— Везу тебя домой, — ответил Олег. — С надеждой, что даже случайно не столкнусь с твоим любезным отцом.
— Я не хочу домой, — сказала вдруг я. Мне не хотелось с ним расставаться. В салоне рядом с Олегом было тепло и уютно.
— А куда ты хочешь? — спокойно спросил он.
— Я хочу кататься, — вдруг сказала я. — По ночному городу.
— Без проблем, — отозвался Олег. — Где именно ты хочешь кататься?
— Мне все равно.
«Просто хочу быть рядом с тобой», — подумала я, но вслух говорить, разумеется, не стала.
— Тогда отвезу тебя кое-куда, — решил вдруг Олег. — Тебе там понравится.
— Куда? — не поняла я, а он вместо ответа просто развернул машину и погнал в противоположную сторону. Спросив у меня, не буду ли я против, Олег включил музыку, и салон наполнили мелодичные гитарные аккорды и оглушительные басы — в его плей-листе стояли хиты известных рок-групп последних лет. Под громкую музыку мы мчались вперед, вдоль сияющих улиц, и сейчас Олег меньше всего напоминал строго преподавателя — казался расслабленным, свободным и каким-то живым. Он уверенно вел машину по ночному городу, изредка улыбался мне и тихо подпевал некоторым песням — наверное, любимым. А я чувствовала себя так, будто мы знакомы тысячу лет. И в какой-то момент меня накрыло стойкое ощущение дежавю. Мне казалось, будто бы мы с Олегом уже не в первый раз делаем так — едем в машине, слушаем рок и переглядываемся с полуулыбками, будто бы храня незримый общий секрет.
— Все хорошо? — прокричал Олег, заметив, что я неотрывно на него смотрю. В ответ я лишь кивнула, а когда он затормозил на светофоре, крепко-крепко обняла. Желание прикасаться к этому человеку было сильнее меня. Мчась вместе с ним вперед, я забыла обо всем — о сломанной молнии, об Эльвире, о своем гневе. Я жила этим моментом, наполненным музыкой, слабым ароматом черной смородины и желанием, чтобы эта поездка была долгой-долгой.
Спустя полчаса мы оказались на самом краю города — дальше шла железная дорога и начинались дачные поселки. И подъехали к месту, которая в народе именовалась Алой сопкой. Моя бабушка когда-то жила неподалеку, и до того момента, как мы съехались, я и Ксю часто приезжали к ней домой с ночевкой. Из окна панельного девятиэтажного дома была видна Алая сопка — невысокая гора, наполовину заросшая лесом и утыканная вышками, которые издалека мигали алым светом. Когда мы с сестрой не хотели спать, бабушка рассказывала нам сказки про добрую ведьмочку Ксюту, которая живет на горе, и я до сих пор помнила, как мы старательно закрывали глаза и смирно лежали под теплыми одеялами, думая, то Ксюта прилетит проверять, спим мы или нет. Уже в подростковом возрасте я поняла, почему ведьмочку звали Ксюта — Ксюша плюс Таня. Однако я никогда не была на горе, куда сейчас меня вез Олег. И не видела город с ее смотровой площадки на самом верху.
Глава 57
— Не оглядывайся, — попросил он, осторожно ведя машину — дорога была не очень хорошей, и мы передвигались довольно медленно, что, впрочем, меня ничуть не тревожило.
— Почему?
— Поймешь, когда увидишь.
Я послушалась, и смотрела только на его лицо, весело подкалывая и смеясь. А когда мы приехали, и я, наконец, вышла из машины, меня ждал сюрприз. Прекрасный город, раскинувшийся внизу, искрил огнями, пестрил светящимися венами дорог и манил хитросплетениями заснеженных улиц. Казалось, будто кто-то держал в ладонях сверкающие звезды. Я смотрела на них с высоты, не чувствуя холодного ветра, что трепал волосы. И на моих губах играла полуулыбка.
