Девчонка протерла заплаканные глаза, в ужасе уставилась на меня, но стоило мне сделать к ней шаг – попыталась съежится у стены, сжаться, лишь бы не прикоснулся к ней. Она резко подтянула к животу стройные ноги и зашипела от боли. Как же! Лодыжка!
Приказал ей, опустившись на край кровати:
– Вытяни левую ногу.
Она замотала головой. Волосы, испачканные в крови животного, растрепались, но никак не мешали ее красоте. Это было похоже на капли дикости, первобытной естественности, давно потерянной современными людьми. Лулу мотала головой, в жутком испуге все больше прижимаясь к стенке. Я сам виноват – это недоверие и страх – результат моего поведения, о котором в данную минуту слишком сильно сожалею.
– Вытяни ногу, я должен посмотреть, – произнес немного мягче и протянул к ушибленной конечности руку, – нет ли перелома.
Вдруг она выпалила:
– Вам бы было все равно, даже если бы эту ногу мне оторвало! Уйдите, пожалуйста!
– Ты говоришь глупости, – не удержал горькую усмешку. Теперь это было слышать слишком неприятно. – Вытяни ногу.
Я ждал, не убирая свою руку и глядя прямо в ее перепуганные лавандовые глаза. Ей не стоило спорить со мной, ожидая, что уйду, не получив своего. Я могу смотреть в ее глаза вечно. В конце концов, она сдалась и нерешительно вытянула левую ногу ко мне. Оторвавшись от глаз – опустил взгляд на лодыжку. Мешали ее штаны – подцепив за край ткани у носка, схватил двумя руками и разорвал штанину, освободив ногу Лулу. Стянул носок. Она вздрогнула от моего прикосновения.
– Руки холодные? – усмехнулся с тяжестью в голосе. Мне был неприятен ее страх.
Она не сразу ответила:
– Горячие, – почти прошептала, обхватив в смущении собственные плечи. Будучи рядом со мной, она не выдергивала лодыжку из моих рук, но одновременно с этим пыталась отдалиться как можно сильнее.
Не удержался, чтобы не поднять взгляд на нее – лавандовые глаза, стесняясь самой ситуации, смотрели куда-то на колени хозяйки, а под грязью на нежных щеках проявился стыдливый румянец. Мой большой палец проехался по маленькой выступающей косточке на ее лодыжке. Погладил ее, вызвав еще большее смущение. Надавил поочередно на косточку с одной стороны, потом с другой:
– Так болит?
Она отрицательно помотала головой, так и не посмотрев на меня.
– В таком случае, это растяжение.
Подтянулся к ней – отчего Лулу съежилась еще больше, а мне потребовались все силы, чтобы не воспользоваться ситуацией. Взял одну из шелковых подушек за ее спиной и, вернувшись в исходное положение, подложил под ногу.
– Боль будет меньше, если ты не станешь ею шевелить. Врач зафиксирует ее пока не спадет отек, если присмотришься, то увидишь, что твоя лодыжка припухла.
Я не отпускал ее ногу. Продолжал удерживать в своей ладони, медленно поглаживая ушибленное место, как будто это могло как-то помочь. Внутри бушевал дьявольский огонь, которому противостояло проклятие моего рода. Прекрасно понимаю, если не уйду, не уберу руку, маленький ангел, что сидит сейчас передо мной, очень быстро превратится в самого черта. Собирался уйти и намеренно оттягивал этот момент, осознавая, что больше никогда не дам себе подобной поблажки.
– Тебе не стоит обижаться на меня за пощечину. Ты была не в себе, я посчитал, что должен это остановить.
Мне хотелось убрать этот страх. Уничтожить его! Поэтому начал глупо оправдываться, это оправдание она проигнорировала, моментально поставив во главу более значимые для себя вещи:
– Что с Монархом? – спросили маленькие розовые губы, девчонка с опаской посмотрела на меня. – Я… убила его?
И этого было достаточно, чтобы злость, ярость и неуправляемая ревность застелили мои кровавые глаза!
– Я убил его. Я приказал подать его нам на ужин. Надеюсь, тебе понравится это угощение!
– Что?! Не-е-ет!!! – Лулу заверещала в истерике, но меня это не остановило.
Поднялся и направился к выходу. Пусть погорюет. Я не собираюсь… я не хочу… и не видеть и не знать… как она думает хоть о ком-либо!
– О, простите, месье! – в дверях столкнулся с конюхом Жеромом, он как раз занес руку, чтобы постучать. – Простите, я хотел навестить мадмуазель.
Жером как раз заметил ее. Я тоже остановился и оглянулся. Боль, отразившаяся в лавандовых глазах, была настоящей – и это еще больше разозлило меня!
– О, мадмуазель! Простите меня, не хотел вам помешать! – конюх теребил шапку в руках. – Я лишь приехал, чтобы справиться о вашем самочувствии и передать, что с Монархом все будет в порядке. Его рана не смертельна, на лошадях все очень быстро заживает. Пара недель и вы снова сможете прокатиться на нем, только я настаиваю, мадмуазель, чтобы вы сперва немного обучились езде верхом.
Ее счастливый визг я слышал уже на расстоянии – вылетел за дверь, по дороге задев мадам Ноеллу, которая принесла стакан воды с успокоительным. Вода выплеснулась из стакана и попала на платье экономки – я даже не извинился, спешил скорее покинуть этот чертов дом! И единственное, о чем жалел по дороге, что в самом деле не приказал приготовить Монарха на ужин.
Глава 14
Я продолжала размазывать и размазывать грязь и слезы по своим щекам. Новость о том, что Монарх жив – была лучшей в моей жизни! Первым, о чем я подумала, что если он не выживет – то и мне на этой земле делать нечего. Такой короткий миг счастья – и я сама убила его! Своими же руками! Не сумев обуздать собственный порыв из-за гадких слов Эврарда!
– Ну, что вы, мадмуазель, не стоит так убиваться! Это была не ваша вина!
– Я думала, простите, я думала, что он погиб. С ним точно все будет хорошо, месье Жером?
Конюх стоял у моей кровати и улыбался. Эта улыбка была лучшим свидетельством того, что Монарх поправится.
– Вам надо было подумать о себе, мадмуазель. Конь молодой, строптивый. Мы его, конечно, обучили всему, но он имеет свой нрав и молодой наезднице, в любом случае, было бы трудно с ним справиться.
– Вы… вы рассказали такую историю… Там, на конюшне. Мне показалось, что я чувствую с ним какую-то особую связь. У меня получилось взобраться на него, он прекрасно меня слушался. В нем столько силы, месье Жером! А потом… я сама направила его в поле. Монарх не виноват. Это я сделала. Я не подумала. Мне показалось, что я смогу управлять всей этой силой. Даже тогда он послушался…
– Не плачьте, мадмуазель. Вы никогда до этого дня не обучались в школе наездников, откуда вам знать такие тонкости? По правде сказать, – Жером покосился на мадам Ноеллу, которая принесла мне таблетку и воду, тут же заставив это выпить, – будь моя воля – я бы ни за что не пустил бы вас верхом на прогулку без подготовки. Тем более, и речи быть не могло о том, чтобы вы отправились на Монархе. Если бы не месье Валентин…
– Приказы господина не обсуждаются, – оборвала его мадам Ноелла, сурово посмотрев на конюха.
