— А я думал, вы больше любите успешных, — внимательно посмотрел на нее папа. Ревнует, причем всегда делает это как-то по-особенному мило.
— Я больше всех люблю тебя, — тепло улыбнулась мама и, взяв его под руку, положила голову на плечо. Папа тотчас растаял. Он очень любил маму, и если честно, я хотела, чтобы мой муж так же нежно и трепетно относился ко мне. А еще я вдруг подумала — что сделал бы папа, если бы я привела домой Владыко и сказала, что он мой жених? Меня бы лишили наследства или головы?
Вместе с собаками мы пошли в гостиную, где папа вновь активизировался и стал расспрашивать меня об Анатолии. Делал он это так активно, что в какой-то момент я просто сбежала в свою комнату под предлогом, что у меня болит голова. Голова у меня, разумеется, не болела, однако казалась неприлично легкой — вместо мыслей в ней был розовый туман, и я все еще помнила вкус губ Олега.
С телефоном в руке я беззаботно рухнула в кровать, решив посмотреть какой-нибудь фильм, однако вместо этого открыла галерею снимков. Сегодня украдкой я сделала несколько фотография Олега — в ресторане, на парковке, пока он разговаривал по телефону, а потом в машине. Владыко ничего не заметил.
Олег отлично получался на снимках — был на удивление фотогеничным, и я вдруг подумала, что он мог бы стать отличной моделью. Рост, фигура, лицо — его внешность стала казаться мне идеальной. И я сама не поняла, в какой момент стала рассматривать его фотографии. Вдумчиво и с довольной улыбкой.
Вот он сидит рядом со мной в ресторане, закинув ногу на ногу, и смотрит в окно. Черные волосы, четко очерченный профиль и задумчивый взгляд, по которому ничего невозможно понять — то ли он думает о кодах и формулах, то ли вспоминает девиц, с которыми встречался. Совершенно бесстрастные глаза. И — как на контрасте — горячие руки и жадные губы.
Вот он стоит на парковке, одной рукой прижимая телефон к уху, а другую небрежно засунув в карман, — это фото во весь рост. Ему безумно идет пальто — придает элегантности и вносит в строгий образ нотку аристократизма. У него плавная сдержанная речь, но резкие жесты, стремительная походка и отменная реакция.
Вот он сидит в машине. Руки, уверенно лежащие на руле, сняты крупным планом. Красивые мужские руки с длинными пальцами, узкими ладонями и крепкими запястьями. Сильные и цепкие. Настойчивые. И в то же время ласковые.
Чуть замешкавшись, я вернулась на несколько снимков назад, даже не сразу осознав, почему. А потом поняла — на одном из фото, сделанных на парковке, я заметила того самого парня, который так злобно таращился на Олега. Однако незнакомец быстро исчез — возможно, понял, что я заметила его.
Не знаю, сколько я листала фотографии Олега, вспоминая то, что между нами было — времени я не замечала. Злость из-за последнего поцелуя, который он буквально украл у меня в машине, испарилась, и в груди осталась только нежность. Она была похожа на звездный свет — искрилась серебряной пылью, заставляя пульс ускоряться. Эта пыль попадала на запястья, скулы, ключицы, даже под коленки, заставляя чувствовать в них приятную слабость.
Глава 18
Я продолжала внимательно разглядывать фото Олега, когда в комнату влетел Арчи вместе с собаками. Братик нагло расположился на кровати, хрустя кукурузными палочками, а собаки — на коврике рядом. Все трое преданно на меня уставились.
— Накрошишь на кровать — соберу крошки и высыплю тебе за шиворот, — грозно сказала я. Младшие братья порою понимают только грубую силу.
— Не квакай, — отмахнулся Арчи и осмотрелся. — Странно, что у тебя в комнате порядок.
— Убиралась недавно, — отозвалась я, гадая, зачем он пришел ко мне с визитом.
— Да? Жаль. А то я мог бы помочь… А хочешь, я тебе фруктов вымою и порежу?
— Нет, спасибо, я не голодна, — отказалась я. Что еще за аттракцион невиданной щедрости?
— А ты сегодня красивая, — со вздохом сообщил мне Арчи. — Меньше, чем обычно напоминаешь тиранозавра.
— Вот спасибо, — отозвалась я. — Мой самый лучший комплимент в жизни. Кались, чего тебе от меня надо, мелочь?
— Да так, ничего, — одарил меня скромнейшей из своих улыбок брат.
— Ладно. Поставим вопрос иначе. На что тебе нужны деньги? — вздохнула я.
— А с тобой приятно иметь дело, — широко улыбнулся Арчи. — Мне надо в одной игре счет пополнить, чтобы броню купить. Ищу спонсора.
— Ищи его в другом месте, — посоветовала ему я и указала на дверь ногой. Но уходить братик не собирался — улегся рядом со мной.
— А ты и правда сегодня ходила на свидание по папиной указке? — спросил он.
— Правда, — нехотя ответила я.
— Ксю папа на свидание не отправил, а тебя отправил. Это потому что отчаялся от тебя избавиться, — противно хихикнул Арчи и получил тычок в ребра.
— У Ксю психологическая травма после отмены свадьбы, — нахмурилась я. — Ее не трогают, а я отдуваюсь.
— Ксю, наверное, опять будет встречаться с тем типом, — выдал вдруг Арчи, и я повернулась на бок — лицом к нему.
— С каким еще типом?
— С таким. Это секрет, — выразительно поиграл бровями Арчи. — Стоит тысячу рублей.
У меня появилось плохое предчувствие. Ксю явно что-то скрывала от меня. Да и папа странно оговорился. А я терпеть не могла оставаться в неведение.
— И как ты узнал этот секрет? — спросила я, очень сомневаясь, что старшая сестра станет делиться с братишкой чем-то личным.
— Подслушал. Ночью пошел за водичкой на кухню и услышал.
— Хорошо, рассказывай мне этот секрет, — решила я. — Заплачу.
Я встала с кровати, взяла сумку и достала кошелек.
— Что, так сразу? — даже как-то растерялся Арчи. — Блин, надо было просить больше…
— Не наглей, — нахмурилась я. — Бери деньги и рассказывай.
— Раньше Ксю встречалась с каким-то парнем, — громким шепотом начал Арчи. — Папа узнал об этом и запретил ей с ним общаться. Я как раз спустился на первый этаж, когда они разговаривали в его кабинете. На повышенных тонах.
— Не поняла, — нахмурилась я. — Что еще за парень? И почему папа запретил ей с ним общаться?
— Не зна-а-аю. Папа был такой злой! Говорил, что не позволит Ксю общаться с таким придурком, и что она идиотка, раз связалась с таким человеком. Я прокрался на цыпочках к кабинету и услышал, как Ксю плачет, — поделился Арчи, и веселье исчезло из его голоса.
* * *
Этот разговор Арчи услышал в июльскую ночь, наполненную прохладой кондиционера. Он в нерешительности остановился на первом этаже, неподалеку от чуть приоткрытой двери отцовского кабинета, из которого доносились громкие голоса. С одной стороны, мальчик хотел скорее оказаться на кухне и поживиться бабушкиным ежевичным пирогом, а с другой, ему было жутко интересно, что происходит. Папа часто отчитывал его и Таню, но Ксю — никогда. Старшая сестра была идеальной, и папа всегда ее хвалил и ставил в пример. А сегодня ночью он кричал на нее таким злым голосом, что Арчи стало не по себе.
