— В смысле новый? — не поняла Женька. — А Филипп Георгиевич?
— Говорят, он заболел. Его какой-то мужик заменит, — поделился друг весело. — Я в учебном отделе слышал, как Савельев, был недоволен. Говорил: «Почему именно его взяли-то? Я с этим идиотом вместе второе высшее получал, он меня тогда уже достал».
Савельев был заместителем декана, который преподавал у нас на первом курсе какую-то ерунду. Человеком он был не самым приятным, больше знал теорию, нежели практику, и обожал, когда вокруг него крутили хороводы, пытаясь задобрить. Иногда этот Савельев начинал флиртовать со студентками, выбирая, разумеется, самых привлекательных. Впрочем, ничего удивительного — на вид ему было около тридцати пяти, выглядел он аккуратно и прилизанно и себя считал писанным красавцем. Кое-кто из девчонок велся на его заигрывания — по крайней мере, так говорили. Да и я сама видела его однажды с какой-то студенткой в парке.
— А потом что? — пожирали Илью взглядами одногруппницы.
— А потом Савельев меня заметил и замолчал, — признался Илья. — А меня выпроводили.
— Интересно, что за тип будет преподавать, которого Савельев так не любит? — удивленно спросила я. Как староста группы я была удивлена — никто не сообщил мне подобную информацию.
— Видимо, кто-то еще менее приятный, чем он сам, — хмыкнула Женька. — Ладно, посмотрим, может, еще не все так плохо!
Я только плечами пожала. Если честно, мне был все равно.
Прозвенел звонок, и мы нехотя поплатились в холодную потоковую аудиторию. Я закуталась в пуховик и зевнула, с тоской вспоминая родную комнату — из-за низкой температуры в помещении хотелось спать. Однако сонливость моментально прошла, стоило в аудитории появится новому преподавателю. Да и не только сонливость — кровь закипела так, что я моментально согрелась.
Вместо старенького профессора в аудитории уверенной походкой вошел Владыко собственной персоной. Он оказался за кафедрой и, включив микрофон, громко сказал:
— Здравствуйте. Я заменяю заболевшего Филиппа Георгиевича и буду читать вам лекции по предмету математические методы в экономике. Меня зовут Олег Владимирович Владыко. Рад знакомству.
— Какой красивый, — прошептала сидящая рядом одногруппница.
— И горячий, — добавила другая.
А я ошарашенно смотрела на Олега, который из просто преподавателя стал моим преподавателем. И не знала, куда себя деть. Ну и куда орать — тоже. Я просто смотрела на Владыко и не понимала, как же так вышло. Почему он вдруг так близко подобрался ко мне. Или… к Василине?
Я в панике оглянулась на Окладникову — она сидела двумя рядами выше и смотрела на Олега так, будто бы он был ангелом, сошедшим с небес на бренную землю. Кажется, его приход был сюрпризом и для нее.
Сев прямо, я тотчас встретилась глазами с Олегом, который все-таки заметил меня, и поняла, что он удивлен и зол — эти эмоции промелькнули на его лице, однако он почти сразу же взял себя в руки.
Спасть перехотелось. И всю пару я таращилась на Владыко, то и дело хихикая в кулак.
Глава 54
После неудачной попытки ограбления какими-то молокососами, возомнившими себя мафиози, Олег поехал домой.
Он был зол — идиоты вообще всегда его раздражали. Но при этом Олег понимал, что сам виноват. Не стоило играть в джентльмена и возвращаться назад, чтобы отвезти эту ненормальную домой. Сама бы добралась. И тогда бы эти отморозки точно что-нибудь сделали ей.
Вспомнив Ведьмину, Олег погроме врубил музыку, и салон наполнился звуками мощных гитарных риффов и яростных ударных. Один из первых треков «Красных Лордов», который он, казалось бы, прослушал десятков тысяч раз. Знал бы кто, что Олег Владимирович Владыко в юношестве собирался стать музыкантом и даже играл в рок-банде, ни за что бы не поверил. Слишком сильно изменился он за это время — впрочем, некоторые люди слишком быстро взрослеют, и Олег был из таких. Правда, столько бы лет ему не было, любовь к музыке навсегда оставалась с ним, разбавила кровь и въелась в плоть.
Его взгляд упал на руки, лежащие на крови. Отлично, на правой, ведущей, сбиты костяшки, как будто бы ему не тридцать, а восемнадцать. Самое то для преподавателя. Придется прятать руку, чтобы студенты или коллеги ничего не заподозрили.
А во всем виновата эта сумасшедшая.
Олег вспомнил Татьяну, и на его лице сама собой появилась ухмылка. Эта Ведьмина целенаправленно сводила его с ума. Решила, что он станет играть роль ее парня, чтобы отомстить Василине. Логика женщин порой не искала легких путей и поддавалась никакому критическому анализу. Чем эта девчонка думала, когда затеяла нечто подобное? А если бы на его месте был какой-нибудь отбитый придурок, который бы ею с радостью воспользовался? Бесстрашная. Но это только потому, что всю жизнь прожила в комфорте, окруженная родительской заботой и любовью, и не знает, каким может быть опасным и жестоким мир. А Олег знал. И всегда оставался настороже.
Интересно, она действительно хотела разыграть с ним сценку с гопниками? Олегу казалось, что да — Ведьмина способна на любые глупости. Но она точно не могла рассчитать, что в темном дворе они встретят настоящих бандитов. Олег был довольно сухим человеком, который часто казался другим бездушным, однако он отлично чувствовал чужие эмоции. И в тот момент отчетливо уловил ее страх и рефлекторно закрыл спиной от гопников. Сам он страха не чувствовал — скорее, злость. И удивление — когда Таня достала пистолет. Откуда вообще в ней столько безрассудства? И зачем ее ненормальный отец сделал такой подарок? Видимо, страсть к странностям у них семейное.
Олег злился на Таню не из-за того, что она хотела развести его столь глупым способом. Лучше бы она перед ним разделась, ей богу — это было бы куда более эффективно. Он злился, что она опять подвергла себя опасности. Что же, хотела гопников, детка, получай. В следующий раз несколько раз подумает, прежде чем затевать подобные глупости.
— Хотя, о чем я? — вслух усмехнулся молодой мужчина. — Ведьмина не умеет думать.
Заиграла новая песня — эмоциональная рок-баллада, и Олег сам не заметил, как начал подпевать, постукивая пальцами по рулю. Баллада была посвящена девушке, чьей красотой любовался исполнитель каждый день, но не мог подойти, и Олег снова невольно вспомнил Таню. Она была красивой, но было в ней что-то такое, что он так отчаянно искал в Василине после знакомства, но так и не нашел. Что-то, от чего взрывался пульс, кипела кровь, а в голове не оставалось ни одной мысли. Что-то, от чего пересыхали губы и в нетерпении подрагивали пальцы. Что-то, от чего где-то там, в душе, вдруг появлялись солнечные блики, оживляя сухую пустыню.
Олег никак не мог понять, почему тогда, осенью, когда Василина поцеловала его в клубе, он почувствовал это. Ощутил себя настолько живым, что захотелось кричать. Осознал вдруг, что он может испытывать такие яркие эмоции и без прыжков с парашютом. Без адреналина, на подавление которого организм выбрасывал в кровь щедрую порцию эндорфинов, «гормонов счастья».
