А теперь.
Я хотела к ним вернуться.
А теперь…
Уж лучше пусть они решат, что я умерла, чем узнают ту правду, которую знаю я. Урод. Я – урод.
Брат сказал, что я должна выйти за него замуж. Родить ему детей. Таких же, как я? И он.
Мысли роились в моей голове, но усталость все же свалила с ног. Я уснула, пытаясь понять намек брата на Даммартенов. В этом вихре жутких новостей – это сообщение казалось ключиком к двери, за которой прячется тот единственный выход, который я могу найти. Эврард ненавидит меня, но в этой сшибающей с ног любви моего брата, именно эта ненависть кажется чем-то… чем-то единственно… правильным…
Глава 8
Девчонка де Мармонтель сбежала в свою комнату. Новости вывалились на нее ушатом грязи. Ничего, она крепкая, немного поплачет и в скором времени превратится в истинную наследницу своего рода.
– Держи, это ее документы, – я бросил бумаги на стол перед Валентином. – Теперь ты волен делать с ней все, что захочешь.
Валентин вернулся к моему концу стола, проводив сестру долгим взглядом. Он был счастлив.
– Спасибо, спасибо мой дорогой Эврард! Ты это видел? – он кивнул головой в сторону лестницы. – Сколько чувств в ее глазах! О, она такая страстная! Что ни говори, Люси не была такой. Мы избаловали ее, к восемнадцати всем пресытилась и уже ничем не интересовалась. Кроме тебя, мой дорогой друг. Я предвижу, в ближайшие дни нам предстоит увидеть незабываемое перевоплощение – столько силы, здоровья, жажды жизни! Прекрасная, прекрасная Лулу!
Валентин налил себе выпить и залпом осушил бокал. Предложил мне.
– Нет, я, пожалуй, откажусь.
– О, не говори, мой друг, что у тебя еще какие-то дела сегодня! У нас запланирован обед, я бы очень хотел, чтобы ты на нем присутствовал.
– К сожалению, сегодня не смогу составить тебе компанию. Ты прекрасно справишься и сам. Позови кого-нибудь. Ты же мастер устраивать вечера.
– О, нет! Сегодняшний вечер я очень хочу провести в узком семейном кругу, и ты к нему принадлежишь. Не расстраивай меня, Эврард, останься! Девочка очень хочет узнать, что же случилось с ее матерью, а ты в этой истории главное действующее лицо. Будет интереснее, если ты будешь присутствовать!
Я поднялся с кресла. Посмотрел на часы – мне тоже не помешало бы отдохнуть. Мысли унеслись на третий этаж. В длинный коридор, где есть одна дверь, за которой сейчас пульсирует одна ненавистная мне жизнь.
– Я сделал для тебя достаточно, Валентин. Привез ее сюда несмотря на то, что рисковал собственной безопасностью и именем. Теперь я займусь делами наших семейств, с твоего позволения.
– Подумай насчет обеда! – крикнул мне в спину Валентин.
Я уже ушел. Тяжелый был перелет. Всю дорогу находиться рядом с этим чертовым отродьем. Верю Валентину, девчонка уже почувствовала зов крови – ее слезы при виде настоящей матери были искренними, значит, всего несколько дней, может быть недель, и она возьмет все от своей фамилии.
Остановился возле лестницы. На ступеньках лежали ее туфли. Неловкая, неумеха, только сегодня впервые встала на каблуки? Упала возле моей комнаты, а здесь, убегая, вышвырнула неуклюжую обувь прочь? Я велел сжечь свое пальто, которое пропахло ею, но… Я подобрал эти туфли. Стоял и рассматривал их в своих руках. Провел большим пальцем по внутренней стороне, которой касалась ступня девчонки. Померещилось, что она все еще хранит ее тепло. Проклятие нашего рода – его ядовитое дыхание только что коснулось моего затылка.
– Месье, прикажете и это сжечь?
Сбоку от меня появилась мадам Ноелла – экономка и управляющая домом де Мармонтелей. Я знаю ее всю жизнь, ровно, как и она меня.
– Делайте, что хотите, – протянул ей туфли.
– Возможно, месье пожелает оставить их себе?
От хитрых глаз потомственной служанки ничего не скроешь. Как и вся прислуга в этом доме – из поколения в поколение они все служили де Мармонтелям, знают всю историю рода и прекрасно умеют молчать. За это де Мармонтели веками одаривали и оплачивали их труд более, чем щедро. Естественно, все в доме знают и историю де Даммартенов.
– Если позволите, месье, – экономка не спешила забирать у меня туфли. – Я только что поднималась к мадмуазель. Похоже, месье, ей нездоровится. Девушку рвало, а потом она безутешно плакала. Возможно, есть необходимость вызвать врача?
– Поинтересуйтесь об этом у Валентина. И заберите это.
Оставив ей свою находку, сам поднялся по лестнице. Дьявольщина! Плакала, рвало. Ну и что? Поплачет и забудет. Это ее последние слезы – Валентин позаботится об этом. Как только она увидит блеск Парижа, начнет купаться в деньгах и управлять людьми, от невинной девушки не останется и следа.
Люси, конечно, была другой. Она родилась в роскоши, умела вести себя достойно, но черная натура де Мармонтелей и в ее случае взяла свое.
Подошел к двери в свою спальню. Валентин поселил девчонку в бывшую комнату Люси. Оттуда она нередко сбегала ко мне, клялась в любви. Я боготворил ее и даже не подозревал, как в результате все обернется. Остановился, так и не нажав на ручку своей двери. Здесь царила полнейшая тишина. Маленькая де Мармонтель успокоилась? Слезы так быстро просохли? Похоже, она сильнее, чем все ее предшественницы.
Вести ее к алтарю? Правда? Валентин решил проверить, лгу ли я?
Он ошибается! Я не просто поведу ее к алтарю, потащу ее силком, если надо будет – в кандалах!!!
Глава 9
Мама мне всю жизнь повторяла – сон лечит. Если болеешь – надо поспать. Даже если это болезнь душевная. Я открыла глаза уже когда за окнами замка совсем стемнело. Все, что мучало меня перед сном – немного отступило. Очень вероятно, на отступление бед повлияла обстановка в комнате. Пока я спала, кто-то включил настенные бра и разжег камин. Но самое главное не это. На тумбочке, возле изголовья кровати, я увидела новенький телефон! Он был золотым, но не это делало его таким ценным. У меня появилась возможность позвонить маме! Не поверив в то, что вижу – протерла глаза. Да, это именно так. Телефон! Взяла его в руки и сразу же выяснила – все работает. Он зажегся разноцветными огнями, так и соблазняя набрать чей-нибудь номер. Но это было не все. На тумбочке, под ним, лежал конверт из толстой дорогой бумаги. Разумеется! Бесплатный сыр только в мышеловке! Я вскрыла конверт и вынула оттуда письмо. Буквы на бумаге были нанесены черными чернилами и очень необычной ручкой. Почерк, потрясающе красив, можно было подумать, что писал художник.
«Мое сердце!
Пусть этот телефон символизирует мое доверие к тебе. Я сказал, что Дом де Мармонтель станет для тебя настоящей любовной колыбелью. Это не темница. Я собираюсь лишь учить тебя и направлять, но ни в коем случае не планирую ограничивать твою жажду жизни. Ты можешь позвонить своей суррогатной матери, если так этого хочешь. Передавай нашу благодарность и глубокую признательность за твое воспитание. Вне всяких сомнений, ты прекрасно знаешь, что стоит знать о нашей семье чужим людям, а что нет.
