Глава 25
Мы скоро нагнали машину спасателей и теперь тащились за ними. Дорога была узкой, деревенской, здесь особо не погоняешь. Автомобиль у друга моего брата спортивный, все лобовое стекло моментально покрылось слоем белой дорожной пыли.
– Нога все еще болит?
Тишину первым разрубил де Даммартен. Мне не хотелось разговаривать.
– Меня она сейчас волнует меньше всего.
– Понимаю. Я пытаюсь разрядить обстановку.
От возбуждения и страха перед ним, от волнения за женщину, которую везли впереди нас, пальцы на моих руках начали подрагивать. Я поняла, что не контролирую себя, когда уже было поздно – зачем-то начала разговаривать с ним, о чем почти сразу очень сильно пожалела.
– Зачем вам это?
Мужчина за рулем отреагировал довольно спокойно. Не как обычно.
– Это – что?
– Везти меня в клинику? Брат нашел бы, кому меня отвезти.
Эврард скривил красивые губы.
– Я смотрю, рано обрадовался, ты уже успела стать заносчивой, де Мармонтель.
– При чем здесь заносчивость? Если вам неприятно это делать, чтобы появилась необходимость разряжать обстановку?
– Остановись, – вдруг резко осадил меня друг брата, затем сбавил тон, – я хотел разрядить обстановку, видя твое волнение. Ты можешь не верить мне, но я понимаю, что ты можешь переживать за Селестину. Эта женщина тебе чужая, но тебе же сообщили, что она твоя настоящая мать.
Я проглотила следующие возражения, до меня стал медленно доходить смысл его слов – по той же нарастающей пришел и стыд за собственную импульсивность.
– Хорошо, – сказал он, бросив на меня короткий взгляд, – я сделаю вид, что не заметил твоего выпада. Сменим тему. Ты навестила вчера Монарха?
На моем языке слова и возмущение встали в длинную очередь, но я их тоже проглотила, решив все же держать свои чувства при себе. Ответила отстраненно:
– Да.
– Что говорит Жером? Травма серьезная?
– Нет. Нет, я не очень поняла терминологию, мой французский не настолько глубок, но общий смысл я поняла – Монарх сможет даже участвовать в скачках.
– Кстати, о твоем французском…
Он крутанул рулем вслед за машиной скорой помощи, мы дружно выехали на широкое шоссе – теперь обе машины ускорились.
– Насколько я понимаю, твое знание родного языка и твое произношение – это все заслуга суррогатной матери?
Я кивнула – стало еще страшнее. Эврард говорил очень спокойным тоном, но в этот момент мы обогнали скорую – отметка на спидометре превысила сто шестьдесят километров в час. Я вцепилась пальцами в ручку на двери – это не ускользнуло от зоркого глаза водителя.
– Не бойся, я хороший водитель. Во Франции довольно высокий скоростной режим на дорогах – ты еще привыкнешь. Так, мы отвлеклись. Что с твоим французским?
– Мама заставляла меня учить с самого детства, дома разговаривала со мной, тренировала произношение. Я прочитала много книг. Потом, когда явились вы – она объяснила, что пыталась меня защитить.
Теперь кивнул он.
– В любом случае – правильное решение с ее стороны, – машина снова вильнула, несколько раз перестроилась – скорость еще немного увеличилась. – Валентин подарил тебе телефон, ты уже созванивалась с ней?
– Да.
– Если хочешь, мы можем сегодня заехать в магазин, ты выберешь подарок для нее, а я позабочусь, чтобы ей его доставили как можно скорее.
Скорость перестала меня пугать мгновенно – растопырив в удивлении глаза, я уставилась на де Даммартена. Он заметил это и, хмыкнув, ответил на мой незаданный вопрос:
– Я же сказал тебе, что был не прав. Осознал свою вину. Обдумав ситуацию со всех сторон… решил извиниться.
Здесь у меня сломался стоп-кран во второй раз, и я ударила резким вопросом:
– Что сделала Люси, за что вы так сильно ненавидите ее? Я видела ваши фотографии, там, где вы с ней вместе. Вы любили ее! Она собирала эти фотографии, хранила их и спрятала от брата. Она доверяла вам!
Красивое лицо мужчины моментально превратилось в жесткую маску:
– Где ты взяла эти фотографии?! – прорычал он.
– Это сейчас не важно.
– Еще как важно. Где ты их взяла?!!
Я чуть не оглохла от его вопроса.
– У Селестины! Все? Люси отдала альбом на хранение Селестине! Моя вторая мама сказала, что Люси любила вас, боялась брата и отца, она спрятала альбом. Но вы поверили им и предали ее!
Теперь я увидела оскал и на лице Эврарда де Даммартена:
– Селестина жестоко ошибается. Она не знает, о чем говорит.
– Так расскажите же мне, наконец! – потребовала я, плавно входя в истерику. Ощущение безысходности, вранья по кругу и полного отсутствия понимания происходящего меня буквально убивало. – Расскажите мне, Эврард де Даммартен, что натворила моя сестра, за что вы возненавидели ее, а потом и стали вымещать свою ненависть на мне. Если уж вы издеваетесь надо мной, то потрудитесь хотя бы доступно объяснить за что!!!
Моя пылкая речь не возымела никакого эффекта, как ехали, так мы и продолжили ехать. Вскоре свернули с шоссе и направились через небольшой городок к клинике, куда должны были вслед за нами доставить Селестину. Друг моего брата все молчал. Он замкнулся в себе полностью и выполнял роль водителя – только и всего. Приехав на место, дождались прибытия Селестины – ее сразу же забрали врачи, а нам велели ждать – на выбор: зал ожидания, несколько кафетериев снаружи здания.
Де Даммартен уселся в коридоре, не собираясь никуда, по всей видимости, уходить. Разговаривать он тоже не был намерен. А мне не хотелось с ним рядом сидеть. Не хочет говорить – я сама все разузнаю. Пусть подавится своей важностью!
Оглянувшись, увидела указатели в туалет – вот, где я смогу уединиться и прослушать, что мне шептала Моник Прежан прошлой ночью! Может быть, хоть как-то картина прояснится.
– Мне надо отойти на несколько минут, – сказала молчаливому истукану. Он кивнул, не открывая прикрытых век и не отрывая прислоненный к стене затылок. Можно было подумать – он как будто здесь спать устроился. Ну и черт с ним! Не понимаю, как его могла любить моя сестра? Что в нем такого может быть?
Кроме той дикой дрожи, которую вызывает в моем теле каждое его появление на горизонте или вблизи…
Оставив его караулить врача, скрылась за поворотом. Мне повезло – туалет был пустым и одиночным, никаких кабинок, в которых мог кто-то быть. У меня, кажется, уже паранойя, даже здесь жду встретить кого-то нежелательного. Того и гляди, Прежан выскочит из-за угла или из соседней кабинки в туалете. Закрывшись на замок, прислонилась спиной к стене и теперь уже нормально включила видео. Начала опять с первого. Не стоило, наверное. Опять этот момент – он заходит в мою спальню, я сплю. Смотрит на меня долго. Собирается уйти. Останавливается – подходит и кладет цветок мне под подушку. Теперь уходит.
