И фото. Много фото. Вот они смеются над чем-то в кафе, вот гуляют по пляжу, едят мороженое, он поправляет ее прическу…
— Уиллоу! На сцену! — шикнули откуда-то сверху, и я, не помня себя, послушно поднялась, с трудом осознавая, где нахожусь. Все мысли крутились вокруг статьи — понять, осознать, поверить, что это — правда.
Только не ревнуй меня.
Тварь!
Стиснув зубы, я усилием воли загнала подступающие слезы и, вздернув подбородок и расправив плечи, обвела собравшуюся на площади толпу взглядом.
— Победителем становится «Пьяная утка»! Поздравляем Дженнифер Уиллоу и ее команду!
Кто-то говорил какие-то важные слова. Мне пожимали руку, хлопали по плечу, протягивая грамоту в красивой рамке.
— Мои поздравления, Уиллоу, — раздался над ухом голос Стэпфолда, и я рассеянно кивнула, пытаясь улыбаться. На сцену уже выскочила моя команда, радостно крича и поднимая руки вверх.
— Дженни, мы выиграли! — Ирэн, вереща, повисла на мне. — Да, теперь можно рыдать от радости! Я сама вот-вот заплачу!
Я непонимающе посмотрела на нее, проводя рукой по лицу и стирая слезы, незаметно прорвавшиеся наружу. Кто бы мог подумать, что будет так больно? Мне протягивали микрофон, заставляя сказать несколько слов, и я даже что-то говорила, кажется, о том, что нам очень повезло жить в этом замечательном городе с прекрасными людьми. С гурманами, ценящими вкусные блюда. Звала всех к нам. Даже пошутила над тем, что «Лису и лесу» тоже всегда рады в «Утке».
Торжественная часть закончилась. Дружной гурьбой мы спустились вниз, где я наконец сунула в руки Алекса грамоту, пробормотала что-то о том, что надо освежиться, и бросилась в толпу. Подальше отсюда. Подальше ото всех. Расталкивая людей, я бежала вперед, чувствуя, как задыхаюсь в ставшем вдруг жутко тесным корсете. Сорвав с головы ненавистный чепчик, я бросилась в ближайшую подворотню, прижимаясь спиной к каменной стене чьего-то дома и тяжело дыша.
Мыслей не было. Слов не было. Была только боль. Острая, пульсирующая, разливающаяся от сердца по всем телу. Я провела дрожащими пальцами по шершавому камню и медленно сползла вниз, зажимая голову между коленей.
Вдох-выход. Соберись, Уиллоу. Надо вернуться. Принимать поздравления. И пытаться не обращать внимания на сочувствующие взгляды. Скоро все узнают. И будут жалеть. Жалеть меня, «бывшую девушку Тома Хиддстона».
Глава двадцатая
Это было даже не больно. Это было как-то… странно. Никак не могло уложиться в голове, что все закончилось вот так — просто, без объяснений. Звонков от Тома не было два дня, и раньше я решила бы, что он просто занят. Но сегодня, в свете новой информации…
Только не ревнуй меня.
Да, теперь эти слова обретали новый смысл. Херовый, мать его, смысл! Может, он думал, я смогу закрывать глаза на его мимолетные интрижки и ждать дома, как верная подруга? Может, он хотел, чтобы я его прощала и улыбалась всякий раз при новостях о новых женщинах рядом с ним?!
Я пила. Очень много и все подряд. Благо все вокруг делали то же самое, отмечая нашу победу, и даже мои пьяные слезы дружно списали на радость победы, умиляясь и одобрительно поднимая большой палец вверх. Была б моя воля, давно бы ушла. Забилась в угол, сжимаясь в комок и оплакивая короткий, но чрезвычайно яркий роман. Но сделать это пока не было ни малейшей возможности, а потому приходилось делать вид, что все прекрасно, чувствуя, как горит под ногами земля.
