— Я так и не спросил, — обратился Финн к капитану, — как мы прорвемся?
Не отрываясь от приборов, Соло объяснил:
— Любая система обороны рассчитана на масштабную атаку. Никто не предполагает, что одиночный корабль попытается проскочить, ведь это чистое самоубийство.
Парень взвесил слова и кивнул.
— Да уж, воодушевляет. А если ваша радужная оценка неверна и они способны обнаружить и уничтожить одиночный корабль? Что тогда?
— Ни одна система планетарной обороны не может постоянно быть включенной. На это потребуется прорва энергии. Да это и не нужно. У всех планетарных щитов есть фракционная частота обновления. Они активны не все время, а мерцают по заданной схеме. Щит не пропустит ничего, что движется на досветовой скорости. Теоретически, корабль может сунуть нос в тот краткий миг, когда щит отключен. А вот полсекунды спустя, когда он снова включится, кораблю уже не поздоровится.
— Ладно, я понял, — согласился Финн. — Однако это не ответ на мой вопрос. Как мы прорвемся? Так, чтобы нас не разрезало пополам осциллирующим полем.
— Как два пальца. — Кореллианин говорил так, словно объяснял элементарные вещи. — Пролетим на сверхсветовой.
Парень уставился на капитана, не веря своим ушам.
— Мы собираемся пойти на посадку на скорости света?! Такого еще никто не делал. По крайней мере, я о таких смельчаках не слышал.
Чтобы уловить суть комментария Чубакки, не нужно было в совершенстве владеть языком вуки.
Соло довольно ухмыльнулся:
— Приближаемся к системе. На твоем месте я бы сел. Чуи, приготовься!
Потрясенный Финн плюхнулся в кресло и пристегнулся, поймав себя на мысли, что не прочь оказаться сейчас посреди кипы огромных мягких подушек. Вуки прорычал, что готов. Хан следил за показаниями приборов. Его напарник занес лапы над своим пультом управления.
— И... — Кореллианин ждал, когда график частоты поля устремится вниз. — Давай!
Руки капитана и второго пилота порхали над рычагами и кнопками, вводя новые данные к тем, что уже были загружены в «Сокол». Оно и неудивительно: в последнюю секунду нужно переписать тьму программ, чтобы корабль совершил маневр, на который вовсе не был рассчитан.
Но все удалось, и грузовик оказался под щитом.
Скорость упала ниже световой и продолжала стремительно снижаться. На корабль надвигалась покрытая снегом поверхность, поросшая не очень высоким, но густым лесом, куда более плотным, чем на Ди’Каре. Чубакка взвыл так громко, что Финн услышал его даже сквозь неистовый рев сирен.
— Да поднимаю я! — заорал Хан, сражаясь с непокорным штурвалом.
Лес на ледяной планете был гуще, но деревья оказались гораздо тоньше, чем те, что раскинули зеленый купол над базой Сопротивления. «Сокол» проложил в чаще широкую просеку, пока капитан и второй пилот пытались приподнять корабль. Мгновение спустя грузовик уже удалялся от земли, нацелившись носом в небо, что тоже было совсем некстати.
— Еще выше — и нас заметят! — прокричал Соло. Конечно, если окрестности базы Первого Ордена просматривались спутниками наземного слежения, их увидят в любом случае. Единственная надежда была на то, что датчики наблюдали за космосом, а не за поверхностью «Старкиллера».
Они снова неслись к планете, а Хан и Чуи пытались выровнять корабль. Им почти удалось. Вокруг снова замелькали деревья. Соло управлял досветовым двигателем, а вуки старался удержать корабль в рабочем состоянии. Окружающий лес помогал команде с торможением: сотни деревьев разлетались во все стороны, как щепки. И тем не менее «Сокол» продолжал движение. К счастью, белый покров, который вспахивал грузовик, состоял из довольно свежего снега, а не изо льда. Зарывшись в него носом, корабль все же остановился.
На холодной поверхности вновь стало тихо.
Кайло Рен пытался взять себя в руки. Значительная часть его обучения была посвящена тому, как жить и действовать, не поддаваясь эмоциям. И сейчас, чтобы оставаться спокойным, ему нужно было вспомнить все свои уроки до единого. Положение сложилось хуже некуда. Девчонка не просто прервала дознание — она приобрела бесценные знания. Сейчас юноша вовсе не чувствовал себя сильным или могущественным.
Он чувствовал себя жалким.
Сообразив, что рядом терпеливо дожидается офицер с докладом, темный рыцарь жестом разрешил тому говорить.
— Мы пока не нашли девчонку, сэр, но все штурмовики подняты по тревоге.
— Хорошо, — отозвался Рен безразличным тоном, словно его мысли витали где-то далеко. Он взглянул на офицера. — Что с охранником?
— Его еще допрашивают, сэр. Но он ничего не помнит. Говорит, был на посту, а потом очнулся уже в казарме, когда снимал броню. Пока ничто не указывает, что он врет. — Офицер помедлил. — Но если желаете применить более жесткие методы, я могу...
— Нет, не надо. Продолжайте спрашивать. Только вопросы, и ничего более. Он может что-нибудь вспомнить. — Тон Рена помрачнел. — Девчонка. Она где-то прячется. Ей некуда деться. Когда найдете, приведите ее... — Он не закончил фразу, снова задумавшись.
Офицер ждал дальнейших расспросов, дополнительных инструкций или просто грубого приказа убираться восвояси. Но Кайло Рен молча смотрел вдаль и явно видел что-то, совершенно недоступное взору простых смертных.
В лесу все замерло, лишь беззвучно падали хлопья снега. Посреди деревьев, в конце длинной, устрашающего вида борозды, возвышался огромный сугроб. Где-то в его глубине раздалось громкое недовольное рычание.
— Да что ты? — отозвался грубый голос. — Сам попробуй!
Внутри сугроба оказался «Сокол Тысячелетия». В проходе, ведущем в кабину, сыпались искры. Емко выразив мнение по поводу последнего маневра капитана, Чубакка встал и направился в коридор, чтобы заняться ремонтом. Финн остался наедине с хмурым Ханом.
— Кошмар какой-то. — Кореллианин нагнулся вперед, изучая отчет о повреждениях. Он покачал головой — показания приборов, которые еще работали, не внушали оптимизма. — Все прошло просто ужасно. Раньше такого не случалось. Даже близко ничего похожего.
Капитан был так явно обескуражен жесткой посадкой, что Финн решил подбодрить его:
— Эй, вы совершили невозможное. Такого еще никто не делал. Я, конечно, не пилот, но я повидал многих из них, никто даже баек таких не травил. Вы отлично справились! — Парень обвел рукой кабину. Она была цела, из-под снежной шапки выглядывал кусочек неба, да и у самого Финна не было ни царапины. — Мы приземлились живые и невредимые. Не понимаю, в чем проблема?
Хан поднялся и отправился помогать Чубакке. Выражение его лица не изменилось.
— Раньше такого не случалось.
Финн не знал, что еще добавить, и счел благоразумным промолчать.
В командном центре на Ди’Каре разговоры стихли. Офицеры полностью перешли на шепот, изредка обмениваясь краткими фразами. Все ждали новостей. Когда они появятся — «когда», а не «если», — можно будет снова говорить в полный голос. Но сейчас никто не осмеливался выражать свои опасения и страхи вслух.
