«Другой», — со вздохом согласилась она.
Он не дал ей выйти из квартиры — нагнал и закрыл входную дверь.
«Кто он?» — спросил он, а она смотрела мимом него в стену и молчала. Он задавал этот вопрос с десяток раз, а девушка ничего ему не говорила. Она не боялась его, как другие, просто не хотела говорить. Он по ее глазам видел, что ей больно, и от этого ему самому было больно еще больше.
«У вас что-то было?» — спросил он тогда, понимая, что еще немного, и он выйдет из себя — уже тряслись пальцы, и перед глазами стояла алая пелена.
«Было, — не стала лгать Василина. — Я изменила тебе с ним. Прости меня, Слава. Я ужасный человек. Но я не могу скрывать это от тебя».
«Он лучше, чем я?» — безжизненным голосом спросил Слава.
«Он просто… другой», — ответила она и все же ушла — он отпустил ее, потому что понимал — вот-вот перестанет себя контролировать. А если перестанет, то сделает ей больно.
Фисташковое мороженое она так и не съела.
Другой. Он действительно был другим, этот Олег Владимирович Владыко, преподаватель университета, молодой ученый, перспективный специалист и прочее-прочее-прочее. Самое забавное было в том, что Владыко когда-то был его преподом — четыре года назад. И он, Слава, едва ли н в рот ему смотрел, потому что считал его умным преподавателем и просто крутым мужиком. И этот самый крутой мужик увел его любимую девушку. Единственного во всем мире близкого человека.
Слава пытался встретиться с Василиной, пытался начать сначала, но каждый раз она просила его уйти. А потом он увидел, как она смотрит на Владыко, и понял, что это бессмысленно. Она действительно его любит. И это безумно злило его. Чем он хуже? Не умеет элегантно одеваться? Не такой умный? У него нет столько денег? Чем, черт побери?
«Он просто… другой», — вспоминал Слава каждый раз слова девушки.
Сначала он злился, вымещая свою ярость в спортзале, потом погрузился в депрессию, потом стал пытаться расшевелить сам себя — начал ходить по клубам и барам, и каждый раз, когда очередная симпатичная девушка пыталась познакомиться с ним, отталкивал ее. Слава каждую сравнивал с Василиной, понимал, что его бывшая в разы лучше, и уходил почти в отчаянии.
Сегодня он неожиданно встретил в клубе Владыко. Увидел издалека — тот стоял с двумя какими-то девушками, и сначала хотел подойти и от души вмазать по наглой морде. Однако потом решил, что не станет этого делать, и убежал. Правда, толкнул на лестнице одну из девушек, с котором общался Владыко, но останавливаться не стал — чувствовал, что на него накатывает ярость, та самая, особая ярость, с которой он не сможет справиться. И ушел.
Глава 63
Какое-то время Слава побродил по округе, пытаясь прийти в себя, а потом решил вернуться в клуб — там были его друзья. На парковке он встретил какого-то типа с бородкой, который раздраженно разговаривал с кем-то по телефону. Этот тип сразу ему не понравился — только по голосу и виду.
— Она ушла и не берет трубку! — громко и высокомерно говорил он. — Какая-то дура облила меня, и Оля ушла! Стерва! Еще с каким-то уродом подрался. Конечно, я его уделал Валялся у меня в ногах — ты ж меня знаешь, не зря я в качалку хожу! Короче, домой поеду, да.
Разговаривая, тип с бородкой на ходу врезался в Славу.
— Смотри, куда прешь, — буркнул он высокомерно. — Пр-р-ридурок.
Ему не стоило этого говорить. Ему не стоило себя так грубо вести. Ему стоило извиниться и пойти дальше. Но он сам сделал свой выбор.
Ярость в одно мгновение накрыла Славу — как и всегда бывало при подобных приступах, и он, ничего перед собой не видя и чувствуя лишь стук собственного беспокойного сердца, кинулся на того, кто его оскорбил. Ненависть застилала глаза, а боль, от которой он так и не смог избавиться из-за ухода Василины, душила его.
Слава не слишком хорошо помнил, что было дальше — эмоции взяли вверх над разумом. Когда он пришел в себя, его соперник лежал на асфальте, рядом с машиной, без сознания, прикрыв голову руками. На смену ярости пришел страх и опустошение, и парень тотчас опустился рядом, чтобы проверить пульс — тот, слава богу, был. Слава полез за телефоном, когда на парковке появились люди.
— Помогите! На помощь! — мигом пришел в себя его соперник. И Слава, поняв, что с ним ничего страшного не случилось, просто убежал. Попетляв по дворам, он вызвал такси и уехал к себе домой, в пустую одинокую квартиру.
Всю ночь он не спал — думал о бывшей девушке и бывшем преподавателе. И никак не мог понять, почему все сложилось именно так. Почему Василина выбрала Олега Владимировича и чем он лучше его, Славы.
Элегантный, уверенный и сильный.
Другой.
Под утро, не выдержав, Слава взял телефон и написал Василине, хотя давно уже этого не делал — она не хотела общения, даже дружеского.
«Я скучаю по тебе. Сильно. Безумно. Может быть, встретимся? Просто встретимся. Поговорим. Хотя бы несколько минут.», — написал он бывшей девушке, хоть и знал, что не стоит этого делать. А после как-то незаметно уснул — когда оранжевый закат озарил ноябрьское небо.
Впервые ему приснилась Василина. Они снова в обнимку лежали в его кровати, и он целовал ее, как и раньше, а она шептала ему на ухо: «Медвежонок». Он проснулся днем — от звука нового входящего сообщения на телефон.
«Привет, Слава. Извини, но нам не стоит встречаться, — ответила ему Василина. — Эти встречи ранят нас обоих еще больше, и если на себя мне плевать, то тебя я не хочу обидеть. Ты слишком хороший для такой, как я».
«А твой новый парень такой же плохой, как и ты?» — спросил Слава, быстро набирая сообщение и то и дело делая опечатки. Им овладела такая злость, что тряслись пальцы.
«Причем тут мой новый парень…»
«Я знаю, кто он. Не боишься, что я могу ему что-нибудь сделать?» — спросил Слава, криво улыбаясь и ненавидя бывшего преподавателя так горячо, как ненавидел прежде разве что только своего отца.
Василина ничего ему не ответила, а когда он попытался снова написать ей, выяснилось, что она заблокировала его.
* * *
Мы с Олегом неспешно шли по скрипучему снегу, освещенному светом ярких фонарей. Мороз крепчал, все больнее жалил за раскрасневшиеся щеки, но мне было все равно — мы все так же мило держались за правую руку, и я от радости то и дело украдкой смеялась.
— Вы всегда такая веселая? — спросил меня Олег с любопытством.
— Почти всегда, — кивнула я.
— И что, плохого настроения у вас не бывает? — невольно улыбнулся он.
— Редко. И даже голова почти никогда не болит, — с намеком сказала я. Можно сказать, что я — идеальная женщина.
— Когда это сумасшедшая стало синонимом идеальной? — усмехнулся он.
— Вы говорите это, чтобы переубедить самого себя, — уверенно заявила я. — Я ведь вам нравлюсь.
