— Вот как ты думаешь? Что я не хочу вспоминать о нем, хочу просто забыть его? Я хочу вернуть сына.
Что он мог сказать? Какой ответ можно дать человеку, который так упорно принимает желаемое за действительное?
— Его нет, Лея. Его всегда манила темная сторона. И мы ничего не могли с этим поделать, как ни старались. — Последние слова были самыми тяжелыми: — В нем слишком много от Вейдера.
— Потому я и хотела, чтобы его тренировал Люк, — пояснила Лея. — Нельзя было отпускать сына от себя. Так я его и потеряла. Потеряла вас обоих.
Хан опустил голову.
— Мы оба по-своему справлялись с горем. Я взялся за то, что у меня всегда получалось лучше всего.
— Как и я, — признала генерал.
Кореллианин твердо посмотрел в глаза жене.
— Мы потеряли сына. Навсегда.
— Нет, это все Сноук, — не согласилась Лея, закусив губу.
— Сноук? — Хан слегка отступил назад.
Женщина кивнула.
— Он знал, что Сила мощно проявится в нашем ребенке. Знал, что в нем может победить как добро, так и зло.
— Ты с самого начала была в курсе? Почему ничего не сказала мне?
Лея вздохнула:
— По многим причинам. Я надеялась, что ошибаюсь, что все это неправда. Верила, что смогу уберечь его, отвратить от темной стороны, не вмешивая тебя. — На ее лице появилась грустная улыбка. — У тебя были... и остались прекрасные качества, Хан, но понимания и терпения среди них не было никогда. Я опасалась, что твоя реакция лишь сильнее подтолкнет его во тьму. Я полагала, что смогу оградить сына от влияния Сноука и тебя от всего происходящего. — Ее голос дрогнул. — Теперь очевидно, как я ошиблась. Вмешайся ты — изменилось бы хоть что-нибудь? Мы этого уже не узнаем.
Хан с трудом верил своим ушам.
— Так Сноук наблюдал за нашим сыном?
— Всегда, — ответила жена. — Сначала тайно. Еще до того, как я осознала, что происходит, он манипулировал всеми, завлекая нашего сына на темную сторону. Но все еще можно исправить, Хан. Даже теперь, когда все кажется таким безнадежным. И я чувствую, что единственный, кто может спасти его, — это ты.
Кореллианину хотелось саркастично рассмеяться. Но он сдержался, справедливо полагая, что после этого Лея до конца жизни не станет с ним разговаривать.
— Я? Нет. Если даже Люк со всеми своими навыками и подготовкой не смог до него достучаться, то куда уж мне?
Генерал отрицательно покачала головой:
— Люк — джедай. Но ты — отец. В нем до сих пор есть свет. Я чувствую это.
Захваты удерживали Рей на наклонной механической платформе. Дезориентированная, не понимающая, что происходит вокруг, девушка медленно приходила в себя. Поначалу ей показалось, что она одна. И в этом не было ничего удивительного, ведь человек, находившийся с ней в одной камере, не двигался, не издавал ни звука и, казалось, даже не дышал.
Девушку встревожило это молчаливое присутствие, однако сейчас ей было важнее понять, где она очутилась. Место совсем не походило на то, что Рей запомнила перед тем, как потерять сознание. Она помнила сражение в лесу Такоданы, звуки битвы и то, как отослала дроида BB-8. Потом последовало мысленное дознание. Боль. Попытки прекратить все это, и та презрительная легкость, с какой была сокрушена ее внутренняя защита. Даже теперь где-то в глубине глаз ощущалась ноющая боль.
Но леса, как и замка Маз, больше не было. В отсутствии каких-либо ориентиров девушке не оставалось ничего иного, как спросить:
— Где я?
— Разве это имеет хоть какое-то значение? — В голосе Кайло Рена звучала неожиданная мягкость. Не симпатия, но и не та враждебность, которая исходила от него во время встречи в лесу. — Ты у меня в гостях.
Он сделал небрежное движение рукой. С легкостью, пугавшей больше, чем любое прямое физическое воздействие, ее оковы со щелчком раскрылись и освободили руки. Рей постаралась как можно спокойнее воспринять эту демонстрацию и начала растирать запястья. Меньше всего ей хотелось, чтобы этот тип думал, что способен запугать ее. Оглядев камеру, пленница убедилась, что они здесь вдвоем.
— А где остальные? Те, кто сражался вместе со мной?
Он презрительно фыркнул:
— Те предатели, воры и убийцы, которых ты зовешь друзьями? Хорошенько уясни: я мог спокойно сказать тебе, что они получили по заслугам и погибли во время той стычки. Но я хочу с самого начала быть честным с тобой. Ты будешь рада услышать, что я понятия не имею, где они и что с ними.
Рей пристально посмотрела на своего тюремщика. Сейчас он казался спокойным, но она не могла отделаться от чувства, что колкость или резкий ответ не оставят от этого благодушия и следа. «Будь с ним очень осторожна», — подумала она.
Зловещий собеседник взглянул на Рей так, словно она произнесла это вслух. Собственно, а чего она ждала? Скрывать от него свои мысли было бесполезно.
— Ты по-прежнему хочешь убить меня, — пробормотал он.
Истинные чувства взяли верх над осторожностью, и Рей вызывающе бросила:
— Так бывает, когда на тебя охотится монстр в маске.
Она испугалась, ожидая его реакции: бешенства, вспышки гнева, — но ничего подобного не случилось. Вместо этого Рен отстегнул и снял маску. Девушка молча наблюдала за ним.
Его узкое лицо было совсем не примечательным. Рей запросто могла встретить кого-нибудь похожего на пыльных улицах Ниимы. Однако сквозь эти черты проглядывал чувствительный, почти ранимый характер. И еще этот взгляд... и то, что таилось прямо за ним.
— Значит, все так и есть? — наконец спросил он. — Ты всего лишь мусорщица?
Рей не ответила. Видимо почувствовав ее досаду, он сменил тему:
— Расскажи мне о дроиде.
Девушка выдала скороговоркой:
— Дроид модели ВВ, на селеновом приводе, с тепловой защитой гиперсканера, с внутренней самокорректирующейся гироскопической двигательной установкой, с перенацеливаемой оптикой и...
— Я знаком с его техническими характеристиками. Не надо мне их пересказывать, я не покупать его собрался, — оборвал ее Рен. — Меня интересует то, что содержится в памяти этого дроида, — фрагмент трансгалактической навигационной карты. Остальную часть мы нашли в имперских архивах. Не хватает только этого куска. Ты как-то убедила дроида показать тебе карту. Ты, простая, никому не нужная хламьевщица. С чего бы это?
Рей отвернулась. Как он это узнал? Получается, ему известно и все остальное?
— Я знаю, что ты видела карту, — повторил юноша. — Сейчас мне нужна только она.
Пленница упорно хранила молчание. Рен вздохнул. Хотя, может, ей это только показалось.
— Я все равно добуду то, что мне нужно.
