— Знаешь, иногда я мечтаю уехать отсюда куда-нибудь в Девон и бродить по побережью, пиная камушки. — Я задумчиво наблюдала за забитым залом, в обычное время доставлявшим мне небывалое наслаждение. Настроение скатилось в меланхолию. Еще немного, и я начну перебирать в голове ошибки прошлого и даже, вполне вероятно, займусь самобичеванием.
— Там сыро. — Уильям вполглаза наблюдал за тем, как садится пена в бокалах, поглядывая в мою сторону. — И ужасный акцент.
— Здесь тоже. — Я повторила любителю виски его заказ и добавила шампанского в пустой бокал. Парочка оживленно болтала, не обращая внимания на происходящее вокруг. Меж тем шум становился сильнее, в углу затянули «Григг в огне»*. Вскоре весь паб содрогнулся от слаженного: Уилл Григг в огне, ваша защита в ужасе! Десятки рук взметнулись в воздух, засветились телефонные экраны, снимая незапланированный флешмоб. Даже я невольно принялась притоптывать, вполголоса подпевая болельщикам. Получалось у них, кстати, действительно круто.
И тут один из парней, распевавших песню, подпрыгнув, неудачно приземлился и задел попивающую шампанское девушку, опрокинув на нее бокал. Она взвизгнула, раскрыв рот, как рыба, вытащенная на берег, и беспомощно посмотрела на своего спутника. Тот же, недолго думая, подскочил, отбрасывая от себя высокий барный стул, и с силой толкнул парня.
— Эй, народ, драться — на улицу! — только и успела крикнуть я, но никто меня не услышал.
— Какого хера ты делаешь? — возмутился парень, подлетая к набычившемуся мужику. — Я извинился!
— Срать я хотел на твои извинения! — Дамский защитник сжал кулаки.
— Жить надоело? — Кажется, гость нашего захолустья понял, что простым «извини» тут не обойтись, и встал в стойку.
— Я освобождал Кувейт, — прохрипел мужчина, — думаешь, меня напугает кучка обдолбанных малолеток?
Кто из них начал первым? Кажется, ирландец. Его кулак совсем чуть-чуть не достал до носа зачинщика, и в следующий миг мощный апперкот отбросил его прямо в толпу, успевшую собраться у стойки. Драка завязалась мгновенно. Тут же нашлись и местные, словно только и ждавшие момента, чтобы свести счеты с разгромившей их командой. Вернее — ее болельщиками. Через секунду «Утка» превратилась в месиво из рук и ног. Грохотали столы и лавки, звенело разбитое стекло. Я беспомощно стояла за стойкой, набирая телефон полиции, надеясь, что они приедут раньше, чем дерущиеся доберутся до бара, потому что от адиминистратора было сейчас не очень много пользы.
Слева печально звякнуло, и я обернулась, чувствуя, как поднимается злость. Одна из картин с утками сорвалась с гвоздя и повисла, грозясь вот-вот свалиться. Но не за ней я бросилась сломя голову сквозь толпу — лицензия, оригинал, единственный экземпляр, которому больше ста пятидесяти лет! Едва успев отдернуть руку, я беспомощно посмотрела, как в стекло рамки влетает чужая голова. Стоило ее обладателю сползти вниз, как я подхватила рамку и оглянулась, ища пути для отступления. Самым мудрым казалось оставаться на месте и забиться в уголок.
В толпе мелькнула бита Алекса, и я, забыв обо всем, бросилась к бару. Только не он! Только не туда! Распихивая локтями дерущихся, пару раз пригнувшись, чтобы не получить в голову, я уже почти добралась до стойки, когда чей-то удар в спину свалил с ног, заставив отлететь к столу и больно удариться. Упав на колени, я прижала к груди разбитую рамку и заползла под стол, чувствуя, как в глазах закипают слезы бессилия и злости.
