Селестина де Мармонтель отчетливо помнила, как на коленях уговаривала мужа не трогать дочь. Но ей не позволили вмешаться – заперли в одной из башен и оба месяца травили наркотиками, чтобы она не поднимала шума. Подобными же наркотиками травили маленькую, наивную Люси. Ее мучали гипнозом – Абсолон узнал о том, что дочь беременна и беременна она от ненавистного рода де Даммартенов. Естественно, он не мог этого допустить. Люси должна была сделать аборт – девочка отказывалась, общими усилиями ее довели до самоубийства. В тот же день, когда Эврард вернулся из Лондона, Люси, будучи на пятом месяце беременности, выбросилась из окна. Так было сообщено полиции. Эврарду преподнесли свою правду. Мужчины умеют друг друга прощать. В их, в мужском мире, ценность не имеет лишь взрослая женщина, ставшая для них опасной в своей соблазнительности.
Вспоминая события почти шестилетней давности, Селестина бормотала молитвы. Она надеялась, что Эврард услышал ее и сделает все, чтобы защитить Лулу. Она нисколько не солгала сказав, что не сможет спокойно покинуть этот мир, пока ее дочь в опасности. Один раз на уже допустила это. Но тогда, шесть лет назад, рядом с ее маленькой Люси не было де Даммартена.
Глава 30
Я перевернулась на живот и зарылась лицом в подушку. Ушел. Это слишком сентиментально для такой, как я. Потерять девственность – что здесь такого? Разве из-за этого нужно переживать? Я никогда не бегала с этим своим состоянием, держась за него, как за единственное свое достоинство. В моем родном городе с этим недугом девушки прощаются быстро и без особых размышлений. Сегодня это уже немодно. А тем более, не стоит переживать об этом человеку с такой родословной. Человеку, пусть и считающемуся внутри ненормальной семьи особенным, на самом деле рожденному из пробирки и за несколько дней потерявшему всю свою жизнь, вынужденному бороться за сомнительное будущее, которого скорее всего нет. Прогнала слезы. Нет в них никакой необходимости – некому их видеть и меня жалеть. Чертова тряпка. Об тебя только что вытерли ноги, а теперь надейся и беспомощно молись, чтобы человек, которому ты только что доверилась, хотя бы сдержал свое обещание…
И забудь! Забудь, о его внимании. Это не твое. Ты в его глазах исчадье ада, а не человек и тем более не девушка.
Минуты не прошло, как я вышла за ним на улицу – моя одежда так же легко вернулась на место, как и была снята мною каких-то двадцать минут назад. Я прошмыгнула на цыпочках мимо ресепшна и даже не попрощалась. Здесь меня уже зачислили в разряд девушек с сомнительной репутацией. Знали бы они, что сомнительнее моей репутации, на всей планете не сыщется человека. Разве… разве только Селестина. Вот, кого стоит пожалеть. Именно о ней я думала, когда садилась с машину к бесчувственному Эврарду. Он опять стал чужим. Надменным. И неразговорчивым. Только раздавал приказы.
– Теперь мы отправимся по магазинам. Истрать как можно больше, но смотри, чтобы твои покупки имели хоть какой-то смысл. Одежду покупай своего размера – в духе Валентина потребовать, чтобы ты показалась в обновках. В его духе проверить чеки. Он контролирует тебя. Хоть… – Эврард завел двигатель, – ему уже не долго осталось этим заниматься.
В торговом центре де Даммартен включил на моем телефоне навигацию и сеть. После этого терпеливо сопровождал меня по всем магазинам. Я, не глядя выбирала вещи своего размера и сбрасывала их в корзину. Здесь были сплошные бутики, вещи стоили от сотен до тысяч евро – не привыкшая к деньгам, я тратила средства с карточки настолько легко, что ужасалась сама себе. Сначала ругала себя, корила, думала, что вот она, наследственность. А потом немного успокоилась. Когда почувствовала первое облегчение на кассе. На самом деле – нет. Я трачу их деньги, я им мщу. Слова, которые я выпалила бедной Селестине, которая не виновата в моих страданиях, а страдает здесь больше всех. Слова о том, что Эврард мог бы спасти меня, если бы просто не приезжал.
Перед тем, как закончить, я зашла в ювелирный магазин. Эта идея возникла у меня по пути сюда. Я не могу снять наличность. Но я могу сделать иначе. В моем родном городе в большинстве своем живут очень простые люди. Часто, из-за нехватки денег, они сносят дешевые украшения в ломбард. Я решила и накупила целый ворох разноцветных недорогих колец и серег. Цепочек. А также купила несколько дорогих вещей. В общей сложности получился целый пакет.
Если Эврард меня обманет – я все равно убегу. Продать дешевое золото можно более незаметно, чем крупные ювелирные изделия. Все это я заберу с собой, пусть даже это и будет воровством у собственного брата. На войне, как на войне.
– Это все? – безучастно поинтересовался де Даммартен, оценив размеры пакета, с которым вышла из ювелирного бутика.
– Нет. Мне необходимо зайти в аптеку. И… мне нужны деньги.
– Ты растратила все, что предоставил Валентин?
Эврард, не подумав, уже было усмехнулся, но остановился в последний момент. Без лишних вопросов, вынул бумажник из дорогой черной кожи из внутреннего кармана пиджака и передал мне свою банковскую карту:
– Она работает на прикосновение, – пояснил коротко.
Я кивнула и скрылась в ближайшей аптеке с большим зеленым крестом вместо вывески. Там я купила лишь одну вещь.
– Я надеюсь, это не были противозачаточные? – хмуро поинтересовался он, принимая обратно свою карту.
– Нет.
Поверил он мне или нет – я не планировала что-то ему доказывать. Он со мной не общается, не хочет разговаривать, говорит об искуплении каких-то грехов, которые я не совершала. Зачем ему правда? Пусть думает все, что придет в его злую голову!
Дорога в замок заняла совсем немного времени. И пока мы ехали, Эврард де Даммартен решил мне кое-что сообщить:
– Ты сказала Селестине, что я помог бы тебе, если бы вообще никогда не приезжал в твой город и никогда тебя не трогал. К сожалению, это не так. Ты дала ошибочную оценку своей семье. За тобой следили ежедневно с самого твоего зачатия. Каждый день – у твоего брата есть вся твоя история, отчет по каждому прожитому дню. Он ждал восемнадцатилетия, чтобы увезти тебя из России без дополнительных разрешений. Поверь мне, ты слишком ценна для него. Если бы не приехал я – приехал бы кто-то другой. Я поступил грубо, но таким образом твоя суррогатная мать осталась жива. Валентин боялся, что она поднимет скандал. Даже сейчас – твой побег, в первую очередь, угроза для нее.
Эврард сделал паузу – впереди показалась аллея к замку.
– Де Даммартены не занимаются убийством людей, они не открещиваются от трудностей кровопролитием. Тебе стоит запомнить это.
Я запомнила. Надолго.
Брат встретил нас на крыльце. Он вышел с распростертыми объятиями, в которые принял меня. Эврарду сдержанно кивнул.
– Ты расскажешь мне, мое сердце, как чувствует себя наша дорогая матушка? Вы сильно задержались с нашим другом…
На этом слове Валентин заметил груду пакетов, которые из машины достали две подоспевшие женщины в одежде домашнего персонала.