Где-то там, среди мерцающих огней, находился дом моей бабушки, откуда я смотрела на Алую сопку в детстве. Еще дальше, там, где во тьме маяками сияли самые высокие здания города, находился мой дом. А там, где вздымались холмы — здание университета. Над городом зависла круглая луна, которая то и дело пряталась за дымчатыми облаками, а в прозрачном воздухе серебрился редкий снег. Хрупкое предвкушение волшебства опутывало невидимыми морозными нитями.
— Тебе здесь нравится? — спросил Олег. Он встал рядом, и его предплечье плотно касалось моего.
— Очень! — призналась я. — Смотришь — и перехватывает дыхание.
— Согласен. Я давно хотел привезти сюда девушку. Много лет. Но ты — первая.
Я удивленно на него взглянула и перевела взгляд на открывшийся вид.
От ночной красоты дух захватывало. Я и не знала, что с крохотной смотровой площадки на Алой сопке открывается такой восхитительный вид на город. Олег был прав — это нужно было увидеть сразу, не оглядываясь. Не рассматривать постепенно, поднимаясь все выше и выше и думая — сколько еще осталось, как высоко мы поднялись, долго ли мы будем ехать?
Не выдержав, я положила голову на плечо Олегу, а когда он обнял меня и чуть прижал к себе, поняла одну важную вещь.
Любить нужно также, не оглядываясь — ни на других людей, ни на собственное прошлое. Погружаться в любовь с головой, не думая — стоит ли оно того или нет. Просто любить и идти вперед, как бы тяжело не было, и однажды, поднявшись на самую вершину, понять, как эта любовь прекрасна, и как может волшебно она сиять даже в самую мрачную ночь.
Я всегда огладывалась. Из-за этого спотыкалась и падала, либо спускалась и оставалась внизу, не зная, от чего я отказываюсь.
— Если не хочешь оглядываться, значит, идешь правильно. — Я не сразу поняла, что сказала это вслух — так погрузилась в свои мысли.
— О чем ты? — не понял Олег.
— Ты часто думаешь о прошлом? — прямо спросил я.
— Мне хватает и настоящего, — ответил он. — А ты?
— Часто. Очень часто. — Мне хотелось быть честной. В месте, откуда открывается такой волшебный вид, нельзя лгать.
— О чем именно ты думаешь, Таня? — неожиданно мягко спросил Олег.
— На самом деле это глупости, просто… Просто прошлое не отпускает. Такое приставучее оно, это прошлое, — вымученно улыбнулась я.
— Скажи, может быть, тебе станет легче. — Если бы он промолчал, если бы его тон был другим, не таким участливым, я бы промолчала. Но он говорил так, будто хотел услышать мою историю, и я не сдержалась. Рассказала ему.
— Я часто думаю о человеке, которого любила. Или мне только казалось, что я любила его. Не хочу даже вспоминать о его существовании, ведь все уже в прошлом, но перед сном то и дело в голову лезут мысли о нем. Хочется открыть старые переписки или фото, сделанные давным-давно. Читать, рассматривать, вспоминать. Знаешь, почему я их не открываю, Олег? Потому что силой воли заставила себя удалить все. Все, кроме одного фото.
Стылыми пальцами я достала из кармана телефон и нашла тот самый снимок, сделанный три года назад. Я и он. Костя, моя первая любовь. Мне было девятнадцать, ему — двадцать два. Мы сидим на пляже, и позади нас небо врезается в море, словно пытается пробить в нем брешь, а линия горизонта кажется темно-лазурной. Он обнимает меня за плечо, и мы оба счастливо улыбаемся в камеру, не зная, что это наш последнее совместное фото. Три года — целый срок, но я почти не изменилась с того времени. Те же длинные волосы. та же фигура, тот же стиль в одежде. Только в глазах больше нет этого наивного подросткового восторга от осознания того, что рядом — любимый человек. А он… он изменился, да еще как.