Мой паб погибал у меня на глазах. Нет, конечно, у нас бывали драки, но на моей памяти эта была самой масштабной. Я даже не пыталась подсчитывать ущерб — сейчас мне казалось, что я потеряла все. Наверное, не стоило усмехаться над сетевыми пабами, где в смету всегда закладывали зарплату пары крепких охранников, большую часть времени скучающих с телефонами в руках.
Сквозь шум уже можно было различить сигналы — приехала полиция. Вовремя, что уж тут… Послышались крики на улице, кажется, кто-то стрелял в воздух. Показались люди в форме, толпа устремилась к выходу. Я наконец смогла вылезти из укрытия и теперь стояла, размазывая тушь по щекам и оглядываясь.
— Мэм? Кто здесь хозяин? — Передо мной стоял бобби**, хмурясь и бросая тревожные взгляды за спину. На улице противостояние фанатов и полиции вспыхнуло с новой силой. Но меня это уже не волновало. А, похоже, из-за матча нашим полисменам пригнали подкрепление. Этого парня я видела впервые. Как и он меня.
— Я — хозяйка. — Я прерывисто вздохнула, загоняя истерику глубоко внутрь.
— Сочувствую. — По тону полисмена нельзя было понять, сказано искренне или же это просто дежурная фраза. — Сможете рассказать, как все было?
— Конечно, — я хмыкнула и пожала плечами, с удивлением отмечая тупую боль в груди. Опустив глаза, я обнаружила, что все еще сжимаю в руках рамку, а по ладоням стекают кровавые ручейки.
— Скорая приехала с нами, сейчас вам помогут. — На этот раз голос был полон участия. Развернувшись, полисмен отошел к Уильяму и Алексу, а я осторожно отняла рамку от груди, чувствуя, что слезы снова начинают бежать по лицу и я ничего не могу с этим сделать. Стекло от рамки воткнулось мне в кожу под ключицами, и на документе, не защищенном более, расплылось багровое пятно, скрывая чернильную вязь.
— Ну ты как? — ко мне подошла Ирэн, просидевшая все это время на кухне, за что я ей была несказанно благодарна. Итон показался следом, испуганно оглядываясь. Алекс вытирал кровь с разбитой губы, и я только сейчас вспомнила про биту, которая лежала пока забытая на полу.
— Не знаю, — честно призналась я, осторожно положив разбитую рамку лицензии на стол. Масштаб обрушившейся катастрофы оценить пока не удавалось.
Ирэн охнула, посмотрев на мои руки, и побежала на кухню за аптечкой. Мне, если честно, пока что было все равно. Неужели придется закрыться? И что тогда? Чем платить за кредиты? А налоги? Не говоря уж о зарплате… М-да, этот этап Кубка я запомню навсегда…
Ирэн с аптечкой появилась одновременно с фельдшером, который решительно направился в мою сторону. Мягко отстранив подругу, у которой заметно подрагивали руки, он принялся промывать мои порезы, которые оказались совсем не глубокими и от того крайне болезненными. Я морщилась, протянув руки и позволяя осторожно перебинтовать ладони. Сниму, как только приду домой. Не хватало еще из-за трех царапин ходить, как Эдвард руки-ножницы.
Постепенно паб опустел, уехали полицейские и скорая, которым на сегодня хватало работы, разошлись посетители, и остались только мы, мрачные тени, бродящие по развалинам. Кажется, меня потянуло на Шекспира…
— Давайте по домам. — Я решила прекратить наше бесцельное передвижение и перекладывание разбитых стульев с места на место. — Завтра с утра придем и уберем. Хорошо, хоть бар и кухня не пострадали.
При более тщательном рассмотрении оказалось, что мы отделались малой кровью и, кроме разбитой посуды, нескольких стульев, одного стола и одной хозяйки, ничего не пострадало. Мои сотрудники благодарно и немного виновато посмотрели на меня и бросились собираться по домам.