Ночь, бесконечно долгая, переходила в самую свою мутную и черную сторону, когда я наконец, заручившись заверениями Алекса, что паб будет закрыт к утру, вышла на улицу. После прокуренного и шумного помещения здесь было на удивление тихо и спокойно, хотелось вдохнуть полной грудью и стоять, любоваться звездами.
По привычке подняла голову вверх и, не заметив на небе и десяти точек, некстати вспомнила небо Австралии. Твою мать! Алкоголь бил по мозгам, начисто их отключая, зато активируя режим самокопания и саможаления. Ныть больше не хотелось. Хватит. Пьяных слез, пустых слов, глупых «а если бы…». Ничего бы у нас не получилось. Это было ясно с самого начала. Не стоило и начинать. Но ведь каков хитрец — он же не сказал сразу, кто есть на самом деле! Берегитесь, добропорядочные леди! Может, на старости лет напишу мемуары, полные разоблачительных откровенностей…
Пьяно вздохнув, я поплелась домой, путаясь в длинной юбке так и не снятого костюма. Черт, надо бы чепчик найти, его еще в школу возвращать…
— Уиллоу! — Этот пробирающий до костей аристократичным холодом голос я меньше всего мечтала услышать в два часа ночи посреди пустынной улицы.
— Стэпфолд. — Я аккуратно развернулась, стараясь эпично не рухнуть на асфальт. — Какими судьбами? Поджидал, чтобы отнять грамоту? Она осталась у Алекса — пойди, попробуй отнять у него, думаю, он уже в том состоянии, что отдаст тебе ее сам, попутно признавшись в любви.
— Ты пьяна. — Он слегка скривил свои четко очерченные губы, отчего мне ярко представилось, как в них влетает мой кулак. Я даже неосознанно сжала пальцы, мечтательно прищурившись.
— А ты ждал, что я буду идти домой после празднования победы в два часа ночи трезвая, как стекло твоего Бентли? — Я гордо вздернула нос. — Я победила, Стэпфолд. Смирись и нагнись.
— Что? — Его брови резко взлетели вверх.
— Что слышал. Нагнись, говорю, и расслабься. Жизнь, она, знаешь ли, такая штука: то ты ее, то она тебя… — Я философски помахала рукой в воздухе.
— Ты-то точно знаешь, а, Уиллоу? — Стэпфолд обидно усмехнулся.
— На хер иди. — Я оттолкнула его и пошла дальше, крепко стискивая зубы.
— Уиллоу, подожди, я не это имел в виду, я не хотел сказать… Я читал новости, думал…
— Ты сказал то, что хотел, так имей в себе силы хотя бы не извиняться! — Я обернулась, окидывая Бена злобным взглядом. — Что ты хотел сказать?! Что я теперь бывшая Хиддлстона?! Или что он меня так быстро бросил?! А может, — тут я прищурилась, — ты хотел обсудить мои возможности в постели? Так давай, Стэпфолд. — Я толкнула его в грудь, подходя ближе. — Давай, посмеемся вместе! Это же так весело!
Он молчал, покорно отступая на шаг при каждом моем толчке. А я, словно раззадориваясь этой покорностью, продолжала наступать.
— Ты зачем меня здесь ждал?! Посмотреть, как я убита и подавлена?! Так мне по хер, Стэпфолд! По хер! Иди и скажи всем вокруг, всему городу! Дженнифер Уиллоу класть хотела на Томаса Хиддлстона!!!
— Дженнифер, я…
— Пошел на хер!
Оттолкнув от себя Стэпфолда, я подхватила юбки и бросилась к дому, не разбирая дороги. Скорее, домой, туда, где никто не увидит меня такой. Разбитой. Сломленной. Разочарованной.
Я спешила домой с таким же рвением, как Скарлетт в Тару, не разбирая дороги, путаясь в ключах, спотыкаясь на ступеньках. И стоило двери моей комнаты закрыться за спиной, дала себе полную волю. Тяжело всхлипывая, на коленях, доползла до кровати, упала на нее, зарываясь в подушку, позволив себе наконец осознать, что потеряла и как это тяжело.
