— А ты? Ты не глупа? Поставила нас в такое положение! Ты унизила не меня, ты унизила нас и Валентину Анатольевну! Какая же ты дура. — Кажется, Эльвиру просто трясло.
— Я прекрасно понимаю, в какое положение я поставила себя. Понимаю, что обо мне будут говорить, — отозвалась я. — Но мне плевать. Честно, плевать. Я собираюсь защищать дорогого человека до последнего. От тебя или от любого другого человека.
Мы не были парой, мы никем друг другу не были, но я этот момент я была искренней. И я верила в то, что говорю.
— Все сказала? — процедила сквозь зубы Эльвира.
— Нет, не все. Мне кажется, ты вся промокла. Вот, утрись, — схватила я со столика салфетки и протянула ей, сверкая ярчайшей из своих улыбок. Мне стало легче. Намного легче. Ярость почти уложилась. И я чувствовала себя победительницей. Пусть потом я буду сожалеть, пусть буду кусать в кровь губы, но сейчас я хочу улыбаться, потому что этот раунд остался за мной.
Она не выдержала. Не смогла. Ненависть перекосила ее красивое ухоженное лицо, делая его пугающим, и Эльвира кинулась ко мне. Она попыталась схватить меня за волосы, но вместо этого схватила за платье, больно поцарапав коротким бордовыми ногтями сквозь тонкую ткань. Раздался треск — разошлась молния, которую я тотчас прокляла. Как вовремя, черт побери!
— Перестаньте немедленно! — возмущенной выкрикнула Валентина Анатольевна. Но эту идиотку невозможно было остановить. С достоинством переживать поражения она не умела.
Чувствуя, как расходится на спине ткань, я замерла. Эльвира занесла руку, чтобы ударить меня. И она бы сделала это, но ей не позволили. Ее запястье перехватил Олег, который неожиданно появился в кофейном зале.
— Не смей, — тихо сказал он Эльвире, и та, глядя на него немигающим взглядом, опустила руку. Не ожидала, что он придет. Впрочем, я тоже этого не ожидала. И теперь смотрела на Олега с сожалением — он убьет меня за то, что я устроила. Недаром глаза у него словно стеклянные.
— Вон! — выдохнула в ярости Валентина Анатольевна. Ее лицо покрылось пятнами. — Обе — вон! Немедленно! А ты останься, Олег. Поговорим.
— Я пришел с Таней, и я с Таней уйду, — твердо сказал он.
— Ты будешь меня слушаться или нет, дрянной мальчишка? — прошипела его бабушка.
— Поздно заставлять меня слушать, — ответил он. — Я уже давно не мальчишка. А когда был им и нуждался в любящей бабушке, вы были далеко и знать меня не хотели. Я не хотел этого говорить — тем более, в ваш день рождения, но, видимо, придется. Мне не нужно наследство. Мне не нужны девушки, которых вы мне подсовываете. Мне ничего от вас не нужно. С днем рождения, бабушка. Подарок я оставил — надеюсь, он вам понравится.
С этими словами Олег снял с себя пиджак и накинул на мои плечи, затем взял за руку и повел прочь.
— Олег! — крикнула ему вслед бабушка, но он не стал останавливался — молча вел меня за собой. На нас смотрели, но мне было все равно — я думала лишь о нем. Он просил меня быть на вечере хорошей девочкой, а я все испортила. Как всегда. Но я действительно хотела защитить его. И я не жалею о том, что сделала.
Глава 55
Мы направились вниз и на лестнице столкнулись со светловолосым парнем лет двадцати восьми. Смелый фейд, модная щетина, расстегнутый пуховик с камуфляжным принтом, утеплённые кроссовки из красной кожи с логотипом известного бренда — он выглядел очень стильно и при этом небрежно.
Они с Олегом столкнулись плечами и остановились.
— Ты? Давненько не встречались, — сказал парень. На его лице появилась ухмылка. Говорил он с ленцой, так же небрежно, как и выглядел. — Уже уходишь, братишка? Осточертел вечер?
— Есть немного, — ответил Олег. — А ты опоздал.
— Люблю приходить последним, — отозвался парень и смерил меня неприятным взглядом. — Хорошенькая. А почему в твоем пиджаке?
— Мне кажется, это не твое дело, Денис.
— Какой ты строгий, мужик, расслабься уже, — хохотнул парень. — Бабка сегодня добрая?
— Как сказать. Поздравь ее, заодно и узнаешь, — отстраненно ответил Олег. Впрочем, ему даже и идти никуда не понадобилось. Валентина Анатольевна стремительно спускалась по лестнице.
— Олег, куда ты собрался? — спросила она и осеклась — увидела светловолосого парня. — Ты? А ты что тут забыл? Немедленно уходи?
— Привет, ба, — растянулся в улыбке парень. — С днем рождения! Привез тебе подарочек.
— Я сказала тебе, что видеть больше не желаю, — отрезала пожилая женщина, мигом забыв об Олеге. В ее голосе сталью звенела злость.
— Ну чего ты, ба? Я, может быть, соскучился, — заявил парень.
— Иди за мной. Пока тебе никто не увидит. Живо, — процедила она сквозь зубы. — Олег, не думай, что это все. Мы еще поговорим. А передай своей девке, что она ответит за свой поступок на моем празднике.
— Я и сама слышу. Я не хотела портить ваш праздник, простите меня. Я бы вытерпела, если бы она унизила меня — легко. Но не Олега, — зачем-то сказала я и опустила взгляд.
Валентина Анатольевна фыркнула, развернулась и стала подниматься наверх — удивительно бодро для своего возраста. Светловолосый парень направился следом за ней, пытаясь что-то сказать, но она не слушала его. А мы ушли в гардеробную. Олег так и держал меня за руку.
Мы молча оделись, ничего друг другу не говоря, вышли из ресторана на холодную улицу и остановились на пустой парковке рядом с машиной. Олег повернулся к зданию, освещенному серебряной подсветкой, и вздохнул. Я видела, как приподнялись и опустились его плечи.
Он ничего не говорил — просто смотрел на искрящиеся светом окна. И его молчание пугало меня.
— Олег? — позвала я его по имени и внутренне сжалась — мне показалось, что сейчас он устроит мне бурю. Окинет презрительным взглядом. Скажет, что я вела себя отвратительно и все испортила. Даст понять, как я ему неприятна.
Ведь он ничего не знает. Не слышал того, что слышала я. Не чувствовал этого унижения. А я всего лишь хотела защитить — не себя, его.
Олег медленно повернулся ко мне. Я напряглась, чувствуя, что сейчас начнется. Смогу ли я выдержать? Не знаю. Тогда я просто выскажу ему в лицо все, что думаю. У меня нет проблем с искренностью. Я разучилась быть доброй, но осталась честной.
В полутьме я не могла понять, какой у него взгляд, но приготовилась к самому худшему, стараясь выглядеть спокойно, и не сразу поняла, что сжимаю кулаки так, что ногти впиваются в ладони. Мне казалось, что это — последние мгновения спокойствия, и сейчас Олег начнет кричать.
— Я не стану оправдываться, — хрипло сказала я, готовясь к обороне.
Но он не кричал — поступил иначе. Подошел близко-близко, положил ладони на мои плечи, склонился, касаясь своим лбом моего лба, и, дотронувшись до моей щеки прохладными пальцами, сказал:
