Конфуций
30-е созидательные годы!
Середина их ознаменовалась в Советском Союзе масштабными стройками и с великими результатами: индустриализация становилась реальным фактом. Материальные и человеческие затраты оставались очень высокими, а диспропорции — большими. Достижения же не всегда соответствовали первоначальным наметкам. Но, надо сказать, основной итог был неоспорим. По объему валовой промышленной продукции СССР в 1937 году стал второй державой в мире. Он еще отставал от США, но опережал любую отдельно взятую европейскую страну. Родившаяся в 30-е годы советская крупная промышленность начала активно работать: в строй действующих предприятий за этот период вступило 4500 крупных производственных объектов.
Самым узким местом в промышленном развитии в это время был транспорт. Не случайно его нормальная работа стала одним из первоочередных, ударных заданий пятилетнего плана. Существенного улучшения в этом направлении удалось добиться только к 1935 году. Железные дороги получили новое оборудование. Штаты во всех управлениях и отделениях дорог увеличились. Это романтическое время призывало стать летчиком, чекистом, машинистом паровоза… И многие откликались на призыв партии и правительства.
Еще до поступления в МИИТ Евгений видел, как по стальным магистралям страны Советов проносились новые стальные кони серий: СУ, ФД, СО, Тб, Эр, Лк и другие. Они завораживали мальчишек, наблюдавших, как огнедышащие многотонные громады грохотали стальными бандажами колес на рельсовых стыках, унося за собой пассажирские и товарные вагоны, пульманы, цистерны и платформы. Хотелось самому встать у реверса с регулятором и сдвинуть это многотонное стальное чудо вместе с пассажирским составом или товарным эшелоном.
Одногодок Евгения Петровича — Степан Петрович — отец автора этой книжки, тоже бредил паровой телегой. Он прошел уроки слесарного дела, побывал кочегаром и помощником машиниста, прежде чем стать в конце 30-х годов капитаном стального коня — машинистом паровоза. Всю войну он «проехал» — нет, скорее, «пропахал» почти в открытой ветрам, сквознякам, зною и морозам, а также пулям и осколкам паровозной будке от западных рубежей Отчизны до Сталинграда с вражескими обстрелами и под бомбежками.
В 1944 году с наступающими частями РККА снова вернулся в родное депо, чтобы в 40-50-е бить всесоюзные рекорды по вождению тяжеловесных поездов и получить знак «Почетный железнодорожник СССР».
Евгений Петрович Питовранов, наверное, тоже мечтал пополнить ряды железнодорожников-движенцев. Как уже говорилось выше, пройдя учебу в ФЗУ, он стал слесарем. А потом, после глазной травмы из-за попавшего осколка стальной стружки, вынужден был работать дежурным по станции. О машинисте мечтать не приходилось — медкомиссия не пропустила бы его по зрению.
Итак, Евгений Питовранов в 1938 году, на последнем курсе Московского института инженеров железнодорожного транспорта, переменил профиль своей будущей работы.
Берия, придя на смену Ежову, в 1921–1922 годах служил в ЧК Азербайджана на должностях заместителя начальника и начальника секретно-оперативного отдела. В декабре 1921 года к чекистам в республику приезжала ревизионная комиссия во главе Михаилом Сергеевичем Кедровым (1878–1941), соратником Ф.Э. Дзержинского. Комиссия выявила много нарушений законности и волюнтаризма со стороны Л.П. Берия. Спас его от ареста Г.К. Орджоникидзе, обратившись к И.В. Сталину, а последний — к Железному Феликсу. Это послужило уроком для Берии…
Пройдет время, и он, встав во главе НКВД после Ежова, станет исправлять тяжелые ошибки последнего. Несколько тысяч членов партии, военнослужащих и сотрудников ЧК были выпущены из тюрем и лагерей. По его инициативе 17 ноября 1937 года упразднены так называемые карательные судебные органы «двойки» и «тройки».
Сам он тоже наломал много дров в своей работе. Кстати, в советскую эпоху он оказался удобным козлом отпущения, то есть в положении шекспировского «Короля Лир», познавшим неблагодарность самых близких людей. Это на его плечи вешали интриги и всю ответственность за террор, уводя из-под критики излишне доверчивого, но в целом положительного для индустриализации страны Сталина. Выводились за скобки менеджерские успехи Берии в руководстве экономикой Грузии, органами ГБ в военное время и атомным проектом после войны.
В то же время это был период, когда на Европу надвигалась немецкая угроза, а в СССР закончившаяся кампания истребления руководящих кадров дезорганизовала как промышленность, так и армию. Она прибавила дерзости всем зарубежным противникам Москвы. Не подлежало сомнению вместе с тем, что репрессии являли миру образ общества, настолько раздираемого противоречиями по вопросам внутренней и внешней политики, что для их разрешения необходимыми оказались темные заговоры и массовые казни. Это был дополнительный аргумент всем противникам Москвы утверждать, что на Советский Союз нельзя полагаться как на твердого союзника, и они же высказывали сомнения относительно боевых качеств Красной армии и ее способности к наступательной операции.
Ах, как это было похоже на время России 90-х годов! Но тогда США и страны блока НАТО полагали, что ельцинская экономическая политика и без военного вмешательства разрушит Россию. Била в цель лермонтовская строка о том, что это — «насмешка горькая обманутого сына над промотавшимся отцом». Многие в ту пору трезвомыслящие сыновья России понимали эту фразу именно так: «над промотавшимся отцом» в облике гаранта конституции уже не столько насмехались, сколько боялись за безопасность страны. Это было начало конца вчерашней сверхдержавы. Но вернемся к концу 30-х.
А тем временем масштабы арестов в СССР потрясли в 1938 году даже американского посла Джозефа Эдварда Дэвиса, сторонника антигитлеровского соглашения с Москвой. На XVIII съезде ВКП(б), как писал итальянский историк и журналист Джузеппе Боффа в работе «История Советского Союза», Сталин и Ворошилов сочли необходимым вступить в публичную полемику с авторами подобных оценок, справедливо расценив их как поощрение нападения на Советский Союз…
Выходит, студент выпускного курса МИИТа Евгений Питовранов справедливо сделал прогноз дальнейшего развития Мюнхенского сговора. Еще продолжал работу партийный съезд в Москве, когда Гитлер разорвал в клочья Мюнхенское соглашение, решив вовсе ликвидировать чехословацкое государство. В ночь с 14 на 15 марта 1939 года он провозгласил независимость Словакии под властью марионеточного правительства Йозефа Тиссо, а Богемию и Моравию включил в состав рейха в качестве протектората. Так начиналась подготовка к Большой войне 1939–1945 годов с мостом через завоевание нацистами Европы.
На сборы Евгению Питовранову дали трое суток — от беседы с женой с известием о новой профессии, уведомления кадров института о переходе на службу в органы государственной безопасности, получения справки об обучении в МИИТе и до прихода в бюро пропусков НКВД на Малой Лубянке. Так начиналась его почти 30-летняя действительная служба в органах государственной безопасности СССР. Потом он добавит еще 20 лет служению разведке и контрразведке в несколько иной — цивильной оперативной ипостаси, в резерве органов КГБ.
