство — на моей стороне.
— Только посмотрите, какая праведница, — хрипло рассмеялась Василина. — Ты в своем репертуаре. Устроила шоу. Теперь все будут тебя жалеть. Все будут думать, что ты хорошая, а я плохая. Все как ты любишь, Таня. — Она заботливо поправила мне высокое горлышко того самого алого платья, которое я вчера купила, но я сбросила с себя ее руку. — А может быть, ты хочешь, чтобы я всем рассказала, как ты увела моего парня?
— Я его не уводила, Василина. Ты что-то путаешь, — спокойно ответила я.
— Хватит лгать. Ты увела и соблазнила моего парня. — Голос Василины был переполнен яростью, но она держалась. Она отлично умела делать это — сохранять лицо при других. — Сделала это назло мне, потому что ненавидишь. Потому что жить спокойно не можешь, когда я счастливая. Это ведь так, Ведьмина? Может быть, мне рассказать, кто этот парень?
— Может быть, вы рассядетесь по местам? — раздался голос Олега за нашими спинами. — Звонок уже был.
Мы резко повернулись к увидели его — он спускался по проходу, чтобы пройти вниз, к кафедре. Василина замерла, не в силах произнести ни слова — его появления она никак не ожидала, а я едва заметно улыбнулась. И когда он успел прийти?
— Рассаживайтесь! — повысил голос Олег, остановившись и глядя на Василину. И приятным его взгляд назвать было сложно. Она закусила губу и опустила взгляд. Понимала, что перешла черту дозволенного — наверняка у нее с ним была договоренность сохранять отношения в тайне, по крайней мере, от других студентов.
— А разве сейчас ваша лекция? — выкрикнул кто-то с места.
— Моя, — невозмутимо подтвердил Олег. — Анатолий Сергеевич заболел. Поэтому чтобы окна не было ни у вас, ни у меня, проведем пару сейчас. И вы раньше пойдете домой.
Аудитория возликовала, и студенты начали рассаживаться по местам. Уйти пораньше хотелось всем. Только Окладникова не двигалась. Видимо, ждала особого приглашения. Так и не дождавшись его, она вдруг покачнулась и стала заваливаться на бок. Василина почти упала, но Олег успел подхватить ее. Он не смог поступить иначе, и теперь держал ее, а вся аудитория уставилась на них, не понимая, что происходит.
Все-таки Василина Окладникова была намного умнее, чем плесень. Она понимала, как можно манипулировать Олегом. Жалость — самая действенная из кнопок, на которую можно легко давить.
Глава 44
Олег держал Василину на руках, как прекрасный принц Спящую красавицу, которую вытащил из хрустального гроба, или где там она изволила спать, и всматривался в ее лицо, не зная, что с ней делать. То ли поцеловать, то ли бросить на пол. Однако это длилось не так уж и долго — я не успела позеленеть от злости. Олег аккуратно положил Василину на парту и проверил ее дыхание и пульс, коснувшись двумя пальцами шеи. А убедившись, что они есть, перевернул ее на бок и легонько похлопал по щекам. Действовал он так уверенно, словно имел медицинское образование. И вся аудитория молча наблюдала за его действиями. То, что Василина грохнется в обморок, никто не ожидал. Никто, кроме меня — я уже была свидетелем подобной сцены, еще в школе, когда Окладникова потеряла сознание во время грандиозной разборки с учителем физики, который собирался поставить ей тройку в аттестат — у них с Васькой была взаимная неприязнь. Это произошло при директоре и сыграло большую роль. Тот решил, что нехороший учитель издевается над бедной девочкой. Потом Василина рассказывала, что симулировала обморок, и ее подружки наперебой кричали, какая она умница.
В итоге в аттестат Васька получила четверку. Это была ее единственная четверка. Она получила серебряную медаль, и это была единственная победа Окладниковой надо мной. У меня медали за окончание школы не было. И если честно, я о ней даже не задумывалась — родители считали, что оценки в школе не главное.
Может быть, Василина снова играет? Я не понимала и просто наблюдала за тем, как Олег пытается привести ее в сознание.
— Может быть, «скорую» вызвать? — спросил кто-то из одногруппников. Однако именно в этот момент Василина открыла глаза.
— Как вы себя чувствуете? — тотчас спросил Владыко.
— Олег, — тихо произнесла она, и это расслышали только те, кто находился рядом. И кроме нас с Женькой значение никто не предал.
— Вы в порядке? — повторил он.
— Все хорошо, просто… просто иногда так бывает, — ответила Окладникова вставая, и Олег помог ей — придержал за спину. Я едва не заклацала зубами. Мне не нравилось, что он был рядом с ней столь заботливым, не нравилось, что он так бережно дотрагивается до нее, не нравилось, что она перетянула на себя внимание ребят. Теперь они будут вспоминать не о том, что Окладникова говорила про Ведьмину мерзкие вещи, а о том, что Окладникова упала в обморок. Почему-то я была уверена, что она вновь симулировала. Увидела Олега, испугалась и закрыла глазки.
— Идите в медпункт, — велел Олег Василине. — Кто сможет проводить Окладникову?
— Я смогу, — вызвался один из парней, которому Окладникова нравилась. Лицо у него было испуганное — он тоже поверил Ваське.
— Нет-нет, не нужно в медпункт, — ответила она. — Мне нужно просто подышать свежим воздухом.
— Идите и дышите, — разрешил Олег. — Не буду ставить пропуск. Если почувствуете себя хуже, вызывайте «скорую». Савельев, — посмотрел он на парня, — вы ответственны за состояние Окладниковой.
Тот кивнул и помог Василине встать.
— Спасибо, я сама, — сказала ему она и печально посмотрела на Олега.
