Это было унизительно. Быть изгоем среди людей, которые раньше и внимания на меня не обращали. Летти отреагировала на свалившуюся на нее информацию спокойно, и это, пожалуй, было главным для меня. Про мою бурную молодость мы говорили не раз, а про отношения с Томом она и так знала больше, чем многие. Я понимала, что вскоре все уляжется. Надо только подождать. Но ждать было невыносимо. Одна за другой начали выходить публикации, мелкие, незначащие ничего на фоне статей об остановке в мире или спорах в правительстве.
Но невероятно важные для всех, кто следил за звездой по имени Томас Хиддлстон. Каждая крупица информации о нем пересматривалась, пережевывалась, каждое расплывчатое фото со съемок рассматривалось с особой тщательностью. А мое имя стало мелькать в интервью моих давних друзей, одноклассников, парня, с которым я целовалась в школе…
Однажды на пороге дома появилась Маргарет, брызжа слюной и крича, что я — мерзавка, решившая замарать ее честное имя. После нескольких попыток узнать, что она имеет в виду, оказалось, что кто-то из давних «подруг» вспомнил, что мой муж не просто ушел к Маргарет — она его увела. И мои увещевания и попытки объяснить, что претензии предъявлять надо тому, кто давал интервью, а не мне, разбились о крики и оскорбления. Пришлось закрыть дверь прямо перед носом у Маргарет на радость всем соседям.
Голова раскалывалась. С каждым днем все сильнее. Я чувствовала, что еще немного и начну впадать в отчаяние. А там и до депрессии недалеко. Как бороться с навалившейся известностью, которую едва ли можно было назвать долгожданной и приятной, я не знала. И Тому об этом не говорила, не видя в этом смысла. Зато стала чаще пить. Потому что так было легче — забыться и спать, не всматриваясь в экран, читая очередные гадости. А потому прибытие курьера вызвало не просто праздник — фейерверк эмоций.
— Летти, собирайся! Мы летим в Австралию!
Глава семнадцатая
— Ты же знаешь, что в Австралии обитает больше десяти тысяч разновидностей пауков? — радостно спросила Летти, не отрывая глаз от планшета.
Я закатила глаза и крепче вцепилась в поручни кресла, старательно отводя глаза от иллюминатора.
Поездка, с самого начала обещавшая удивительные и незабываемые ощущения, началась с того, что я полдня искала загранпаспорт. Последний раз эта книжица была мне нужна четыре года назад, когда мы с Ирэн и Фрэнсис решили развеяться и улетели на Санторини. Оторвались мы там так хорошо, что еще год после этого Алекс при слове «Греция» поджимал губы и бросал на Ирэн укоризненные взгляды. А что? Мы показали, как отдыхают англичане. Кто им вокруг виноват, что они редко танцуют топлес на столах в ресторанах?
Потом пришлось искать загранпаспорт Летти, который оказался у Дена — она ездила с ним и его семьей в Финляндию на прошлое Рождество. После была поездка в Лондон и получение визы. Времени заняло немного, но нервов забрало немало.
И вот мы — обладатели заветных билетов до Канберры, и летим первым классом. Что ж, мой бойфренд не скуп, и это радует. На этом, впрочем, радости закончились, потому что я ненавижу летать. У меня жуткая аэрофобия, с которой я всегда успешно боролась алкоголем. Однако на этот раз прибегнуть к незаменимому лекарству не удалось, потому что я летела с дочкой и спать в уютном кресле, напившись джина, было бы как-то неприлично. Приходилось терпеть. Терпеть, мать твою, перелет в сумме больше суток через весь мир со стыковкой в Сингапуре!
Летти, кстати, на нервы не жаловалась и первые два часа пыталась меня развлечь, зачитывая интересные факты об Австралии. Я же стоически пыталась объяснить стюардессе, что не буду пить. Закончив читать общеизвестные туристические байки, Летти перешла на перечисление флоры и фауны, и теперь я нервно дергалась, начиная понимать, куда лечу.
Я лечу в страну пауков. Пауков. Разверните этот самолет. Можно, я сойду? Что там у нас внизу? Дубай? Отлично. Лучше к арабам, чем к паукам.
— Многие из них достигают шести дюймов и часто забираются в машины, дома и даже обувь.
— О-о… — Я застонала, откинувшись на спинку кресла и крепко зажмуриваясь. Если найду огромного паука в своем тапочке, да еще и наступлю на него, я умру. Сразу. И оставлю дочь сиротой посреди незнакомого континента. Мать твою. Континента. Не страны даже! Видишь, Том, на что я готова ради тебя?!
С трудом мне даже удалось поспать. Но все же, когда самолет коснулся земли и поехал по полосе, я выдохнула. Это был самый длинный перелет в моей жизни. И мысль о том, что обратно лететь столько же, не внушала особой радости.
В Канберре садилось солнце. Еще одно благополучно забытое неудобство. Потому что дома сейчас только начинался день. Восемь утра, если быть точным. Восемь утра завтра. А здесь еще было девять вечера. Вчера. Голова кругом. Может, поэтому я три раза умудрилась испортить карточки въезжающих, путая данные, пока Летти не отобрала их у меня и не заполнила сама.
В аэропорту, среди шума и множества лиц, я пыталась отыскать одно единственное. Знакомое. То, ради которого вообще решилась на эту авантюру. Сердце билось в предвкушении того, как наброшусь на него, и на лице против воли расплылась улыбка. Как же я соскучилась!
Но Тома нигде не было. Зато нас ждал высокий островитянин, державший в руках табличку с моей фамилией. Надо же. Может, там еще и лимузин стоит?
— Миссис Уиллоу? — Водитель белозубо улыбнулся. — Я Боб. — Он протянул огромную ладонь. — Вообще-то я не вожу людей не из съемочной группы, но мистер Хиддлстон очень просил.
Он подхватил наши чемоданы и, ловко маневрируя между спешащих пассажиров и встречающих, повел нас к выходу. Нет, это был не лимузин. Обычная машина серебристого цвета, проглотившая наши чемоданы, а после и нас с Летти. Дочка, болтавшая почти весь перелет, теперь притихла, оглядываясь по сторонам, пытаясь найти что-то, что сказало бы ей о том, что мы на другом конце света.
Спать не хотелось. Несмотря на скудный сон в самолете, я чувствовала себя очень даже бодро. Дома начинается новый день. Какой может быть сон?! Спустя полчаса мы подъехали к отелю, и только оказавшись в номере и закрыв за Бобом дверь, переглянулись и завизжали:
— Мы в Австралии!
Первым делом я осмотрела наш номер. Заглянула под каждую тумбочку и кровать, перетрясла все халаты и покрывала на наличие пауков. Летти просто бродила по номеру, восхищенно ахая. Двухместный люкс с большой гостиной, двумя спальнями и ванными. Даже представлять не хочется, сколько это все стоит. Думаю, я бы никогда не смогла такого позволить.
— Спать не хочешь? — покосившись на полную энтузиазма дочь и не удивившись ее нежеланию идти спать с утра пораньше, я пошла к себе, распаковывать чемодан.
— Вещи разбери! — крикнула я Летти, услышав, как заработал телевизор. И тут любимое кабельное! Она везде его найдет!
Устало упав на кровать, первым делом написала Тому, что мы уже долетели, и задумчиво уставилась в потолок. Боб сказал, что съемки в самом разгаре и в ближайшие два дня у Тома едва ли получится вырваться, чтобы увидеться. Сейчас они как раз снимают где-то между Сиднеем и Канберрой. «Натурные съемки», — как авторитетно заявил Боб.
